Бальмануг. (не) Баронесса
Шрифт:
Тяжело быть слабой девушкой, особенно если в мире нет толковой службы правопорядка. Стражников Хелен обычно только на городских воротах видела, да совсем редко на некоторых центральных улицах. И вряд ли здесь можно было быстро вызвать отряд правоохранителей в случае нападения. Пока стражу найдут да вызовут, жертву уже и похоронить успеют. Даже если нападают на эйру, которая настолько глупа – или бедна, что по местным меркам еще хуже – что путешествует без сопровождения. Однако после того случая девушка спешно купила нож и носила его в сумке, с которой не расставалась.
Второй раз амулет спас уже на выезде из Вирстерона,
Хорошо, что тогда они от города еще не далеко отошли, она могла бы вернуться. Нервно оглянувшись на городские ворота, Хелен дрогнувшей рукой молча достала костяную фигурку и положила ее поверх темной ткани дорожного платья, наглухо застегнутого на все пуговки до самого горла.
– Сразу бы сказала! – С обидой тогда фыркнул молодой охранник, развернулся и ушел, мигом теряясь среди прочих караванщиков.
Выдохнув с облегчением, Хелен поспешила спрятать амулет обратно. Она рисковала, показывая «обережный» подарок от бандита воину – мало ли, может, тот городских стражников бы вызвал. Но обошлось. И всю дорогу прочие солдаты, нанятые купцами для охраны каравана, хоть и косились на нее с подозрением, зато больше желающих «отдохнуть» с одинокой симпатичной девушкой не было. Кто знает почему – то ли боялись защиты Здоровяка Мдора, то ли брезговали девицей, которая спуталась с бандитами. Но Хелен – вернее, Елену, баронесса бы умерла от ужаса только из-за самой ситуации – любой вариант устраивал, лишь бы не трогали.
Чем меньше оставалось денег у Хелен, уезжающий с очередным торговым караваном всё дальше в центр новой родины, тем больше она склонялась к мысли, что вскоре придется ей придумывать и решаться на что-то неординарное, может, даже наглеть. Эйра она или не эйра? Магичка или нет? Сама своей судьбой не займешься, никто не займется. Ведь на самом деле нет никакой тетки у нее, никто и нигде не ждет ее. Вернее, какая-то родня у Хелен была – и по линии отца, и матери – да только все давно отказали в поддержке «опозорившийся» чете Бальмануг.
Пока Хелен добралась до столицы королевства Осебрутажана – довольно большого и делового города Брулмеп, куда стекались многие торговцы – у нее появилась довольно рискованная идея поступить в местную академию магии. На эту идею ее натолкнули беспардонные расспросы спутников в последнем торговом караване, с которым девушка добиралась до столицы.
– Чего, от навязанного родителями жониха бегите под кадемические стены, уважаемая эйра? – спросил как-то седобородый купец среднего достатка. Наверное, больше красуясь своими познаниями мира перед внуком-подростком, что, раскрыв рот, внимал каждому слову деда. – Ну да, ну да, эть дело верное. Если смогешь поступить, то до выпуска уж не выдадут. Даже жониху. Коли сама не бросишь. – Довольный своей «догадкой», худосочный мужичок в запыленной длинной дорогой одежде поглаживал редкую бородку.
Сам придумал, сам себе поддакнул. А Хелен, озадаченная такой новостью, только угукнула. Купец это принял за согласие и пошел дальше в своих суждениях.
– Оно ж дело нужное! Вот чего эти эйры не учат своих девок? Обученная полезностям девка завсегда же приятнее в хозяйстве, нежели избалованные лентяйки. Правильно говорю?
Девушке не пришлось поддакивать, внук купца с горящим интересом взглядом, то и дело бросаемый на "уважаемую эйру", неважно что она в такой же запыленной дорожной одежде, как и прочие путники их каравана, кивал за двоих.
– Вот и я говорю! Лучше бы девок учили тоже, чего магии зазря пропадать? – бубнил купец, оседлав, видимо, любимую тему. – А тама бы дома потом мужу бы помогала, магией-то своей. Правильно говорю?
На этот раз мужичок глянул на Хелен, которая на тот момент шла рядом с его телегой. Девушка поспешила важно кивнуть. И понесло говоруна дальше уже без тормозов. Ну как же, раз сама эйра подтвердила, что он правильно говорит.
– Жена же ж... она должна быть первой подмогой мужу, а не бездонным колодцем для трат. А то эти жёнки, особо знатные, не успеют от алтаря отойти, а ужо начинается – и платье ей не платье, и побрякушки новые подавай, и на бал какой свези. А это всё денюшки. – Теперь поучающий взгляд достался внуку – пятнадцатилетнему парнишке, который при этих словах покраснел, словно его в этих тратах обвиняли.
Парень шел по другую сторону телеги, груженой керамикой, щедро перестеленной соломой, и полными мешками с неизвестно чем. Сам словоохотливый купец ехал на облучке, обустроенном впереди их повозки, и сам управлял запряженной парой лошадей.
– А был бы жоних умный, так сам бы свез невесту учиться, коли у нее магия-то есть, коли родители не сподобились. Зато у ученой жены меньше ветра в голове. И помогать будет. И денюшки зазря тратить не будет. Хотя кто этих эйр знает, сколько у них ветра в голове-то, им-то поди о финансах думать не привычно…
«Эх, мужик, знал бы ты, сколько я, нынешняя эйра, об этих финансах мыслей передумала!» – тяжело вздохнула про себя Хелена. Купец ее вздох понял по-своему.
– Вы, эйра, извиняйте, вы-то не такая! Вы вона, сама бегите учиться, знач, вы не такая-то?
«Ох, дядька, знал бы ты, насколько я не такая, как прочие эйры! И даже не в попаданстве дело. Только что одно название эйры у Хелен осталось. Но ни денег, ни титула, ничегошеньки теперь у меня нет. Вот и бегу, куда глаза глядят» – сумрачно размышляла девушка. Купец опять ее пасмурное настроение понял по-своему.
– Да вы так не серчайте, уважаемая эйра. Коли до кадемии своей доберетесь поперед жониха-то, то он вас уже не перехватит, не заберет под венец, пока не доучитесь. Говорят, кадемия та своих учеников не выдает, вроде как они под власть короля переходят на время учебы. Правда, еще говорят, тама одни парни то и учатся, девок мало. Мало кто своих дочек прям посылает учить магии, если и без того уже хорошего жониха нашли. А вот у кого там приданное мало али еще чего, тех, знач, в эту кадемию пристраивают. Вдруг девка то, то есть, извиняйте, эйра присмотрит там себе партию. Оно же как бывает – когда все в одном месте толкутся, тьфу ты срамота-то какая, кажный день перед глазами, там хошь не хошь, а кто и западет, значит, на красотку какую.