Балтиморский блюз
Шрифт:
— Десять лет назад завершилась смертельная гастроль Такера Фокера. Он насиловал и убивал маленьких мальчиков с конца семидесятых годов, с восемнадцати лет. Но, когда его арестовали, ему смогли предъявить обвинение лишь в одном убийстве, потому что только у него был свидетель. Это преступление каралось смертной казнью, и его приговорили к смерти. Но Фокер хоронил своих жертв в потаенных местах, а потому найти других жертв могло помочь только его признание. Подстрекаемый своим адвокатом и уже приговоренный к смерти, он с готовностью сообщил полиции все подробности. Тела находили по всему штату. Всего их было двенадцать. Одно из тел было закопано на границе
— Да, все это мне известно. Я была дома, когда приехали полицейские. Отсюда я смотрела, как они откапывали тело. Мы не хотели продавать землю, пока все это не закончится, так что я могу предположить, что это случилось менее десяти лет назад.
— То есть вам пришлось повременить с продажей земли до обнаружения тела?
Миссис О’Нил оценивающе посмотрела на Тесс. Тесс взглянула на длинный коридор, ведущий к входной двери, готовая броситься бежать.
— Что вам известно, мисс Монаган? Почему бы вам не рассказать мне все это без обиняков?
— Вы и ваш муж заплатили Такеру Фокеру крупную сумму денег. Это была не слишком крупная сумма для вас, чтобы он признался в этом убийстве. Подробности он узнал через Абрамовича. Как выглядел мальчик, где он был похоронен. Фокер так и не смог точно сказать, где он нашел этого мальчика, но все произошло довольно давно, и Фокер не слишком хорошо ориентировался в Балтиморе. Но он помнил, что закопал тело около «Кросс Три Крик». Именно это место прозвучало в его признании. Но ваш муж однажды сказал, так его называют только члены вашей семьи.
Тесс нервно подняла глаза на миссис О’Нил, словно та была строгим профессором, принимающим у нее устный экзамен. Но та только кивнула, чтобы Тесс продолжала.
— Но, если вы заплатили Фокеру, куда делись деньги? — Тесс вдруг забыла о миссис О’Нил. Она додумывала аргументы по ходу разговора. — Он утверждает, что Абрамович украл их у него, а Абрамович оставил довольно крупное состояние. Абрамович был хорошим адвокатом; большую часть этих денег он, скорее всего, заработал, когда занимался частной практикой. Или ему тоже платили. Он нарушал закон, подстрекал к лжесвидетельству, и если бы его поймали на этом, то лишили бы права заниматься адвокатской практикой. Разумеется, он был слишком умен, а вы — слишком осторожны, чтобы выписывать чеки от своего имени. Вам нужно было проводить эти суммы через какие-то безобидные предприятия. К счастью, Фонд Уильяма Три, который контролирует ваша семья, отдает на благотворительность более пяти миллионов долларов в год. Куда шли остальные пятьдесят тысяч?
Тесс достала факсы, которые получила утром, сжимая листки так, что не будь ее руки влажными от пота, она бы порвала их.
— Сегодня я попросила подругу, которая работает в Министерстве юстиции, прислать мне список ассигнований Фонда Уильяма Три за последние три года. Из года в год повторяются всего два гранта, которые в сумме составляют пятьдесят тысяч долларов. Они предоставлялись на неограниченный срок двум организациям — ОЖНА и Мэрилендской коалиции выживших. Обе они были зарегистрированы Майклом Абрамовичем. Это единственные организации для жертв преступлений в вашем списке. Остальное идет на искусство, бедным, психически больным и религиозным благотворительным организациям.
— Католическим, протестантским и иудейским, — уточнила миссис О’Нил. — Так постановил
Тесс ее даже не услышала.
— Я строю догадки. Я уже говорила. Фонд выделяет ассигнования двум группам, которые были зарегистрированы Абрамовичем. Но он вместо того, чтобы отдать деньги Фокеру, оставлял их благотворительным организациям. В случае с ОЖНА, которое получает тридцать тысяч долларов в год, его грабила жадная бухгалтерша, но это к делу не относится. Он думал, что делает благое дело. Мэрилендская коалиция выживших получает всего двадцать тысяч долларов, поэтому им даже не приходится представлять налоговую декларацию. Тем не менее у этой организации есть почтовый адрес в городе Френдсвиль, Мэриленд: для Долорес Ф. Компсон. Это мама Такера. Она вышла замуж во второй раз.
Миссис О’Нил натянула на плечи белый кардиган, словно ей вдруг стало холодно. Когда она заговорила, ее голос звучал холодно:
— В вашей версии мистер Абрамович предстает почти героической фигурой. Спонсирует группу поддержки жертв изнасилования и несчастную мать своего печально знаменитого клиента. Разумеется, он нарушает ряд законов и не упускает возможности обогатиться самому. А во всем остальном он выдающийся человек.
— Я думаю, что он своими странными методами пытался делать добро. Некоторых людей нельзя назвать однозначно хорошими или однозначно плохими.
— Вы правы. В таком случае, у нас с мистером Абрамовичем много общего.
Миссис О’Нил встала, и Тесс даже вздрогнула. Неужели она действительно думает, что Луиза О’Нил может наброситься на нее? Миссис О’Нил подошла к окну и посмотрела вниз, на холм.
— У моих родителей было двое детей — сын и дочь. Мой отец хотел, чтобы мы росли здесь, с ним. Мой брат умер во время эпидемии гриппа, когда мы были еще маленькими. Родители умерли меньше чем через год после моей свадьбы. Шай и я переехали в этот дом. У нас было двое детей — сын и дочь. Мэри Джулия и Уильям Три О’Нил. Я, как и мой отец, хотела, чтобы мои дети жили здесь, со мной. Но Мэри Джулия вышла замуж на молодого человека из Чикаго. Она живет в Лейк Блафф.
— А Уильям?
— Уильям уехал из штата. Уже давно.
— После того как убил Дэймона Джексона? Вы и это видели из окна? Или видели только, как он закапывал тело?
Луиза О’Нил не ответила. Ее глаза, темно-серые в полутьме, смотрели на склон холма. Что бы ей ни довелось тогда увидеть, снова стояло перед ее мысленным взором. Тесс стало жаль ее, но она зашла слишком далеко, чтобы перестать задавать вопросы только потому, что воспоминания будут слишком болезненными.
— Почему вы обратились к Фокеру с просьбой взять это убийство на себя? Ведь тело Дэймона Джексона могли и не обнаружить. К тому времени как поймали Фокера, он пролежал в земле уже около пяти лет. Эта территория — ваша частная собственность. Даже если бы тело нашли, вы были единственным свидетелем преступления.
— Человек не может быть столь аккуратным, — ответила она, не отрываясь от окна. — Люди, способные нажить состояние, как мой отец, безрассудны и отважны. Люди, которые становятся наследниками состояний или женятся на них, обычно оказываются более робкими. Шай не любит свободные концы. А мне не хотелось, чтобы женщина искала сына всю свою жизнь. Тем более мы не могли оперировать своей собственностью, пока тело было здесь. Как оказалось, миссис Джексон была наркоманкой и проституткой, и пока ее сын был жив, она мало им интересовалась. Но я не знала об этом, когда Шай предложил мне свой план. Мне понравилась эта идея.