Бандитские игры
Шрифт:
Во входную дверь офиса постучали.
— Открыто, — гаркнул я.
Дверь отворилась. На пороге появился Андрей, коротко подстриженный здоровяк, одетый в толстый свитер, джинсы и короткую кожаную куртку. На лбу зеркальные очки «Пилот», хотя на дворе только начинает светать.
Мы поздоровались. Акулов стоял, разглядывая меня с ног до головы.
— Ты как, готов?
— Естественно, раз договаривались.
— Ну, тогда поехали. — Так и не переступив порога, Андрюха вышел во двор.
Взяв чемодан из крокодиловой кожи и полиэтиленовую сумку, которую Натаха наполнила продуктами, я последовал
Немного в стороне от моей конторы стоял великолепный гигант, темно-серый красавиц «Шевроле-Блейзер». Акулов бережно протирал лобовое стекло.
— Ни фига себе, уха, — непроизвольно присвистнул я, — с каких средств, Андрей Николаевич? Вскрыли дедушкину подушку или, может, втихаря продаете государственные секреты всякой западной нечисти?
— Что ты мелешь, — вяло возмутился Акулов. — Машина не моя, а клиента. Он ее дал, чтобы его перевезли с комфортом. Это с одной стороны. А с другой — машина служит залогом обещанного гонорара. Так что насчет денег переживать нечего.
— Ну, это совсем меняет дело! — воскликнул я. — Чего же мы стоим, поехали. Как говорят янки, время — деньги.
«Шевроле» плавно завелся, мощный двигатель приглушенно набирал обороты. Развалившись в кресле, я осматривался. В подобной машине еще не доводилось сидеть. Широкий, как в интуристовском автобусе, салон, кресла такие, что почти лежать можно, а заднее сиденье и вовсе размером с диван. Под передней панелью мирно соседствовали лазерный стереокомпактпроигрыватель и бортовой компьютер. Рулевая колонка, увенчанная миниатюрным кольцом спортивного руля, могла легко перестроиться под любого водителя как по длине, так и под любым углом.
— Комфортная тачка, — сделал я заключение.
— Американцы любят жить с комфортом, — согласился Андрей, трогаясь с места. Машина заскользила по грязной осенней листве, объехав зачехленную «копейку», выпорхнула между домами на улицу. Движение на дороге было слабеньким, столица только просыпалась. Вдавив до пола педаль газа, Андрюха подмигнул мне и добавил: — Не только комфортная, но и безопасная. Я багажник усилил тремя двадцатимиллиметровыми титановыми плитами.
— Зачем? — не понял я.
— Ну, я в багажник загрузил пять канистр с бензином, как говорится, на всякий пожарный случай. Черт его знает, как там на бескрайних просторах матушки-России с бензином. А так, по крайней мере, хоть какой-то резерв автономности.
— Это я понял, — кивнул я. — Броня зачем?
— Понимаешь, Глеб, если в Москве стреляют запросто, то почему в других местах не будут стрелять. Страна одна, люди одни и воспитаны в одном духе. Так что надо быть ко всему готовым.
— Всегда готов, — буркнул я. Меня стали потихоньку одолевать смутные сомнения. Снова почудился сладковатый запах мертвечины. Ой, не к добру все это. Некоторое время я молча смотрел в окно. Погода была пасмурной, тучи висели низко, но на улице явно посветлело.
Андрей достал из футляра сверкающую золотом шайбу компакт-диска, вставил в проигрыватель. Салон наполнился тягучим громоподобным грохотом «Пинк Флойда». Через десять минут заманили меня англичане своими музыкальными соплями, своими «Чилдрен», «Точер», и я возмутился:
— Поставь что-нибудь другое.
— «Скорпионс», «Кисс», «Роллинг-стоунз»… — Акулов начал перечислять на память западные группы.
— А просто «Русское радио» поставить нельзя?
— Нельзя, — последовал категорический ответ.
— Ладно, хорошо, тогда сделай потише и не мешай мне спать. — Я перебрался на заднее сиденье.
— Вери гуд, — отреагировал Андрей на мое поведение.
Кольцевая дорога осталась далеко позади, я прилично выспался и снова перебрался к Андрею, достав из своей сумки пакет с бутербродами, сделанными Натахой по особому рецепту специально для меня. Впрочем, ничего особенного — хлеб, сыр, зелень, ветчина, но вкусно. Съели, запили колой.
Жирной черной лентой бежал асфальт дороги, отмечая километраж столбами указателей да белым пунктиром, рассекающим трассу. Голые деревья, как голодные люди с плаката «Поможем голодающему Поволжью», тянули иссохшие руки-ветви к небу в мольбе о снеге. Снег для деревьев что одежда для людей: согревает от мороза, защищает от промозглого, колючего ветра. Не люблю осень — тоску нагоняет, уж лучше белая зима. Впрочем, еще лучше весна, весна в Париже. Впрочем, сколько я там был? Неделю. Чем занимался? Следил за толстой дурехой, которая ничего не придумала умнее, чем «снять» заморыша алжирца и притащить в свой номер. Дура, и нисколько ее не жаль, если навороченный благоверный в малиновом пиджаке свернет ей безмозглую головенку.
Воспоминания повлекли меня еще дальше в глубь времени. В моем мозгу полыхнули картины жаркого прошлого…
…Загруженные людьми и оружием две зелено-коричневые вертушки на предельной скорости неслись по коридору широкого ущелья. Несмотря на опасность столкнуться со скалами или получить в пузо очередь из «ДШКа», командование пошло на этот шаг. Скрытность доставки группы обеспечивала вероятность успеха в предстоящей операции. А ставки в этой игре были чертовски велики.
Наконец головной «Ми-8» начал снижение, в полуметре от каменистого дна ущелья из распахнутых дверей десантного люка посыпались бойцы, обвешанные оружием, в выгоревших на солнце до белизны комбинезонах и мятых панамах.
Старший группы майор Грысюк, широкоплечий детина с трехдневной щетиной, подмигнув, хрипло пропел:
— «Улыбнитесь, каскадеры. Ведь опасность — это все-таки игра». — А дальше голос майора звучал буднично и деловито: — Головной дозор — Макаров, Клочков, замыкающий — Рымбаев. — Повернувшись ко мне, Грысюк добавил: — Вам, май френд Глебушка, придется позаботиться о радиостанции. Берегите ее, мой юный друг, она наша страховка.
Взвалив на плечо ядовито-зеленый ящик радиостанции, левой рукой я сжал брезентовый ремень, а правой сдавил цевье автомата.
Когда из вида скрылась дозорная группа, майор негромко произнес:
— Ну, с богом, наша очередь.
Словно тени мы бесшумно двинулись по дну ущелья.
Мы — ударная группа спецподразделения КГБ «Каскад» (отсюда и прозвище «каскадеры»), в чью задачу входит борьба с душманским терроризмом, выявление иностранных шпионов, которые в Кабуле прикрываются всевозможными «крышами» от дипломатической до Красного Креста. И конечно же, оказание дружеской помощи ХАДу — афганской службе безопасности.