Банк хранящий смерть
Шрифт:
— Полагаю, что парк был разбит задолго до того, как в поместье обосновались Харрисоны? — заметил Пауэрскорт.
— Именно так, милорд. Думаю, еще в восемнадцатом веке. Но старый мистер Харрисон хорошо знал его историю. Он прочел все книги о поместье, что были в библиотеке в большом доме, и иногда цитировал мне что-то по-латыни, прямо наизусть.
Они прошли сквозь грот, где мраморная девушка дремала на камне, не замечая льющихся вокруг водяных струй, и статуя речного бога указала им, куда идти дальше.
— Не думаю, чтобы мистер Харрисон занимался здесь делами, — пробормотал Пауэрскорт, ударившись макушкой о каменный выступ, а тем временем местные божества промочили низ его брюк.
— Здесь — нет, милорд. Но всего в нескольких ярдах вверх по тропинке есть дом, который они называют «коттеджем». Вот там он частенько работал.
Перед ними открылась панорама озера, и стал виден лес на противоположенном берегу. Вот с удивительной скоростью промчался над водой, блестя голубым опереньем, зимородок. На холмах над озером радостно щебетали птицы, то и дело слетая к озеру подкрепиться.
Коттедж был задуман как небольшой летний домик, его построили всего пару лет назад.
— Там внутри, — Самуэль Паркер снова завозился с ключами, — видите, есть стол у окна. Случалось, я ждал больше часа, пока мистер Харрисон писал свои письма или размышлял о чем-то. Иногда он вдруг прерывался и выходил полюбоваться на озеро; стоял вон у того дерева. А потом возвращался в дом. Пони тут нравилось. Здесь сочная трава.
«О чем мог писать старик? — подумал Пауэрскорт. — Кому? Неужели это мирное занятие стало причиной его смерти? Что он ищет?» Он был уверен в одном: задолго до того, как он вступил на эту сцену, кто-то уже совершил здесь разведывательную экспедицию. Но что искал его предшественник, повезло ему или нет, Пауэрскорту пока было неизвестно.
— Наверное, здесь ему было очень спокойно, — улыбнулся Пауэрскорт.
— Совершенно верно, милорд. Ну вот, остался только Пантеон. Он там тоже работал. А потом можно возвращаться назад.
Так вот что напомнил ему этот храм! Пауэрскорт недаром почувствовал, что где-то уже видел подобное здание. Конечно, это было в Риме, где они с Люси отмечали годовщину свадьбы. Пантеон. Языческие боги Рима переселились с берегов Тибра и обрели новый дом в оксфордширской глубинке.
— Иногда он говорил по-немецки, иногда — на идише. — Старая мисс Харрисон старалась сосредоточиться, словно чувствовала, что время ее ограничено.
А вдруг Фрэнсис захочет, чтобы она скоростным способом освоила идиш, встревожилась леди Люси. Будем надеяться, что эта идея не придет ему в голову. Она подождала. Похоже, что мысли мисс Харрисон снова отправились в неведомое путешествие.
— Тайные общества, тайные общества, — прошептала старуха. — Отчего люди организуют тайные общества, дорогуша? Папа жаловался, что они появились в университетах. Он говорил, что это ужасные организации: сплошные дуэли, пирушки и все такое.
Старуха запнулась и снова погрузилась в раздумья. Леди Люси попыталась вернуть ее, прежде чем та окончательно исчезнет в неведомых воспоминаниях.
— Здесь или в Германии? — спросила гостья, стараясь, чтобы вопрос звучал по-деловому.
— Он знал, что они действуют в Германии. Вот именно, — вдруг заявила старуха решительно. — Ему это было прекрасно известно. Знаете, что говорят о старости, моя дорогая?
Леди Люси покачала головой.
— Говорят, что в старости вы отлично помните то, что случилось пятьдесят лет назад, но не можете припомнить, что было вчера. Он не знал, были ли такие общества только в Германии или и в Англии тоже. Это мой брат говорил во сне. Папа так огорчался из-за тайных обществ, потому что сын его лучшего друга получил ужасный шрам на дуэли — прямо через всю щеку. А ведь был такой красивый юноша!
Старуха провела линию от мочки уха до уголка морщинистого рта. «Может, все эти годы она любила этого красивого юношу?» — подумала леди Люси.
— А ваш брат не говорил, для чего создаются тайные общества? Каковы их цели?
— Ничего хорошего из этого не выйдет, так отец говорил, — продолжала мисс Харрисон. — Ничего путного. Какой смысл разжигать вражду? И вот мальчик остался со шрамом. Посмотрите, как его изуродовало в этой дурацкой схватке. Ни одна девушка на него после и глядеть не хотела. Какой позор! Так отец говорил. Злосчастная дуэль разрушила его будущее, бедный мальчик!
Леди Люси очень хотелось узнать, не была ли мисс Харрисон влюблена в этого юношу до того, как он получил шрам, но сдержалась. Фрэнсис никогда ей не простит, если она станет выспрашивать старуху о ее увлечениях шестидесятилетней давности.
— Так говорил ли он, для чего организуют эти тайные общества? — повторила леди Люси свой вопрос и вспомнила, как муж признавался, что хотел хорошенько встряхнуть мисс Харрисон, чтобы вернуть ее мысли к предмету их разговора.
— Тайное братство. Проклятое тайное братство! Помню, как он выкрикнул это однажды, совсем недавно. В тот день на ужин был жареный гусь. Когда я была маленькой девочкой, у нас обычно жарили гуся на Рождество. А в иные годы народу собиралось так много, что готовили двух или даже трех. Я до сих пор помню запах, знаете, запах гуся, запекаемого в духовке. Он разносился по всему дому. Папа любил сам разделывать гуся. Помню, как однажды, стоя с ножом в руке, он заявил, что лучше ему было стать хирургом, чем банкиром. Тогда бы он мог резать все дни напролет. — Мисс Харрисон засмеялась тоненьким смехом.
Леди Люси понимающе улыбнулась.
— А что вы еще помните, мисс Харрисон? Может, ваш брат что-нибудь еще говорил во сне? — Она попробовала подступиться к старухе с другой стороны. — Представьте, вот он сейчас сидит тут, в этом кресле после ужина, и вас только двое. В камине горит огонь. За окном уже стемнело. Занавески задернуты. Очень тихо. И постепенно он засыпает. — Леди Люси медленно закрыла глаза. — Может, даже начинает похрапывать. Но вот ваш брат начинает что-то бормотать во сне. Что он говорит?
Старуха наморщила лоб, словно маленькая девочка, которая никак не может решить трудную задачку. Потом она тоже закрыла глаза.
Леди Люси ждала. Наконец, приоткрыв один глаз, она увидела, что ее хитрость не удалась. Глаза старой леди были закрыты. Дыхание ее стало медленным и ровным. В тот самый момент, когда она была почти готова поведать собеседнице всю правду, мисс Августа Харрисон заснула.
Шесть коринфских колон с античными статуями по бокам смотрели на озеро. Видимо, это центр всей композиции, решил Пауэрскорт, уже не в первый раз удивляясь причудливости ума человека, создавшего этот мифический парк, человека, для которого мифы античной Греции и Рима и поэзия Вергилия были важнее, чем современный ему мир восемнадцатого века. Пауэрскорту захотелось встретиться с неизвестным архитектором. Вот если бы вызвать его дух из ручьев и гротов, оставшихся после него.