Банковский кредит. Проблемы теории и практики
Шрифт:
Таким образом, несмотря на то что правила Положения БР № 54-П и устанавливают порядок предоставления кредитов, такой порядок не может противоречить Гражданскому кодексу РФ, а правила п. 2.1.1 и 2.1.2 подлежат толкованию как правила, устанавливающие общий порядок предоставления кредитов, а потому не являются императивными. В противном случае правила указанных пунктов не подлежат применению как противоречащие Гражданскому кодексу РФ.
Изложенный нами подход хотя и идет вразрез с мнением Банка России, однако находит определенную поддержку в научной среде. Так, В. В. Витрянский подчеркивает, что содержащееся в Положении БР № 54-П правило о том, что денежные средства в безналичной форме предоставляются юридическим лицам путем их зачисления на банковский счет, лишь определяет обычный порядок размещения банками безналичных денежных средств, что не запрещает и не исключает использование сторонами кредитного договора различных форм исполнения банком-кредитором обязательства по предоставлению кредита в распоряжение заемщика, в том числе и не требует зачисления соответствующих денежных средств на счет заемщика [245] . Л. Г. Ефимова, критикуя
Глава 3. Обязательства по возврату кредита и уплате процентов
§1. О квалификации отношений, связанных с возвратом кредита и уплатой процентов
Согласно п. 1 ст. 819 ГК РФ «заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее». При этом возникновение обязанностей заемщика всецело зависит от исполнения лежащей на банке-кредиторе обязанности предоставить кредит в обусловленной договором сумме. Это означает, что обязательства по возврату кредита и уплате процентов во времени всегда лежат после кредитного обязательства.
Исполнение обязательств по возврату кредита и уплате процентов заемщиком обусловлено исполнением своих обязательств банком-кредитором, а поэтому такие обязательства выступают примером встречных обязательств (п. 1 ст. 328 ГК РФ). Несмотря на это, правила пп. 2 и 3 ст. 328 «Встречное исполнение обязательств» ГК РФ к отношениям, возникающим из кредитного договора, неприменимы, поскольку не отражают существо отношений по поводу предоставления и возврата кредита.
Заемщик по кредитному договору должен вернуть полученную денежную сумму. Более того, он должен ее вернуть не в момент ее получения от банка-кредитора, а через определенный договором промежуток времени, достаточный для того, чтобы была достигнута та экономическая цель, которую преследует заемщик, получив сумму кредита. Последнее как раз и исключает применение правил п. 2 указанной статьи, позволяющих приостановить исполнение встречного обязательства или отказаться от его исполнения, поскольку без исполнения обязательства по предоставлению кредита (кредитного обязательства) обязательство по его возврату в принципе еще не существует. Обязательство по возврату кредита не подпадает под смысл несозревшего (определимого) обязательства. Это обязательство отсутствует, что исключает применение и других правил ст. 328 ГК РФ.
В отношении договора займа законодатель предусматривает возможность его оспаривания по безденежности. Так, согласно п. 1 ст. 812 ГК РФ «заемщик вправе оспаривать договор займа по его безденежности, доказывая, что деньги или другие вещи в действительности не получены им от заимодавца или получены в меньшем количестве, чем указано в договоре». Основываясь на субсидиарном характере применения норм о договоре займа к кредитному договору, Банк России придерживается мнения, что к кредитному договору подлежат применению, в частности, правила п. 3 ст. 812 ГК РФ, устанавливающие последствия неполучения денег или других вещей, а также получения денег или других родовых вещей в меньшем количестве, чем указано в договоре [247] . В качестве последствия доказательства того, что деньги или другие родовые вещи в действительности не были получены заемщиком, выступает признание договора займа незаключенным. В случае же установления, что деньги или другие родовые вещи были переданы в количестве меньшем, чем предусмотрено договором займа, такой договор считается заключенным на данное переданное количество денег или других родовых вещей.
На наш взгляд, позиция Банка России несостоятельна, поскольку не соответствует правовой природе кредитного договора, которая не позволяет применить правила не только п. 3 ст. 812 ГК РФ, но и правила данной статьи.
Договор займа построен по конструкции реального договора и считается заключенным с момента передачи денег или других вещей, определенных родовыми признаками. Доказательство того, что денежные средства или другие вещи не подлежали в действительности передаче, означает, что действие, определяющее момент заключения договора, реально (фактически) не состоялось, а значит, и договор займа не был заключен. Передача вещей или денег в количестве, отличном (меньшем) по сравнению с количеством, предусмотренным договором, означает установление иного предмета заключенного договора займа. Кредитный же договор является договором консенсуальным, а, следовательно, положения п. 3 ст. 812 ГК РВ к нему неприменимы, поскольку отражают существо отношений, построенных на основе реальной конструкции договора. Непередача денег заемщику по кредитному договору означает неисполнение кредитного обязательства, что, в свою очередь, порождает применение последствий, предусмотренных для обязательств, которые неисполнены. В частности, речь идет о возможности понуждения к исполнению (ст. 396 ГК РФ), предъявления требования о взыскании неустойки (ст. 394, 395 ГК РФ) и/или требования о возмещении убытков (ст. 393 ГК РФ). Передача кредита в меньшем размере порождает последствия для обязательств, которые исполнены ненадлежащим образом, в качестве которых может выступать требование о предоставлении непереданной части кредита, требование об уплате неустойки, требование о возмещении убытков.
Для кредитного договора закон предусматривает обязательную письменную форму под страхом признания его недействительным (ничтожным), что исключает применение и п. 2 ст. 812 ГК РФ. Как сама процедура предоставления кредита, так и сам кредитный договор достаточно формализованы, что объясняется в первую очередь наличием специального субъекта на стороне кредитора – банка или иной кредитной организации. Так, согласно п. 2.3 Положения БР № 54-П предоставление (размещение) банком денежных средств клиенту-заемщику производится на основании распоряжения, составляемого специалистами уполномоченного подразделения банка и подписанного уполномоченным должностным лицом банка. В Методических рекомендациях Банка России, принятых к Положению БР № 54-П, содержится указание на то, что документом, свидетельствующим о факте предоставления денежных средств клиенту, является выписка по корреспондентскому, расчетному, текущему счету клиента, а также ссудному или межбанковскому депозитному счету либо счету по учету прочих размещенных средств. Кроме того, открытие соответствующих ссудных и межбанковских депозитных счетов, счетов по учету прочих размещенных средств сопровождается уведомлением налоговых органов в установленном порядке. Приведенные правила делают невозможной ситуацию, при которой были бы соблюдены все формальности вплоть до получения расписки клиента-заемщика на расчетном документе при получении кредита в наличном порядке без действительного предоставления кредита.
Таким образом, существо кредитного договора исключает возможность оспаривания его по правилам ст. 812 «Оспаривание договора займа» ГК РФ.
Предоставление кредита порождает обязательство по возврату полученной суммы кредита (основного долга) и обязательство по уплате процентов, первое из которых является основным по отношению ко второму – дополнительному (акцессорному) обязательству. Акцессорный характер обязательства по уплате процентов выражается в первую очередь в том, что именно размер основного долга позволяет определить денежную сумму, подлежащую уплате за пользование суммой кредита, исчисляемой исходя из размера процентной ставки, установленной соглашением сторон. Поскольку прекращение основного обязательства прекращает и дополнительные, для кредитного договора представляется недопустимой ситуация, когда обязательство по выплате процентов исполняется позднее обязательства по погашению основного долга. При очередности удовлетворения требований кредитора, установленной Гражданским кодексом РФ, наглядно прослеживается соотношение дополнительных и основного обязательств. Так, согласно ст. 319 ГК РФ «сумма произведенного платежа, недостаточная для исполнения денежного обязательства полностью, при отсутствии иного соглашения погашает прежде всего издержки кредитора по получению исполнения, затем – проценты, а в оставшейся части – основную сумму долга». На акцессорный характер обязательства по уплате процентов указывает, в частности, В. А. Белов. Он отмечает, что обязательство уплаты процентов является дополнительным, поскольку возникновение этого обязательства связывается законом не столько с волей сторон, сколько с наличием самого факта использования денежных средств, полученных от третьего лица или подлежащих передаче ему [248] .
Как обязательство по возврату кредита, так и обязательство по уплате процентов относятся к так называемым долговым денежным обязательствам. Такие обязательства отличаются степенью обязательности выполнения действий должника, что, в принципе, исключает возможность неисполнения обязательства по причине невозможности такого исполнения. В рамках нормального течения гражданского оборота неисполнение обязательств по возврату долга и уплате процентов недопустимо, как это, например, сделано в отношении кредитного обязательства, когда по основаниям, предусмотренным законом, все же предоставляется право должнику-банку отказать в предоставлении кредита заемщику (п. 1 ст. 821 ГК РФ). Однако и основания п. 1 ст. 821 ГК РФ не относятся к разновидности неисполнения обязательства в силу невозможности его исполнения, а выступают примером обстоятельств, предусмотренных ст. 451 «Изменение и расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств» ГК РФ. Категория «невозможность исполнения обязательства» неприменима к денежным обязательствам, что ни раз подчеркивалось в правовой науке. В частности, речь идет о научных трудах Л. А. Лунца, разработавшего теорию денежного обязательства [249] , на некоторые положения которой хочется обратить внимание.
Уплата денег, имеющих хождение в данной стране, всегда объективно возможна. Деньги всегда остаются в обороте и в этом смысле никогда «не погибают» (non pereunt).
Все денежные знаки, имеющие хождение в стране, составляют один род предметов и отличаются друг от друга лишь той степенью, в которой они могут исполнить платежную функцию. Степень эта определяется для каждого денежного знака по его отношению к известной денежной единице, вследствие чего все денежные знаки страны объединены отношением к этой единице. Это соотношение объединяет все денежные знаки в один род предметов, для которых характерным является их функция орудия обмена и средства платежа. Таким образом, платежное значение каждого знака на каждый данный момент может быть выражено в известном количестве счетных единиц и между этими денежными знаками существуют лишь количественные различия. При исчезновении или изъятии из обращения одних денежных знаков они заменяются другими, выраженными в той или иной денежной единице. В последнем случае между новой и старой денежными единицами устанавливается числовое отношение законом, а при отсутствии закона это отношение определяется фактически по курсовому соотношению нового денежного знака к старому на момент изъятия или выхода последнего из обращения.
Таким образом, все прежние, настоящие и будущие денежные знаки объединены между собой определенным отношением. При таких условиях фактическая объективная невозможность исполнения денежного обязательства могла бы наступить лишь в случае исчезновения денег без замены их новыми, т. е. в случае прекращения товарно-денежных отношений, что, естественно, невозможно. Можно себе представить лишь временную фактическую невозможность платежа, когда, например, вследствие исключительных обстоятельств, вызванных военными действиями, временно нарушается связь между кредитором и должником и в результате этого приостанавливается наступление просрочки должника. Но нельзя представить себе полную фактическую объективную невозможность исполнения, вовсе освобождающую должника от платежа [250] .