Банковский кредит. Проблемы теории и практики
Шрифт:
Пункт 1 ст. 811 ГК РФ устанавливает последствия за нарушение конечного срока возврата суммы займа. Если договором займа установлено, что заем возвращается в определенный (определимый) момент разовым платежом, то этот момент и соответствует конечному сроку возврата суммы займа. Если же заем возвращается по частям (в рассрочку), то конечный срок возврата суммы займа соответствует сроку возврата последней части займа. То есть санкция, установленная п. 1 ст. 811 ГК РФ, не применима к просрочке промежуточного срока уплаты части подлежащей возврату суммы займа. Если же для договора займа такие ограничения применения законной неустойки действительны в силу прямого урегулирования нормой п. 1 ст. 811 ГК РФ отношений, возникающих из договора займа, то для кредитного договора подобное ограничение противоречит его существу, а следовательно, не распространяется на отношения по возврату кредита и уплате процентов частями. При просрочке возврата той или иной части кредита и/или процентов санкция в форме законной неустойки подлежит применению в силу указания ст. 395 ГК РФ, невзирая на ограничения п. 1 ст. 811 ГК РФ как противоречащие существу кредитного договора.
Правило
Применительно к кредитному договору вышеизложенное означает только одно: основания для требования о досрочном возврате кредита, предусмотренные кредитным договором, равно как основание п. 2 ст. 811 ГК РФ, подлежащее применению к кредитному договору, поскольку не противоречит правилам параграфа 2 главы 42 ГК РФ, могут быть реализованы только в судебном порядке, если стороны не придут к соглашению о досрочном исполнении обязательств, лежащих на заемщике.
В качестве оснований досрочного возврата кредита помимо основания п. 2 ст. 811 ГК РФ могут выступать все те, которые прямо названы в законе, и те, которые предусмотрены кредитным договором, соотносимые с его существом и не выходящие за его предмет. В частности, одно из оснований названных в законе находится в п. 3 ст. 821 ГК РФ, предусматривающем правило: «В случае нарушения заемщиком предусмотренной кредитным договором обязанности целевого использования кредита (ст. 814) кредитор вправе также отказаться от дальнейшего кредитования заемщика по договору». При этом право на досрочный возврат кредита будет реализовано не в силу прямого указания приведенного правила, а в силу субсидиарного применения п. 2 ст. 814 «Целевой заем» ГК РФ. Указанный пункт содержит правило, согласно которому «в случае невыполнения заемщиком условия договора займа о целевом использовании суммы займа… заимодавец вправе потребовать от заемщика досрочного возврата суммы займа и уплаты причитающихся процентов, если иное не предусмотрено договором». Что же касается положения п. 3 ст. 821 ГК РФ, то оно направлено не на досрочный возврат кредита, а на дальнейшее прекращение кредитования заемщика, что реализуется в рамках права на одностороннее изменение условий договора, предусмотренного законом. Дальнейшее прекращение кредитования приводит не к расторжению договора, а к одностороннему изменению условия о предмете кредитного договора, дальнейшее исполнение которого (возврат кредита и уплата процентов) будет осуществлено на условиях, установленных при заключении кредитного договора.
К основаниям досрочного возврата кредита, предусмотренных законом, относятся также все те, которые предусмотрены правилами главы 23 «Обеспечение исполнения обязательств» ГК РФ. В частности, ст. 351 ГК РФ устанавливает основания для досрочного исполнения обязательства, обеспеченного залогом. Так, залогодержатель (банк) вправе потребовать досрочного исполнения обеспеченного залогом обязательства (обязательства по возврату кредита и уплате процентов) в случаях: «1) если предмет залога выбыл из владения залогодателя, у которого он был оставлен, не в соответствии с условиями договора о залоге; 2) нарушения залогодателем правил о замене предмета залога (ст. 345); 3) утраты предмета залога по обстоятельствам, за которые залогодержатель не отвечает, если залогодатель не воспользовался правом, предусмотренным п. 2 ст. 345 настоящего Кодекса». При этом случаи подп. 1 и 2 можно рассматривать как частные случаи существенного нарушения условий договора, а подп. 3 можно отнести к частному случаю существенного изменения обстоятельств.
Что же касается всех иных условий, включаемых в кредитный договор и выступающих основанием для досрочного возврата кредита и уплаты процентов, то они не должны противоречить закону и существу кредитного договора. Существо кредитного договора применительно к досрочному его прекращению означает, что стороны не могут включить в соглашение такие условия, которые выходят за предмет кредитного договора, объект кредитного обязательства и объекты обязательств по возврату кредита и уплате процентов. Все иные основания, неудовлетворяющие указанному требованию, видимо, не могут рассматриваться как должные, несмотря на то что закон допускает определение случаев соглашением сторон, выступающих основанием, в частности для расторжения договора в одностороннем порядке (подп. 2 п. 2 ст. 450 ГК РФ). Все дело в том, что наступление оснований для прекращения кредитного договора, отличных от существенного нарушения условий договора, а также от оснований прямо предусмотренных законом, ведет к установлению иного порядка определения срока действия кредитного договора по сравнению с таким способом определения срока действия договора как установление конкретной даты или периода. Срок кредитного договора является существенным условием договора, что исключает установление момента прекращения его действия посредством отсылки к наступлению того или иного случая (обстоятельства). Кредитный договор не может существовать в режиме условной сделки (ст. 157 ГК РФ). Срок его действия характеризуется конкретными параметрами: либо датой, либо периодом. Таким образом, установление срока действия кредитного договора иным способом противоречит и закону, и существу такого договора.
Заемщик, использовав предоставленный ему кредит, может выйти на финансовые показатели, позволяющие ему вернуть привлеченный капитал досрочно и тем самым сэкономить некоторую часть денег, которую он выплатил бы в случае погашения долга согласно условию кредитного договора о сроке. Применительно к досрочному исполнению ГК РФ проводит дифференциацию в зависимости от характера опосредованной договором деятельности. Так, презумпция недопустимости досрочного исполнения установлена специально в отношении возмездного договора займа: сумма займа, предоставленного под проценты, может быть возвращена досрочно с согласия заимодавца (п. 2 ст. 810 ГК РФ). Возникает вопрос о правовом режиме досрочного возврата кредита по кредитному договору.
Как правило, у ученых-правоведов и правоприменителей не вызывает сомнения возможность субсидиарного применения к кредитному договору правила абз. 2 п. 2 ст. 810 ГК РФ, согласно которому «сумма займа, предоставленного под проценты, может быть возвращена досрочно с согласия заимодавца». При этом в юридической литературе существует как минимум две точки зрения на досрочный возврат кредита: согласно первой – досрочный кредит представляет собой пример ненадлежащего исполнения обязательства [258] ; согласно второй – досрочный возврат кредита относится к надлежащему исполнению обязательства, поставленному в зависимость от согласия банка на такой досрочный возврат [259] . Определение правовой природы досрочного исполнения обязательства по возврату кредита влияет, в частности, на возможность установления неустойки за такое досрочное исполнение, как ненадлежащее исполнение, или взимания комиссии как платы за надлежащее досрочное исполнение.
Первая точка зрения основана на том, что надлежащим исполнением обязательства признается исполнение обязательства в согласованный сторонами срок, поэтому как просрочка исполнения, так и досрочное исполнение представляет собой ненадлежащее исполнение обязательства [260] . В подтверждение такой позиции, в частности, И. Балабуев, ссылается на мнение М. И. Брагинского, который указывает на то, что нарушением требования об исполнении обязательства в надлежащий срок может служить как просрочка исполнения, так и досрочное исполнение [261] . Ссылается он и на мнение С. Сарбаш, который отмечает, что «любое отклонение исполнения от определенного срока теоретически должно составлять ненадлежащее исполнение обязательства (mora solvendi), если, конечно, на такое отклонение не согласны стороны правоотношения» [262] . В силу изложенного автор приходит к выводу о возможности применения неустойки, что не противоречит законодательству. Однако мнение И. Балабуева меняется на противоположное, когда право на досрочное исполнение обязательства по возврату кредита предоставлено путем непосредственного указания на это в тексте договора. Последнее позволяет определить досрочное исполнение обязательства как надлежащее, что, в свою очередь, не допускает взимания неустойки, договорное условие на взимание которой должно признаваться ничтожным на основании ст. 168 ГК РФ как противоречащим ст. 330 ГК РФ [263] .
Вторая точка зрения, которой придерживается Ассоциация российских банков, основана в первую очередь на положении ст. 810 ГК РФ, определяющем, что сумма займа, предоставленная под проценты, может быть возвращена досрочно с согласия кредитора. Учитывая же, что заемщик обязан вернуть кредитору полученную сумму кредита в срок и в порядке, предусмотренных кредитным договором, порядок и условия согласия кредитора на досрочное возвращение заемщиком полученной суммы кредита могут быть также закреплены в самом кредитном договоре. Изложенное позволило прийти к следующему выводу: «Если кредитор вправе по своему усмотрению решать, давать ли согласие на досрочное погашение кредита или нет, то тем более он вправе ставить свое согласие в зависимость от выполнения заемщиком определенных условий, в том числе уплаты комиссии» [264] . При этом взимание комиссии за досрочное исполнение обязательства по возврату кредита, по мнению Ассоциации российских банков, не нарушает положений Гражданского кодекса РФ и законодательства о защите прав потребителей.
Для того чтобы определиться с вопросом о возможности взимания процентов годовых либо в форме неустойки либо в форме платы за досрочный возврат кредита, необходимо в первую очередь определиться с природой досрочного исполнения обязательства.
Вызывает возражение позиция, согласно которой досрочное исполнение обязательства по своей сути ничем не отличается от просрочки исполнения и выступает примером ненадлежащего исполнения. Статья 315 ГК РФ вводит общее правило, согласно которому досрочное исполнение должником лежащей на нем обязанности признается надлежащим с оговоркой: «если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или условиями обязательства либо не вытекает из его существа». Однако для предпринимательской сферы законодатель вводит противоположное предположение о том, что «досрочное исполнение обязательств, связанных с предпринимательской деятельностью, допускается только в случаях, когда возможность исполнить обязательство до срока предусмотрена законом, иными правовыми актами или условиями обязательства либо вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства». В этой связи хочется обратить внимание на позицию М. И. Брагинского, который не определяет категорично досрочное исполнение обязательство как нарушение условия о сроке. Нельзя вырвать фразу из контекста, как это сделал И. Балабуев для обоснования своей точки зрения. М. И. Брагинский указывает на то, что Гражданский кодекс РФ применительно к досрочному исполнению проводит дифференциацию в зависимости от характера опосредованной договором деятельности [265] . В связи с этим он отмечает: «если речь не идет о предпринимательской деятельности, в интересах должника презюмируется его право исполнить обязательство по своему выбору: либо в установленный срок, либо досрочно» [266] .