Банковский счет
Шрифт:
Билетер ушел. Ван убрал пистолет и надел маску. Джек и Герман уже были в масках, но случайный наблюдатель, наблюдавший, как они идут по темной задней части театра за билетером, не заметил бы, что на них маски.
Толпа людей на сцене выкрикивала песню: «Свобода означает, что я должен быть, я должен быть, я должен быть, Свобода означает, что я должен быть. Свобода означает, что ты должен быть, ты должен быть…»
Лестница, покрытая темно-красным ковром, изгибалась вправо. Наверху была ложа, и Ван ткнул билетера, чтобы тот прошел направо, за сиденья,
В помещении находились шесть человек. Две женщины и мужчина считали деньги за столами с арифмометрами. Трое мужчин были одеты в форму частной службы охраны, включая пистолеты в кобурах. Ван подставил ногу под ногу билетера и толкнул его, когда они вошли в зал, так что билетер вскрикнул и растянулся на земле. Это отвлекло всех на достаточное время, чтобы Ван, Джек и Герман выстроились в ряд за дверью с пистолетами в руках и масками на лицах, показывая, что они уже контролируют ситуацию.
«Руки вверх», - сказал Ван. «Это значит, что ты, дедушка», - обращаясь к одному из охранников. «Я не стрелял в пожилых граждан уже три месяца. Не заставляй меня портить мой послужной список».
Иногда Герману казалось, что Ван давит на людей, потому что хотел, чтобы они дали ему повод застрелить их, но большую часть времени он понимал, что Ван ведет более серьезную игру, чем эта. Он сильно наклонялся, чтобы люди подумали, что он пытается подзадорить их, чтобы они подумали, что он крутой убийца, едва контролирующий себя, и в результате они всегда были милы как божий день. Герман не знал всей истории Вана, но он точно знал, что ни на одной работе, которую они выполняли вдвоем, никогда не было стрельбы.
На этот раз ничего подобного не будет. Трое охранников смущенно переглянулись и подняли руки, а Джек обошел их, чтобы отобрать пистолеты. Ван достал из-под куртки две сумки с покупками, и пока он целился в семерых гражданских в зале — билетер подошел, зажимая нос, но крови не было, — Герман и Джек ссыпали наличные деньги в две сумки. Сверху они положили мятую бумагу, и Герман почти с тоской посмотрел на сейф в углу. Он был сторожем — это была его специальность — он мог открывать сейфы лучше, чем Джимми Валентайн. Но этот сейф уже стоял открытым, и в нем все равно не было ничего ценного. На этот раз он был с нами просто как егг, часть команды.
Что ж, это было ради дела. Тем не менее, было бы неплохо, если бы поблизости был сейф, который можно было бы открыть.
Используя галстуки, носки, шнурки и ремни жертв, все семеро были быстро связаны и уложены аккуратным рядом на полу. Затем Джек отсоединил телефон от розетки на стене.
Ван сказал: «Какого черта ты делаешь? Просто выдерни шнур из стены. Ты что, никогда не смотрел фильмов?»
«Мне нужен удлинитель в спальне», - сказал Джек. Он положил телефон поверх скомканных бумаг в одной из сумок для покупок.
Ван покачал головой, но ничего не сказал.
Выйдя, они заперли за собой дверь и побежали вниз по узкой лестнице, чтобы на секунду задержаться у двери, ведущей в ложу.
«Реплика, которую мы ждем, — сказал Ван, — это «Любите всех, ублюдки».
Герман кивнул, и все трое послушали еще немного. Когда прозвучала очередь, они толкнули дверь, вошли, повернули налево и направились обратно вниз.
Время было выбрано идеально. Когда они подошли к подножию лестницы, занавес Первого акта опустился, и люди потянулись по проходу на перекур. Трое мужчин сняли маски и прошли через двери вестибюля прямо перед зрителями. Они пересекли вестибюль, вышли на тротуар, и «Форд» был в полуквартале слева от них, двигаясь следом за медленно едущим такси.
«Черт возьми», - сказал Ван. «Что не так с выбором времени Филом?»
«Вероятно, он застрял на красный свет», - сказал Герман.
«Форд» проскочил мимо такси и остановился у их ног. Они скользнули внутрь, тротуар позади них был заполнен курильщиками, и Фил небрежно, но твердо увез их оттуда.
Две сумки с покупками были на заднем сиденье вместе с Германом и Джеком — теперь Ван ехал впереди — и каждый раз, когда они переезжали выбоину, звонил чертов телефон, отчего Германа начинало вжимать в стену. Он был заядлым автоответчиком, и не было никакой возможности ответить на этот звонок.
Кроме того, деньги доходили до него. Он был рад поделиться своим опытом с Движением, помочь Движению покрыть свои расходы в проверенной временем манере ИРА, но временами у него чесались руки прибрать к рукам часть наличных, которые он получил для них таким образом. Как он сказал своим гостям чуть раньше сегодня вечером, у него были дорогие вкусы.
Все было бы не так уж плохо, если бы у него были какие-то личные счеты, но прошел почти год с тех пор, как он был замешан в неполитическом ограблении, и деньги от той последней операции почти закончились. Ему срочно что-нибудь понадобилось, иначе он ел бы этот черный хлеб без икры.
Они направлялись по Центральному парку на запад, когда Фил сказал: «Я слышу телефон? Мне все время кажется, что я слышу телефон».
Ван сказал: «Джек украл их телефон».
Герман мог видеть, как Фил хмурился, пока вел машину. «Он украл их телефон? Зачем? Просто чтобы быть злым?»
«Мне нужен удлинитель для моей спальни», - сказал Джек. «Посмотрим, смогу ли я сделать так, чтобы было тихо». Он достал его из сумки и положил себе на колени, и после этого он звенел уже не так сильно.
Джек, переставляя телефон, убрал часть смятой бумаги, и Герман увидел там зеленую бумажку. Сто долларов, подумал он, на расходы. Но в этом не было никакого смысла; сотня долларов не шла ни в какое сравнение с его расходами.
Они высадили его через дорогу от его дома. Они направились в центр города, и Герман перебежал улицу и вошел внутрь. Он подошел к служебному лифту, поднялся на свой этаж и нажал кнопку 1, чтобы снова отправить его вниз, когда выйдет. Он вошел в свою кухню, и миссис Олаффсон сказала: «Все в порядке».