Банкротство мнимых ценностей
Шрифт:
Вскоре кочевая жизнь надоела, и Максим решил переквалифицироваться в охранники. Сначала на рынке следил за порядком (старух с их «бизнесом» не гонял, жалел), а затем, сойдясь ближе с хозяином рынка, стал личным охранником его племянницы Карины Мамедовой. Новая работа оказалась непыльной: отвези, привези, сгоняй за тем да за этим. И Макс как-то успокоился, расслабился… И вдруг влюбился.
Теплым майским вечером Степа сидел на скамейке в сквере рядом с памятником героям Плевны. У него как раз выдалось свободное время, и он решил прогуляться, подышать свежим воздухом.
Лениво посмотрев по сторонам, Степа достал из сумки Зюскинда и, отхлебнув еще глоток, углубился в чтение. Краем глаза он заметил, как кто-то присел на скамейку рядом, но продолжал читать, не отрывая глаз от книги.
– А я смотрю, думаю, кто это, а это ты! – раздался знакомый голос. При его звуке Степа чуть вздрогнул.
Он повернулся и увидел охранника своей хозяйки, Максима Бирюкова. Он постоянно встречался с ним в салоне, в последнее время почему-то чаще, чем обычно, видимо, Карина Мамедова опасалась за свою безопасность.
– Привет, – чуть растягивая слова, сказал Степан и улыбнулся своей мягкой улыбкой. – Какими судьбами тут?
– Да вот, мимо проходил и тебя увидел. У меня сегодня выходной, вот слоняюсь без дела, – он кивнул на бутылку, которую держал в руке.
– А, – неопределенно протянул Степан.
– Что, не надо было к тебе подходить? – вдруг насмешливо спросил Максим и как-то фамильярно похлопал Степу по спине. – Я тебе помешал?
– Да что ты, нет, – торопливо ответил юноша, чуть подвигаясь.
Макс воспринял это как приглашение, уселся рядом и удобно развалился.
– Как там наша? – спросил Степа, чтобы как-то поддержать разговор.
– Да что с ней будет, – отмахнулся охранник, – стервит и злится, и больше ничего. Мужика бы ей, – и он прямо посмотрел в глаза Степану.
«Да что он, издевается, в самом деле, что ли?» – Степе вдруг стало жарко.
Он знал, что в салоне все уже в курсе его нестандартной сексуальной ориентации, и даже сам иногда намекал на нее, вставляя между делом какое-нибудь туманное замечание, но никогда, правда, открыто не признаваясь. При его работе это было даже полезно, богатые светские дамы больше доверяли свои прически как раз именно таким мастерам. «Сейчас, если у тебя парикмахер не гей, то он как бы и не очень хороший парикмахер», – говорила Карина. Но окончательно сменить имидж на «голубой», начать говорить и одеваться в этой манере Степа как-то не спешил. Он просто был элегантен, шмотки подбирал стильные и со вкусом, иногда и на грани, но никогда ее не переходя.
Потому Степа и не знал, как вести себя с Максом. Вдруг тот считает его натуралом? Он боялся, что Максим, узнав правду, отвернется от него и будет презирать, а этого Степе не хотелось. Он давно уже поглядывал на шикарного мускулистого симпатягу с грустными глазами с несколько большей симпатией, чем он мог бы себе позволить. Узнай это Максим, еще неизвестно, как он прореагирует… Все-таки он далек от салонных сплетен, хоть и заигрывает в свободное время с девчонками на ресепшене, Степан многократно наблюдал эту картину.
Степа стал тревожно поглядывать по сторонам. Здесь в любую минуту мог оказаться кто-то из своих, подойти, заговорить и тем самым создать щекотливую ситуацию. Очень не хотелось, чтобы Максим видел его в обществе знакомых.
Максим тем временем непринужденно насвистывал, заглянул в книгу Степана и тут же отстранился, потом, углядев в его сумке минералку, скривился:
– А я-то думал, у тебя там пиво…
– Здесь палатка недалеко. В переходе, – отвечал Степан. – Можно сгонять. А разве ты не за рулем?
– Говорю же, выходной у меня сегодня.
– А мне еще сегодня в салон ехать…
Тут взгляд Степана упал на знакомого юношу, дефилировавшего неподалеку и явно направлявшегося в их сторону. Походка и внешний вид парня не оставляли никаких сомнений в его предпочтениях. Степа сделал страшные глаза, и тот разочарованно прошел мимо.
Степа с тревогой взглянул на Макса, но тот только недоуменно проводил парня взглядом и ничего не сказал. И хотя Степа никогда даже и не думал надеяться, что Максим когда-нибудь тоже обратит на него внимание, сейчас ему стало особенно жалко, что эта мечта несбыточная.
– Тут эти, ваши, что ли, собираются? – Максим с интересом разглядывал фланировавшую публику.
– Так ты знаешь про меня? – с замиранием сердца спросил Степа.
– Что знаю? Что ты гей? – расхохотался охранник. – Так это все знают. Ты что, думаешь, я совсем деревянный? У нас в салоне девчонки рассказывали.
– Я и не думал, что и ты знаешь… – протянул Степа и осторожно спросил: – И как ты к этому относишься?
– Да нормально, сейчас так все поменялось в мире, – лицо Максима приняло какое-то задумчивое выражение.
«Он не сказал, что сам не стал бы никогда, – с радостью подумал Степа. – И продолжает общаться со мной».
– Обычно такие, как ты, ненавидят геев, – сказал он вслух.
– Да за что мне их ненавидеть? Мне с ними делить нечего, а так… Кто как хочет – так и дрочит. Пойдем-ка лучше пивка попьем.
– Пойдем, конечно, – Степа подхватил сумку.
Они спустились в переход, но Макс не остановился у палатки, а двинулся дальше и вывел Степу наверх, на Маросейку. Поднялся немного по улице, остановился перед яркой вывеской и толкнул дверь. Они со Степой очутились в стильном, явно недешевом кафе. Максим выбрал столик в углу, присел и сказал тоном, не терпящим возражения:
– Я угощаю, пить будем, что я закажу.
Степа кивнул головой и расположился напротив. Он уже не очень понимал, что происходит. Максим взял инициативу в свои руки, и Степе это нравилось. Его только удивил выбор заведения, он думал, что охранник хозяйки посещает менее пафосные кафе и бары.
– Так, – сказал тем временем Максим подошедшему официанту, – пройдемся по классике. Ему – «Маргариту», мне – коньяка. Можно сразу бутылку.
– Опа! – поднял брови Степан. – Похоже, кто-то хочет напиться? У тебя все в порядке?