Бар «Дракон»
Шрифт:
— Сегодня я его убью.
— А если он тебя? — Подал сзади голос Толик.
Лакатош покачал головой, шмыгнул черным носиком:
— На этот счет я бы не стал беспокоиться. Разбавленная кровь керба действует слабее, чем чистая, да и тренирован ты чуток получше… рыцарь. Ты убьешь Куна, чтобы никто не узнал, какое ты давал ему поручение.
Дмитрий притворно нахмурился:
— Кун дурак. Я бы с ним ни за что…
— Вот именно, — перебил Лакатош, — дурак. Он не ведает, что творит и чем это для него кончится. Он не знает, кто такой Силен. И в то же время идет к нему с неким предложением…
Дмитрий нахмурился еще сильнее: — А кто такой
— Ты знаешь.
Дмитрий поджал губы, склонил голову на бок.
— Знаешь, знаешь. И сейчас…
Локатош не успел закончить. Снизу послышались крики, хлопки стручков, звон стрел. И цоканье многочисленных копыт по кафелю. Ребята Силена пришли за своим сокровищем. Брови Лакатоша поползли вверх, руки, сжимавшие стручок, дрогнули: — Так ведь… Ох!..
— Что?! — Дмитрий изобразил самый искренний испуг.
— Бьек! Не может быть! — Лакатош на секунду отвлекся, бросил взгляд вниз. Бравые козлоноги, обвешанные стручками и самострелами, гортанно блея, переворачивали лабораторию вверх дном. Лаборанты сопротивлялись слабо. На помощь лаборантам подоспели техники. Эти были покруче… Но козлоноги были еще покруче. На Силена работают настоящие профи.
— Раскольник! — Пискнул Лакатош. — Гнида!
Смертоносная очередь семян, вылетев из дула стручка, разнесла вдребезги несколько колб и банок на столе Толика. Самая большая банка взорвалась, словно бомба: из брызг зеленой слизи, перемешанных с осколками стекла, выпал пузатый гомункулус и с визгом заскользил по полу в направлении камина. Толик чудом остался цел — семена прошли в нескольких сантиметрах от его плеча. Дмитрий тоже остался цел: когда Лакатош выстрелил, он был уже в воздухе — развернувшись в прыжке, ударил эквапыря в грудь каблуками обоих сапог. Следующая очередь прошила потолок, на пол посыпалась каменная крошка. Приземлившись в низкой стойке, Дмитрий сделал подсечку. Лакатош упал на спину, попытался нанести удар хвостом — но промахнулся. Рука Дмитрия, извиваясь, словно змея, проникла к горлу эквапыря, пальцы сомкнулись на тонкой серой шейке. Другая рука уже держала стручок.
— Бьек!.. Рас… — пробормотал Лакатош, теряя сознание.
— Кольник, — закончил за него Дмитрий и обернулся к замершему Толику, — Оппенгеймер хренов! Ты хоть знаешь, что ты сварил для кочерыжек, а?
Толик сорвал с носа очки и принялся их протирать полой халата. Дмитрий подскочил к выходу, глянул вниз. Лаборанты уже были перебиты. Техники не сдавались, но дрались так себе: половину козлоноги уже перестреляли, другая половина, пять человек, сгрудилась за верстаком и вела огонь из самострелов. Сверху было видно, что пока четверо козлоногов демонстративно уворачиваются от стрел, еще четверо тихонько обходят верстак, держа наизготовку стручки. Надо торопиться. Дмитрий проверил пульс Лакатоша: пульс был ровный, но слабый. Авось, головорезы Силена не станут добивать полудохлую крысу. Но Толика надо вытаскивать. И обеспечить козлам доступ к «сокровищу». Снизу раздались хлопки стручков. Осталось минуты две, не больше. Лишь бы Толик не уперся рогом. Дмитрий встал, подошел к Толику вплотную, взял за воротник:
— Ты хочешь, чтобы твое варево попало к этим?
— Атсаны… — начал Толик.
— Потсаны! — передразнил Дмитрий, — я не про них! Козлы в лаборатории! Понял?
Толик снова водрузил очки на место. Значит, пришел в себя. Но еще не до конца. Этим надо пользоваться. Дмитрий снова тряхнул приятеля: — Где?
Толик кивнул на камин. Потом аккуратно высвободил воротник халата из руки Дмитрия, подошел к камину, сделанному в форме страшной рожи, и запустил палец роже в правый глаз. Низкий чугунный лоб рожи поехал в сторону, открывая небольшое углубление, в котором тускло блестела запаянная реторта:
— Вот.
Дмитрий замер. В его планы вовсе не входило спасать раскольник от козлов. Теперь надо протянуть время… Но тянуть не пришлось. От двери послышалось довольное блеянье. Здоровенный козлоног целился в Толика из стручка. Дмитрий пальнул в козлонога из стручка, отобранного у Лакатоша: целиться времени не было, пришлось стрелять с бедра. Попал. Козлоног, вопя, покатился вниз по лестнице. Дмитрий еле поборол искушение схватить реторту. Вот она, высшая сила!.. Нет, нельзя. Если хоть кто-то догадается, что Дмитрий к этому причастен, за ним начнется такая охота, что спастись можно будет, только устроив конец света. Подхватив Толика под локоть, Дмитрий поволок его к выходу.
— А как же… — Не понял Толик.
— Черт с ним! Валим отсюда!
По леснице поднимались еще два козла. Дмитрий срезал их из стручка, потом ухватился за грузовой корень, крикнул Толику: — Держись!
Толик вцепился в мохнатую веревку корня, чувствуя, что именно в этом его спасение. Дмитрий дернул корень со всех сил, одновременно оттолкнувшись ногами от стены. Корень пошел вверх. Еще несколько толчков ногами — корень начал раскачиваться. Козлоноги, бранясь, открыли пальбу, но никак не могли попасть по качающейся мишени. Внезапно снизу раздался радостный хохот: «сокровище» найдено! Пальба сразу прекратилась. Достигнув верхней технической галереи, приятели устремились бегом вдоль периметра зала. Козлоноги не обращали на них внимания: они получили то, зачем пришли, и теперь покидали зал через все еще бездействующие двери.
Нырнув в темный узкий коридор, Дмитрий поволок Толика вниз по кафельным ступенькам, потом долго тащил его через заброшенный тоннель, перескакивая через шпалы, пока не наткнулся на вагонетку.
— Садись.
Толик послушно перелез через бортик и скрючился на куче гнилой травы. Дмитрий, уцепившись за специальные рукоятки, встал на подножку и надавил на тормозную педаль. Вагонетка, скрипя, покатилась под уклон. Из стен осыпалась земля. Торчали какие-то корни — судя по всему, не движущиеся, а самые обычные. Светящаяся паутина на потолке озаряла лишь самое себя, не давая возможности разглядеть даже то, что творилось под носом. Дмитрий боялся, что не заметит того места, где рельсы рассыпались от времени… Нет, разглядел, затормозил вовремя.
— Вылазь.
Снова бег по шпалам, потом вверх по земляным ступеням, вниз по ступеням кафельным, коридоры, повороты… Свет. Последний коридор вывел на галерею, тянувшуюся над праздничным городом.
— Понял! — Обрадовался Толик, — я здесь уже был! Но…
— Но с другой стороны, — закончил Дмитрий.
Толик кивнул — и смущенно замолчал. Снова сорвал очки, хотел протирать, но Дмитрий положил ему руку на плечо:
— Ты, конечно, не пойдешь со мной.
Толик молчал.
— Отвечай вслух! — Дмитрию нужно было, чтобы Толик собрался с мыслями. И четко ответил: да, мол, хочу остаться с кочерыжками. Толик не подозревал, насколько Дмитрию сейчас нужен именно такой ответ… Или не Дмитрию, а Тромпу? Но ведь Толик в некотором смысле и сам — Тромп. Он может взбрыкнуть, ответить что угодно.
Но Толик не подвел:
— Да, знаешь…
— Знаю, — облегченно ответил Дмитрий, — знаю.
Они обнялись.
— На поединок заглянешь?