Бар "На перекрестке"

Гуркало Татьяна Николаевна

– Это те, которые личами становятся?
– уточнил Луи.
– Всегда считал, что это дурость. Они же, по сути, те же зомби, просто мозгов у них побольше и магия в придачу. Впрочем, мой двоюродный дядя уже доказал, что если в лича выстрелить из гранатомета, филактерий можно уже не искать. Потому что получившаяся кракозябра физически не способна сшить себя воедино и разрывы в магической паутине, которой они себя оплетают перед тем, как издохнуть и возродиться, таковы, что магия у них тоже перестает работать. И толку при таком раскладе от бессмертия? Тот, в которого дядя стрелял,

так и валяется непойми какой кучей в каменном мешке, который дядя себе в подвале оборудовал. Бабушка нас даже на экскурсию туда водила, демонстрировала, почему это не шибко хорошая идея. А этот лич, ругался на латыни, орал, что ему уже много тысяч лет и клялся однажды придумать как соединиться в целое и всем отомстить. В общем, на семейном совете решили не рисковать и, когда дядя, которому это существо чем-то дорого, помрет, засыпать тот мешок известью. Или серной кислотой залить, если найдут в таких количествах. Кажется, еще хлорку кто-то предлагал…

– Это был глупый и самоуверенный лич, - сказал смерть.
– Умный бы не стал связываться с человеком и гранатометом… Впрочем, их и без гранатометов то на части разрезают и хоронят в разных концах страны, то драконы в кучки пепла превращают, если ума настолько мало, что драконам вредить начинают. А не вредить они не могут, ты же знаешь, чем питаются мертвые… Но я не об этом. Ты понимаешь, зачем они себя в личей превращают?

– Чтобы быть очень сильными магами, - сказал Луи тоном школьника-отличника.

– Правильно, - согласился смерть.
– Просто природа твоего дара такова, что тебе, для того, чтобы переступить на следующую ступень дара, следует умереть. И глупые некроманты становятся личами.

– А умные?
– спросил Луи.

– А умные, как твоя двоюродная бабка, решившая, что желает вылечить свою подругу от бесплодия, просто умирают, а потом оживают.

– Э-э-э-э-э… - только и смог сказать Луи, не знавших таких подробностей о биографии бабушки-экстрасенса.

– У нее была клиническая смерть, дважды. В первый раз полученной силы оказалось недостаточно.

И смерть весело подмигнул.

– Дела, - только и смог сказать Луи.

– Так что посиди тихонько, подумай о своей дальнейшей жизни и не мешай, - велел смерть и вернулся к бумагам.

И Луи сидел, думал, и наблюдал за тем, как прямо из воздуха появляются все новые и новые кипы бумаги. И смерть ему было жалко - нудная у него на самом деле работа. И оставалось только надеяться, что у него есть сменщик. Но об этом Луи спрашивать уже не стал.

– Василиса!
– надрывался Финист, глядя в небо. Но то ли тарелко-яблочная связь передавала картинку с опозданием, то ли Премудрая именно в этот момент за своим мужем не наблюдала, но реакции на его вопли пока не было.
– Васенька! Васюленька!

Лягушка сидела рядом, не сводила с Финиста требовательного взгляда и не позволяла прекратить попытки докричаться до благоверной.

Все остальные стояли в сторонке и молчали. Стражники, получившие по шапкам за самоуправство и использование в боевых целях не боевых топоров, причем, не разобравшись в ситуации, понуро молчали и переминались с ноги на ногу. В сторону лежавшего на травке худенького и молоденького парня они старались не смотреть. И без того свою вину чувствовали.

Заплаканную Миррет обнимала эльфийка и время от времени успокаивающе похлопывала по спине.

В общем, настроение было похоронное у всех, даже у пса, сидевшего под яблоней горбатой трехголовой тенью.

– Вася!
– продолжал упорно кричать уже охрипший Финист.

– Ну, чего тебе?
– отозвалось небо голосом кота Мурзика.
– Нет Васьки пока дома. Она вместе с моей бабкой травки волшебные собирает. И у нас, между прочим, ночь. А ты кричишь и кричишь, как оглашенный.

– А ну молчать, клубок шерсти!
– приказала лягушка таким тоном, что даже Миррет перестала всхлипывать.
– Быстро зови Василису и свою бабку. У нас тут от топора пострадавший.

– Сильно пострадавший?
– лениво спросил кот, которого лягушачий тон видимо ни капельки не убедил, что дело срочно.

– До смерти пострадал, так что бегом!

– Ох ты ж, - удивленно отозвалось небо.

Потом что-то громыхнуло, Мурзик стал кричать о сметане и все затихло.

– Кажется, побег, - удовлетворенно сказала лягушка и поскакала к Луи.

А за ней потянулись и все остальные, даже стражники и прятавшийся за деревьями и кустами Яй-Каай. Почему-то всем казалось, что ждать видуний следует рядом с тем, кому требуется их помощь.

– Интересно, куда делись остальные героически погибшие, отчеты о которых вы подписываете?
– задумчиво спросил заскучавший Луи.

Смерть поднял голову и одарил его насмешливо-оценивающим взглядом.

– Хочешь узнать, куда попадают люди после смерти?

– Любопытно, - признался Луи.

– Ну, пойди, посмотри, - великодушно предложил смерть и, задрав над головой руки, с довольным охом откинулся на спинку стула.

– А в чем подвох?
– спросил недоверчивый некромант.
– Обратно я вернуться смогу?

– Вряд ли, - ответил смерть.

– Ну, тогда я лучше здесь посижу. Умереть я всегда успею.

– Ты уже умер, - напомнил хозяин кабинета.

– Так не навсегда же, - сказал Луи.
– Но умирать чертовски скучно, как оказалось. Постараюсь в ближайшем будущем больше так не делать.

– Вот и правильно, - сказал смерть и вернулся к своим бумагам.

– Ох ты ж!
– повторила слова своего кота Баба Яга, выйдя из портала рядом с Луи.

– Молоденький такой, - чему-то удивилась Василиса.
– Это что же за неведомое чудовище его так ударило?
– спросила, присев рядом и повернув голову, чтобы получше рассмотреть пробитый висок.

«Неведомое чудовище» скромно потупилось, спрятало топор за спину, а потом и вовсе отступило за товарищей.

– У нас есть живая и мертвая вода, - тоненько сказала Миррет.

Василиса и Яга дружно кивнули, осмотрелись и переглянулись.

– Место неподходящее, - сказала Яга.
– Камня много, у деревьев чуждая магия и трава хилая. Нужно где-то найти поляну с сочной зеленой травой, как издревле заведено.

Василиса только кивнула, соглашаясь с наставницей и коллегой в одном лице.