Бармен и его Швабра
Шрифт:
— Слы, чел, нафига тебе это всё вообще? Знаешь, это, конечно, кул и всё такое, но чот я начинаю тебя рили сцать. Гля, колья как будто даже в засохшей кровище.
— Любительскому театру, который захочет поставить спектакль по мотивам любимой радиопостановки, не придётся долго искать реквизит. Эй, у вас при школе случайно нет театрального кружка? — я поднял глаза и увидел, что Швабра стоит белая, как простыня, глаза её полны ужаса, а руки прижаты ко рту. — Ты чего?
Она метнулась мимо меня и исчезла в
— Чой-та с жабой, чел? — озадачился панк.
— Может, съела чего-нибудь, — я закрыл ящик и поднял его с пола. Тяжёлый!
— Эй, чел, ты его что, забираешь, чел?
— А что, ты собирался сегодня ночью поохотиться на вампиров?
— Блин, чел, ты меня не стремай, ладно, чел? Вампиров же не бывает, рили?
— Не бывает, — подтвердил я, — они не выдержали пищевой конкуренции с налоговой.
— Ты как там, — я деликатно постучал в дверь сортира, — помощь не нужна?
— Сама прекрасно справляюсь, босс, — послышался сдавленный голос из-за двери, — отвали.
— Как скажешь, — сказал я и отправился вниз. Не стоит оставлять бар без присмотра.
***
— Мне нужен отгул, — сказала мрачно Швабра. — До завтра.
Выглядит девушка действительно бледной и какой-то… не такой. Не то напугана, не то расстроена, не то всё вместе.
— Да что случилось-то?
— Не твоё дело, босс. Мне надо срочно уйти. Можешь даже, чёрт побери, не платить мне за сегодня, — через силу выдавила моя уборщица. — Но чаевые драгоценных придурочных одноклассников, чур, мои!
— А что, большие чаевые?
— Фигня вообще. Но видел бы ты их рожи! Так отпустишь?
— Ну, учитывая, что ты отработала почти месяц без выходных… Будь тут профсоюз малолетних уборщиц, меня бы уже распяли на городской площади с табличкой «Эксплуататор» на груди. Но лучше бы ты предупредила заранее.
— Я не могла знать заранее, блин! Так бывает! Какой-то там мажор.
— Форс.
— Что?
— Форсмажор.
— Да-да, ты усраться какой умный, босс, я поняла. Отпустишь?
— Ну, не за ногу же тебя привязывать. Вали. Считай оплаченным выходным.
— Серьёзно? В честь чего ты такой внезапно щедрый?
— Как ты любишь говорить: «Не твоё дело». Каприз. Но как я буду один крутиться весь вечер?
— Сегодня вторник, народу будет немного, — утешила меня Швабра. — Пол мыть даже не пытайся, только грязь размажешь, стулья на столы составь и всё. Я приду завтра пораньше и сама помою.
— Пепельницы, — напомнил я. — Стаканы со столиков кто-то должен возвращать.
—
— Ладно-ладно, я тебя понял. Рискну выпустить его в люди, посмотрим, что будет.
— Так я пошла?
— Проваливай.
***
— Нет, так не годится, — сказал я, осмотрев панка. — В таком виде тебя не то что в бар, в свинарник нельзя выпускать. Хрюшки от ужаса опоросятся досрочно.
Если я и преувеличиваю, то не очень сильно. Панк одет в мою старую майку на три размера больше и казённый рабочий полукомбинезон, выданный городом. Город, надо сказать, на одежде не разорился — комбез выглядит как мешок из-под картошки на лямках. Грязный мешок — разбор кладовки добавил к сомнительному имиджу опустившегося пролетария очарование многолетней пыли, переместившейся с хлама на одежду, руки и лицо.
— Слы, чел, ну что ты меня чморишь опять, чел? Ты сам дал мне эти стрёмные хоботья. Отдай мой прикид, чел, и всё будет норм, рили!
— Не будет, — покачал головой я. — Твой, как ты выражаешься «прикид», не найдёт понимания у такой консервативной аудитории, как местная. У меня не подвальный панк-клубешник, а приличный бар.
— Да, — пригорюнился Говночел, — вы тут все рили тугие цивилы. Не рубите фишку. Без обид, чел.
— Сочту за комплимент, — не стал спорить я. — Но с тобой придётся что-то срочно делать.
— Блин, чел, не стремай меня, чел! Я не спрашиваю за эти твои колья с наручниками, у всех свои приколы, но ты иногда рили стрёмный чел.
— Ты даже не представляешь, насколько. Но в этот раз обойдёмся без кольев.
— Рили отлегло, чел.
Панка я отправил мыться, а потом в магазин.
— Купишь джинсы в размер, — велел я. — Классическую модель, синие, простые, без выпендрёжа. Впрочем, тут других и не продают. Рубашку. Нет, две. И футболки. Тоже две. Без рисунка, белые. Хотя нет, три — уговняешь же сразу. Носков, трусов, что там ещё… Ах да, кеды, что ли, какие-нибудь, а то задрал топать своими бутсами. И быстро! Ты мне нужен в зале через час.
— Слы, чел, это ж, блин, совсем некруто, чел… Я буду как какой-нибудь цивильный обсос! Не надо так, чел!
Я стою и молча требовательно на него смотрю.
— Не надо напоминать про тюрягу, чел, — вздохнул панк, — я всё понял, чел. Но блин, как же это обломно, чел! Прикинь, я сегодня умылся — и татухи на фэйсе почти облезли! Рили, потёр — пальцы почернели, как будто они фломастером рисованные. Как так, чел? Может, тут вода такая, чел? Может, мне не умываться вообще, чел?
Я присмотрелся — действительно, татуировки на его лице заметно побледнели.