Барон и Звезды
Шрифт:
Джон представил себе белокурую головку Мари-Франсуазы, и при мысли о том, что девушка в руках Грюнфельда, ему стало страшно.
"А ведь она меня не пощадила. Конечно, доля истины в ее словах есть... Ее отца убили, когда он нес Звезды мне... Но Мари-Франсуаза преувеличивает: ла Рош-Касселя точно так же отправили бы на тот свет, если бы он собирался продать камни кому-нибудь другому... А что, еслила Рош-Кассель действительно предложил камни другому коллекционеру и потом сообщил, что отдает предпочтение мне? Этот человек мог прийти в ярость, мог попытаться заполучить бриллианты. Да, но в таком случае он ни за что не стал бы их тут же перепродавать! Ах, что за "компот",
Сказано – сделано. Как Сара Бернар, Наполеон и Ингрид Бергман, Барон умел мгновенно засыпать по собственному приказу.
12
Звонок вырвал его из сонного оцепенения. Было около шести. Джон подскочил к телефону, но тут же замер: звонили в дверь!
Не боясь показаться смешным, он взял пистолет и, прислушиваясь, подошел к двери. Из-за тонкой деревянной панели явственно слышалось быстрое прерывистое дыхание, дыхание совершенно запыхавшейся женщины. Мари-Франсуаза?
Джон с осторожностью приоткрыл дверь, но с первого же взгляда успокоился.
– Джанет? – изумленно пробормотал он.
Перед Джоном стояла горничная Леверсона, но ее лицо, которое он привык видеть всегда улыбающимся, было залито слезами. Увидев Джона, девушка зарыдала.
– Что-нибудь случилось с Фликом?
– О, мистер Мэннеринг! – кинулась Джанет к Джону, и ему пришлось почти нести ее до кресла. – Вы должны его найти! Разыщите его, мистер Мэннеринг!
– Успокойтесь, Джанет!
Он быстро налил изрядную порцию виски и протянул девушке.
– Выпейте! А потом все мне расскажете.
Она проглотила виски и с жалобной улыбкой вернула ему бокал.
– Хозяин отдыхал после полудня... Двое мужчин позвонили в дверь... и... я виновата – мне ни за что не следовало этого делать... Но я открыла... и прежде чем успела понять, в чем дело, меня так отшвырнули, что я упала без чувств. А когда я пришла в себя, они терзали моего несчастного хозяина... Они хотели знать, где Звезды! Звезды! Подумать только! Полный идиотизм, правда?
– Нет, – очень серьезно ответил Джон, – нисколько.
– А, так вам это о чем-то говорит? Тем лучше! Ведь они увели его, обращались с ним самым непозволительным образом, толкали и ругали на чем свет стоит! Его, такого вежливого! Я не осмелилась звонить в полицию и решила сначала поговорить с вами... только не по телефону – вдруг вас подслушивают?
– Как хорошо вы меня знаете! Вы поступили совершенно правильно, Джанет. Эти двое мужчин – черноглазые брюнеты, так?
– Да... один из них – даже красивый парень... но взгляд у него просто жуткий! Что они сделают с мистером Леверсоном?
– Возвращайтесь домой, Джанет, вдруг Флик позвонит. И если он это сделает, немедленно перезвоните мне. Не отзовусь – набирайте номер, пока я не возьму трубку. Вечером мне придется уйти.
Джанет снова расплакалась, и Джон погладил ее густые каштановые волосы.
– Я сделаю все возможное, чтобы отыскать его как можно скорее. Эти подонки увезли Флика из-за меня! Скажите, Джанет, у вас есть какой-нибудь друг, который мог бы заехать за вами сюда и проводить домой? Мне было бы тяжело думать, что вы сегодня вечером останетесь одна в доме...
Джанет покраснела.
– Да, сэр, у меня есть двое друзей. Два брата. Они, конечно, приедут. Я могу позвонить. Оба всегда сидят по вечерам в одном и том же баре, я знаю, где это.
И девушка стала набирать номер, продолжая объяснять
– Мы уже три года знакомы, и я могу на них положиться... Это близнецы... и оба хотят на мне жениться! Но как я могу выбрать, если они похожи как две капли воды? Вот и встречаюсь с обоими.
В нескольких повелительных фразах Джанет объяснила своим близнецам, что те ей нужны.
– Я подожду их внизу, сэр.
– Скажите, Джанет, ваши близнецы – клиенты Флика?
– Да, сэр. В основном они работают на скачках.
– Люди надежные?
– О да! Мистер Леверсон их очень любит.
– Тогда не отпускайте их далеко. Они могут мне понадобиться в ближайшие несколько часов.
После ухода Джанет Джон, превозмогая нетерпение, принялся ждать. Наконец телефон соблаговолил зазвонить: это был Бристоу.
– Все в порядке, Мэннеринг. Пулю вытащили, и сэр Дэвид вне опасности. Я мчусь в Ярд допрашивать нашего негодяя. Тяжеловес уже беседовал с ним и не узнал ничего интересного, как вы и предполагали. Это француз, он получил приказ по телефону. Лаба, которого он знал по Парижу, назвал ваш адрес и приметы и велел поскорее отправить вас на тот свет. Завтра этот красавец должен был явиться за платой в один бар – адрес он сказал Тяжеловесу. Я, конечно, пошлю туда человека... но надежды никакой. Мы будем продолжать вести расследование по всем каналам, какие только обнаружим. И я не желаю, чтобы вы встречались на моем пути, Мэннеринг!
– Но выходить из дома мне, надеюсь, можно?
– Только днем. И без переодеваний!
– Можете на меня положиться, я – образец послушания!
Иронически улыбаясь, Джон повесил трубку... и немедленно вытащил из тайника маленький кожаный чемоданчик...
13
Мэннеринга воспитывали как отпрыска благородной фамилии и совершенно не подготовили к тому, что его ожидало. Но на протяжении своей богатой случайностями жизни он не раз убеждался, как важно иметь под рукой все необходимое. Поэтому у него всегда было не менее четырех комплектов того, что Лорна называла "доспехами Барона": газовый пистолет, белая маска, набор грима, хлопчатобумажные и резиновые перчатки и большой полотняный пояс, сделанный по специальному заказу, с множеством карманов для его усовершенствованных инструментов. Один комплект "доспехов" хранился в Челси, другой – у Леверсона, а два других – в квартире Джона. И сейчас он решил перенести один на Фуллер-мэншнс.
Весело насвистывая, Джон уложил снаряжение в кожаный чемоданчик, добавил к нему костюм мистера Мура, очень легкий черный плащ и пару туфель на микропоре, надел шляпу с опущенными полями и вышел.
Десять минут спустя, купив по дороге все необходимое для того, чтобы приготовить хороший кофе, он уже открывал дверь мастерской на Фуллер-мэншнс.
Еще десяти минут Джону хватило на то, чтобы "сотворить голову" мистера Мура, затем он облачился в соответствующий костюм и обернул вокруг талии пояс, набитый инструментами, из-за чего его вид стал сразу внушительным и солидным. Наконец Джон надел черный плащ, сунул в карман газовый пистолет Барона и белый шарф с прорезями для глаз, служивший ему маской. В другом кармане лежал кольт... незаряженный. Когда Барону случалось прогуляться по чужому дому, он, помимо прочих принципов, свято придерживался одного, никогда не брать с собой заряженного оружия. Опыт научил его, что пистолет очень быстро переходит из рук в руки и гораздо лучше попытаться захватить оружие противника, чем рисковать вооружить его своим собственным! К тому же Барон всегда стремился оставаться в глазах закона безоружным и безобидным.