Барон из МЧС 2

Лахов Игорь

Длинный перечень того, что и как должно лежать на его столе, поверг в шок. Даже простая письменная ручка у него обязана смотреть своей рабочей частью строго на дверь, а три скрепки обязательно находится на расстоянии не более двух сантиметров от еженедельника. Он же больной! И такие вот служат в Генеральном штабе!

Пытка закончилась ровно в восемнадцать ноль-ноль. Капитан внезапно прекратил свой занудный инструктаж и произнёс:

— На сегодня время вашей службы окончено. Прошу явиться завтра

в девять часов. Не в половину девятого или пять минут десятого, а в девять. Я люблю в подчинённых пунктуальность.

Козырнув, я вышел и направился домой, матеря всех подряд: и генерала Ростоцкого, и следака Комова, и, конечно, капитана Феофанова. Блин! В какую же дыру меня запихнули! Как же я скучаю по нашим ребятам-сержантам и табору! Я даже Якутову со Становым сейчас люблю неземной любовью!

Но деваться некуда. Я тут не на прогулке, а для того, чтобы выявить наличие опасных тварей. И это не только про оборотней. Поэтому, оказавшись дома, сразу завёл разговор с Чахом о суккубе.

— Ну, давай, напарник! Что ты знаешь об этой гадине? — начал я допрос наумба. — И только не говори мне, что ничего. Например, про её вой расскажи. Он ведь не случаен. И я не случайно после него остался живым.

— Да ты чего, Данила?! Откуда мне знать о твоей Миле? В памяти наумбов про них ничего толком и нет.

— Хорошо, Чах. Я тут подумал, что до отъезда на фронт у нас намечается «сухой закон». Месяца полтора потерпим легко.

— Данила, ну нельзя же так с лучшим другом, который недавно тебе в очередной раз жизнь спас.

— Рассказывай всё, что нарыл! — рявкнул я. — Сейчас не до шуток! Мне следователь Комов дал ещё одну возможность познакомиться с «пением» суккуба. И… Я понял, о чём оно.

— Даже так? — нахмурился наумб. — Хреново. Думал подольше держать тебя от этих тварей, пока сил не наберёшься. А сейчас вряд ли успокоишься. Ладно. Пеняй на себя. Про джиннов, вернее маидов и их баб-суккубов я реально знаю мало. Но тот ультразвуковой вой не был криком боли. Это передача информации в Пояс Хаоса. Мне кажется, что суккубы не просто на потрахушки сюда турпоездки устраивают, а выполняют роль разведчиц. Чего они здесь забыли, непонятно.

— Не чего, а кого, — вздохнул я. — Когда мне представили сделанную несколько лет назад предсмертную запись подобной твари, то я с трудом, но понял общий смысл. «Укротитель здесь не появлялся. Вероятностные линии не прослеживаются». Вряд ли так о вещи говорят.

— Ого! Вот это скачок в развитии у тебя! — восхитился наумб. — А твоя Мила что передавала?

— Она не моя, и я не знаю. До выкачки её энергии подобных способностей перевода с маидского не было.

— А если я тебе воспроизведу её писк?

— А ты можешь?

— Запомнил, конечно. Но учти, что

потом полночи блевать будешь и сильными головными болями мучиться.

— Не привыкать. Заводи свою шарманку!

Наумб оказался прав. Лишь ближе к утру мне стало относительно нормально, и смог сам дойти от ванной до кровати, хотя «вертолёты» в голове кружились не по одному, а целой эскадрильей. Но это того стоило: теперь знаю, кто нужен джиннам… Я! Других вариантов не осталось. Хотя и очень хочется ошибиться. И ещё… Пока эту информацию скрою даже от Чаха.

* * *

Императорский дворец.

Кабинет Александра Пятого.

Государь окинул внимательным взглядом людей, сидевших за столом для совещаний. Лишних здесь не было. Даже сама императрица не могла войти без разрешения охраны.

— Итак… — прерывая затянувшуюся паузу, обратился Александр к офицерам. — Хочу услышать ваше мнение о происходящем. И начнём мы с наших экспериментальных курсантов.

— О© каких из? — спросил князь Ломакин. — Если о© тех, кто отбывают практику на фронте, то считаю эксперимент относительно удавшимся. Несмотря на сержантские звания, курсанты выполняют малыми отделениями то, что не всякий обученный офицер с большими силами сможет. Сильный прогресс у Веры Палкиной. Думаю, что благодаря Горюнову.

— Почему же вы посчитали эксперимент относительно удачным?

— Из-за того же Горюнова. Без него остальные курсанты хоть и проявляют себя с лучшей стороны, но не дают того самого раскрытия возможностей, на которые мы надеялись. Это по-прежнему недоспасатели и недоармейцы.

— Ничего. Они ещё в самом начале, — благожелательно улыбнулся император. — Требовать за такой короткий срок чего-то путного не приходится. Главное, что, кажется, нащупали правильное направление в подготовке. Что по второй группе?

— Приводим в божеский вид, государь, — подал голос полковник Якутов. — Если с ума не сойдут от перегрузок, то быстро выйдут со своим Кругом на небывалый уровень.

— Не должны сойти, полковник! Им скоро выполнять миссию особой важности, и на ней безумцы нам не нужны.

— Понял, Ваше Величество, — кивнул Якутов. — Но…

— Говорите, не мнитесь.

— Извините. Просто есть у меня слегка сумасшедшая идея. А что, если экспериментальную группу курсантов и армейских уникумов из шестого отделения слить в один отряд? Хотя бы временно? Я наблюдал за каждым из них в Школе Спасателей, и меня не покидает чувство, что должны хорошо между собой сработаться эти две достаточно замкнутые группы.

— Интересно, Борис Валентинович, вы мыслите. И кого видите во главе такого отряда?