Барон Робинзон
Шрифт:
Лошадкин уже хотел предложить ей зайти только по колено, когда прозвучал сигнал вызова.
— Да, Алекс, - ответил он лениво, - можешь показаться.
Зажглась небольшая голограмма, изображающая молодого парня. Жены уставились, Сталида бросила массаж, ну они хотя бы перестали ухать и ахать при виде чудес земных технологий. Еще в первую пару раз они визжали и закрывались, затем вроде поняли, что перед ними ненастоящее изображение ненастоящего живого, записали Алекса куда-то в ранг бесплотных духов, служащих богам и на том успокоились.
—
Вид архипелаг и море вокруг, ужас глубин, выбросившийся на берег одного из островов, исчез. Изображение увеличилось, демонстрируя один из самых крупных островов и город-порт на его берегу. Стройные ряды кораблей - не чета сырым поделкам мордахов и хрокагов!
– выходили из бухты, отплывали от берегов, срывались со стоянок на окружающих мелких островах.
Весла пенили воду, вздувались паруса, армада устремлялась на восток, в Ламассово море.
— Это знак небес!
– громогласно провозглашал стоящий на носу флагмана разодетый мекланец.
Они происходили скорее от черепах, сохранили как минимум рудименты панциря, естественную броню на спине и груди, да и с водой оставались на ты.
— Чудовища глубин уничтожены! Пришло время нам расширить свои владения и схватить мягких и сочных женщин побережья! Они накопили огромные богатства, трусливо укрываясь за чудищами и ламассами, но теперь пришел наш черед! Мы будем есть сочное мясо, а их женщины подносить нам выпивку! Они мягкие, покорные и волосатые!
— Приплывай, я тебе покажу покорность!
– пролаяла Пранта.
— Михаил, разреши, я вырву ему язык!
– прорычала Арханна.
Мекланец продолжал нести чушь в том же духе, явно накачивая бойцов грабить, насиловать и убивать всех, кто чужие, а Лошадкин задумался. Зимой мордахи откочевывали к берегу и не ждали нападений с моря, ламассы резко снижали активность - по крайней мере в прошлые года. Краглы, понятное дело, и носа не казали из заснеженных гор, а хрокаги сидели по домам. Не зная, кто стоит за уничтожением подводных чудищ, мекланцы рассчитали все верно - такой зимний набег ждал успех, богатая добыча и куча убитых и взятых в рабство.
Но что потом?
Набеги на берег до полного разорения за счет превосходства в море? Как они собирались воевать с ламассами, ведь их тоже теперь не останавливали чудища? Мекланцы то ли не задумывались об этом, то ли придерживали подводный козырь в рукаве, в конце концов, они жили на архипелаге, жили морем и это наводило на мысли, что их тоже надо включить в союз.
— Нет, вы останетесь здесь, - отрезал Михаил, выходя из воды.
Пранта прижалась к нему, изображая собой полотенце, но Лошадкин и слушать ее не стал. Отмахнулся и выскочил из купален, отправляя сигнал Огару поднимать войско.
— Сигнал флоту в гавани - немедленная готовность к отплытию!
– бросил он Кратиру на ходу.
Заскочил к Батурсу и тоже приказал собираться, следить за живыми в походе, выискивать
Когда Лошадкин вылетел и оказался над гаванью, там уже кипела жизнь. Стройные потоки солдат Огара вливались на транспортные корабли, следом катили телеги с оружием, вели каданахов, так как зваздианец был в курсе общего плана. Давно было видно, что на островах архипелага идет нездоровое брожение, но вторжение ожидалось весной, предполагался опережающий удар и высадка конницы и пехоты на берега, боевые учения, когда все на самом деле.
— Повелитель, - приземлился вождь Хохотунчик, склонил клюв.
– Птерахи готовы выполнить твой приказ!
— Тогда вперед, вы глаза и уши армии и флота, - просто скомандовал Лошадкин.
Соврал, конечно, но ладно. Должность верховного вождя, водящего стаи, у птерахов была сменной, и Хохотунчик уже передал ее кому-то из других носителей цветных хохолков, сам перешел в "боевые вожди". Дирижабли с платформами поднимались в небо, им предстоял непростой перелет до Клыка, опять же отработка всего в боевых условиях.
Мгновение Лошадкин раздумывал, затем решил не отправлять птерахов на летающей платформе землян.
— Да пребудет с вами небо!
— Оно уже с нами!
– клекотнул Хохотунчик, взмывая в небо.
– Сыны П'тера! Вперед!
Ламассы тоже собирали отряды, но их и без того находилось много в водах Клыка. Они обживали новые просторы, расчищали их и продолжали разделку убитых подводных динозавров. Поэтому Лошадкин взлетел и приземлился на палубу флагмана, получившего название "Дружба" и обменялся кивками с адмиралом Квурсом.
— Поднять флаг! Принимаю командование!
– заорал Квурс.
– Сигнал на другие корабли - перестроиться в походную колонну!
Застучали барабаны и эхо их перестука разносилось над холодными водами и заснеженными берегами. Спешное, быстрое - по местным меркам - прибытие армии, погрузка на корабли, всколыхнули город. Масса горожан высыпала из домой, махала вслед, кричала добрые и не очень пожелания. Разносились слухи и дичайшие предположения, но большая часть сходилась на том, что просто так срываться с места не стали бы, значит Дружбе грозила смертельная опасность.
Все это завершалось выводом, что надо бы проверить оружие и звать соседей на подмогу.
— Начать поход!
Флагман развернулся, весла ударили по воде и где-то внизу в рукояти вцепились ламассы, так подсказывала Лошадкину манопа. Он легко мог достичь Клыка за короткое время самостоятельно, но решил проделать весь путь вместе, а если что прийти флоту на помощь. Огар немного припозднился, но затем догнал их, приземлился на застонавшую палубу, захохотал, обнимая Лошадкина.
— А где Морданна?