Баронесса Вревская: Роман-альбом
Шрифт:
Среди «смолянок», а их к 1864 году было более 3 тысяч, попадались и писательницы, и учёные, и музыканты, и сёстры милосердия.
А потом появился донос. Ушинский обвинялся в безверии и политической неблагонадёжности. Царица не поверила — чушь, сама жизнь и деятельность Ушинского отметали всякие подозрения, но вот тут — внимание — колорит века: «...сам факт доноса произвёл на него впечатление потрясающее. Он тут же подал в отставку, не смог больше работать...» А в семидесятом году скончался на 46-м году жизни!
«Я желал бы от всей души, — говорил перед выпускницами Константин Дмитриевич, — чтобы на моей родине развивалась в русской женщине наклонность и умение самой заниматься первоначальным воспитанием и обучением своих
С того момента, как генерал Варпаховский подал прошение в царскую канцелярию об участи дочки, жизнь Юлии Петровны круто повернулась.
Но можно поставить вопрос и по-другому: какой след в душе маленькой девочки может оставить дальняя дорога к чужим людям, отрыв от матери и привычного детского мира, отсутствие ласки и вживание в чужую, чуждую коллективную среду? Всякое закрытое заведение несёт серьёзное испытание, а иногда и надлом для личности. И не эти ли кофейные, голубые и белые стены целый год, одни они, приучили её быть замкнутой, сдержанной на всю оставшуюся жизнь?
Но, как бы там ни было, образование Юлия Петровна получила блестящее, вот только своих детей у неё не было.
Она и стала сестрой русским солдатам.
ЭТЮД О ТРЁХ БАРОНАХ
«Сам я по медицинской части в Твери. Там
имею свой дом, застрахованный. В августе
1858 года спросил меня сам император:
«По-прежнему ли дурны женские больницы?»
Отвечаю: «Совершенно переустроены».
«1860 год. Учреждено Общество восстановления
православного христианства на Кавказе под
покровительством императрицы Марии Александровны».
Скорее всего, V часть родовой книги Псковской губернии постигла та же участь, что и VI часть Смоленской и Могилёвской губерний (где записано дворянство Варпаховских) — во всяком случае, мне не удалось их разыскать, а Брокгауз и Ефрон этими книгами не пользовались.
«Вревские — русский баронский род, происходящий от вице-канцлера князя А. Б. Куракина (1752—1818) и получивший наименование от Вревского погоста Псковской губернии [6] .
Грамотой австрийского императора Франца I в 1808 году Борис, Степан, Мария (дети Куракина. — М. К.) были пожалованы в баронское австрийское императорское достоинство, и тогда же им было дозволено пользоваться этим титулом в России. В 1822 году младшие братья Александр, Павел, Ипполит тоже получили право именоваться баронами... Воспитанники генерал-лейтенанта Ипполита Александровича (умер в 1858 году) Павел, Николай и Мария Терские получили дозволение именоваться баронами.
6
Князь Куракин воспитывался вместе с императором Павлом I; был сенатором. Богатейший и знаменитый человек своего времени. Устроитель богаделен и автор «Путешествия по Голландии».
Совершенно неизвестно, кем была «тайная женщина» Его Светлости, родившая ему шестерых детей. И почему именно от Вревского погоста именовался новый баронский род? Уж не псковитянка ли, проживающая в этих местах?
Бароны Вревские записаны в V часть родовой книги Псковской губернии».
В Пушкинском Доме сохранился генеалогический чертёж (явно неполный) Вревских — не баронов.
В Историю приходят разными путями. Из шести новоиспечённых баронов особенно отличились трое. Один тем, что был женат на исторической особе, второй — неудачной битвой в Крымской войне, а третьему поставили памятник на Кавказе. Именно они представляют теперь род Вревских, да ещё Юлия Петровна.
И хочется рассказать о ней, но она верна своей тайне, и получается, что о родственниках сохранилось больше упоминаний... Что ж, поговорим о них, тем более в характере и отношениях родни тоже кроется ключик к баронессе.
БОРИС
Борис Александрович сделался знаменитым с 1831 года, когда женился на дочери Прасковьи Александровны Осиновой (владелицы Тригорского) Зизи Вульф, которая мерилась с Пушкиным поясами и кому он написал:
Вот, Зина, вам совет: играйте, Из роз весёлых заплетайте Себе торжественный венец — И впредь у нас не разрывайте Ни мадригалов, ни сердец.Надо сказать, что молодой Пушкин перевлюблялся во всех дочерей П. А. Осиповой, включая падчерицу Александру Ивановну. Ей он посвятил одно из лучших стихотворений о любви: «Я вас люблю — хоть я бешусь...» Скорее всего, он был вообще влюблён в Тригорское и его обитателей; с братом Зизи Алексеем собирался бежать за границу, переодевшись лакеем. Самой владелице Тригорского Прасковье Александровне он писал:
...Но и в дали, в краю чужом Я буду мыслию всегдашней Бродить Тригорского кругом В лугах, у речки, над холмом, В саду под сенью лип домашней. Когда померкнет ясный день, Одна из глубины могильной Так иногда в родную сень Летит тоскующая тень На милых бросить взор умильный.Красавица Зизи, Евпраксия Николаевна, родила барону Борису Вревскому одиннадцать детей, и довольно понятны мотивы, по которым Борис Александрович в 1856 году отказался принять в свою семью ещё и сыновей Ипполита Александровича [7] . А после смерти брата отсудил у Юлии Петровны большую часть имений, принадлежавших Вревским (одиннадцать ртов диктуют свои законы и мораль).
Не хотелось бы повторять, что «отношения Юлии и Бориса Вревского плохие», но и наивно думать, что они очень любили друг друга. Скорее всего — выручал этикет.
7
И. А. Вревский просил об этом брата в письме, так как Жюли по своему юному возрасту было трудно с ними справляться.