Барышня-попаданка

Кольцова Анастасия

— Издеваешься? Я тут вообще-то по твоей милости! Нафига нужно было всякую историческую муть дома держать! — негодую я.

— А нафига было шариться по чужим комнатам, — парирует Вишневский-Алексеев. — Я же тебя силой не заставлял эти часы заводить. Кажется, любовь к чужим комнатам — твоя постоянная черта, понравилось в кабинете батюшки Измайлова? Хорошо обставлен, не правда ли? Такая чудесная старинная мебель, забрал бы себе, если бы мог перенести в наше время…

— Негодяй, да ещё и ворюга вдобавок!

— Лучше

зови меня негодником, мне так больше нравится, — самодовольно ухмыляется мой новоиспечённый братец. — Теперь мы будем видеться чаще, так что будет вдвойне обидно отправиться в двадцать первый век, оставив тебя здесь, ведь мы познакомимся поближе, можно сказать сроднимся… Ты подумай над моим вчерашним предложением, может, надумаешь чего.

— Придурок! Не буду я тебе помогать!

— Это мы ещё посмотрим, я ведь знаю, что ты до сих пор не оставляешь попыток найти свой артефакт. Поищешь-поищешь, а свадьба будет всё ближе и ближе, вот и задумаешься над тем, не помочь ли любимому братцу.

— Да я лучше выйду замуж за Владимира, чем буду тебе помогать!

— Капля камень точит. Устанешь видеть каждый день мою прелестную физиономию и наслаждаться отсутствием нормального санузла и любимого интернета, и не то что согласишься помочь — вприпрыжку помогать побежишь!

— После завтрака обычно приезжает мой жених — засвидетельствовать своё почтение, так что лучше тебе бы убраться отсюда подобру-поздорову, дорогой братец, — пытаюсь я выпроводить историка-интригана из гостиной Елецких.

— Отчего же я должен уйти? Ну уж нет, дорогая сестрёнка, я хочу поближе познакомиться со своим будущим родственником! — Никита ещё более нагло разваливается в кресле и явно не собирается из него подниматься.

— Кто тут кому родственник? — в гостиную влетает разгневанный Владимир. — Дарья Алексеевна, потрудитесь объяснить мне, что делает здесь этот господин!

Лёгок на помине! И как он так вовремя прийти умудрился? Наверное, у пафосного княжича вставлен где-то радар, срабатывающий на упоминание его мною в разговорах.

— Да, объясни ему, — нагло подмигивает мне Никита.

И мне больше ничего не остаётся, как рассказать Владимиру «чудесную» историю моей встречи с любимым старшим братом, правда, Владимиру я говорю, что брат двоюродный. Иначе было бы слишком сложно объяснить, как Марья Ильинична и Алексей Петрович не признали в Никите сына.

— Это правда? — спрашивает Владимир, подозрительно глядя то на меня, то на моего «братца».

— Чистая правда, — разводит руками Никита. — А вот и Марья Ильинична возвращается, сейчас она вам всё подтвердит.

— Володенька, вы уже познакомились с будущим шурином? — моя названая маменька входит в гостиную с подносом, на котором стоит чайник и несколько чашек. — Мы только сегодня узнали в Никите Дашиного кузена!

— К несчастью мы давно знакомы с Дашиным кузеном, — мрачно отвечает Владимир.

— Ой, какая забавная оговорка! Вы, наверное, хотели сказать «к счастью»? — Марья Ильинична ставит поднос на столик и разливает чай по чашкам.

— Несомненно, Владимир, как и я, счастлив узнать, что скоро мы породнимся, — ехидно улыбается Никита. — Не правда ли, Владимир?

— Без сомнения, — Владимир мрачно усаживает воле меня на диванчик. — Спасибо за чай, Марья Ильинична, так приятно, что вы его сами принесли.

— Не каждый день объявляются потерянные родственники, — Марья Ильинична тоже усаживается на диванчик, по правую руку от Владимира. — Никита, а какие у вас дальнейшие планы? Вернётесь на службу, или в Москве останетесь, а может, в столицу направитесь?

— Моё счастье — находиться подле моей драгоценной сестрице, поэтому я выхожу в отставку, чтобы иметь возможность всегда быть с нею рядом, — Никита, отставив мизинчик, берёт чайную чашку. Даже чашку держит с понтом, барчук недоделанный!

— А у кого вы остановились? — спрашивает моя названая маменька.

— У товарища, Юрия Измайлова, — вздыхает Никита. — У нас с семьёй не было московского дома, а снимать достойное жилище финансы сейчас не позволяют.

Интересно, когда Никита успел втесаться в доверие к беспутному Юрию, чтобы тот пригласил его к себе жить? На какой-то пьяной гулянке с актрисами? Я-то чисто случайно заняла место дочери Елецких, а вот Никита явно продумал своё путешествие в прошлое. И сдаётся мне, что оно у него не первое.

Наверняка заранее оделся соответствующим образом, придумал легенду о том, что он поручик в отпуске и родственник какого-то там Вишневского, разузнал о злачных местах, где можно подружиться с каким-нибудь богатеньким лоботрясом. В общем, хорошо подготовился, историк недоделанный. Даже карнавальный костюм скорее всего, взял из каких-то исторических запасников — поэтому мы и недоумевали, откуда у меня пуговица покойного модника Друбецкого, хотя на его костюме все пуговицы на месте.

— А переезжайте к нам! — радостно предлагает Никите Марья Ильинична.

Если бы мы сидели за нормальным большим столом я бы, наверное, Никите ногу отдавила, чтобы намекнуть, что буду этому не очень рада. Но так как столик был не стол, а одно название, мне оставалось только бросать мрачные взгляды, которые, конечно же, не помогли.

— С превеликим удовольствием, благодарю за вашу доброту, — Никита расплывается в широкой улыбке. — Если бы вы знали, как я счастлив буду находиться подле моей любимой сестрицы!

— Дашенька, наверное, от радости до сих прийти в себя не может, — моя названая маменька треплет меня за щёчку. — Ничего, скоро сможешь по достоинству оценить мою доброту и щедрость.