Барышня-попаданка
Шрифт:
— Где вы, Дарья Алексеевна? Значит сначала раздаёте мне авансы, а потом бессердечно покидаете, да ещё и рукоприкладствуете? Ну уж нет, этот номер у вас не пройдет! Быстро вернитесь в мой будуар! — кричит мне вслед Голицын.
— Вы меня со своим работодателем спутали, не давала я вам никаких авансов, — кричу я в ответ. Вот ещё выдумал, авансы я ему раздавала!
— Куда бежите? А ну-ка остановитесь! Нехорошо после того, как вы выражали мне явные знаки симпатии и даже приехали в мой дом, вот так убегать! Негодяйка! — продолжает злопыхательствовать Голицын. Вот же наглец!
Я почти успеваю добежать до дверей, но внезапно на моём пути встаёт двухметровый лакей, готовый исполнить любой самый бесчеловечный приказ своего хозяина. Я понимаю, что с помощью одной грубой силы мне дом тайного советника не покинуть, значит, пора подключать угрозы.
— Только попробуйте попытаться меня остановить! — грозно кричу я спускающемуся по лестнице Голицыну. — Если хоть один волос с моей головы упадёт — все узнают, что тайный советник и глава департамента завлекает в свои сети наивных юных девиц, чтобы пристращать их к распитию алкогольных напитков и снимать перед ними халат!
— Только попробуйте покинуть мой дом, не расплатившись за моё гостеприимство! — Голицын подбегает ко мне и хватает меня за руку. — Тогда ваш жених узнает о вашем компрометирующем поведении! Что, думали я не в курсе, что у вас жених есть? Я даже адрес его знаю!
— Хотите рассказать моему жениху? Вперёд, — смеюсь я. — Нашли чем пугать!
Кажется, такого ответа Голицын от меня не ожидает, поэтому недоумённо зависает, думая, что же ему делать дальше — продолжать меня запугивать или всё же отпустить.
— Чай заварился, вам куда принести? — вклинивается в нашу интересную беседу лакей, и я сгибаюсь пополам от хохота от абсурдности всей этой ситуации. Так и представляю, как мы с Голицыным попиваем чаёк, и размышляем на тему, стоит ли мне ему платить за какие-то неведомые мне «авансы»!
— Дуралей, неужели непонятно, что чай отменяется, — прикрикивает на своего ничем не провинившегося слугу Голицын. — Скажи мне лучше, что теперь прикажешь делать со всей этой дурацкой ситуацией!
Лакей смотрит на своего хозяина непонимающе, и явно не собирается ничего подсказывать, так что я беру ситуацию в свои руки.
— Так, милейший тайный советник, очевидно, что мы с вами друг друга не поняли. Я не давала вам никаких «авансов», а даже если бы и давала, вы всё равно не имеете права удерживать меня здесь силой. Так что давайте представим, что всей этой ситуации попросту не было — я не приезжала к вам в гости, вы не пытались меня напоить и устроить передо мной, невинной девицей, акт нудизма. Идёт?
— Хорошо, — после недолгих размышлений соглашается Голицын. — И никто не узнает о нашем маленьком недопонимании?
— Зуб даю, — клятвенно заверяю его я. — Так что, выпустите меня из дома?
Голицын кивает лакею, тот даёт мне пройти, заботливо помогает одеться и отпускает восвояси. Какое облегчение! Я думала, меня тут как минимум побьют, после того, как я тайному советнику промеж ног зарядила!
— Извозчик! Отвезите-ка меня до дому до хаты! — взбудоражено кричу я, усевшись в экипаж. — У меня сейчас такое энергозатратное приключение было, что мне срочно нужно поесть!
Извозчик смотрит на меня с крайней степенью осуждения, как будто вместо слова «приключение» я сказала что-то по типу «я обижала маленьких котиков и мне за это совершенно не стыдно».
Ну и чёрт с ним, буду я ещё обращать внимание на недовольство незнакомого бородатого мужчины! Я лучше подумаю о том, как бы мне теперь пробраться домой незамеченной — не думаю, что Марья Ильинична будет в восторге от моей одинокой прогулки в неизвестном направлении, да и ревнивцу Владимиру лучше о ней тоже не знать.
Поэтому выйдя возле дома, я тихонько пробираюсь мимо предупреждённого о моём путешествии Васьки, закрываюсь в комнате, быстро раздеваюсь и ложусь в постель. Всё! Приключение удалось на славу. И пусть оно не сделало меня ближе к возвращению домой, отрицательный результат — тоже результат.
Впереди ждут новые поиски и новые владельцы часов, и надеюсь, они окажутся более симпатичными и воспитанными, чем тайный советник Голицын.
12. Признание
Благодаря расторопности Васьки и Маринки моё путешествие в дом Голицына остаётся незамеченным, и моя репутация благовоспитанной барышни остаётся при мне. За ужином Марья Ильинична сетует, что здоровье у молодых девушек стало совсем никудышным, то ли дело в её времена…
Я согласно киваю, поедая бифштекс — болезненным барышням, проводящим почти весь день в своей комнате с больной головой нужно восстанавливать силы. Кто знает, сколько ещё часиков успел раздарить император?
— Дорогая невеста, в каком месяце у тебя именины? — интересуется у меня Владимир после ужина.
— В декабре, — не подумав, машинально отвечаю я. Надеюсь, настоящая Дарья Алексеевна тоже зимой родилась, а то неловко получится.
— А какого числа? Я ведь должен поздравить свою невесту!
Отвечаю Владимиру, какого числа у меня днюха, и понимаю, что до неё осталось всего ничего. Совсем скоро мне исполнится двадцать лет! Надеюсь, Владимир не догадается, что я не так молода, как рассказывает Марья Ильинична — ведь её сбежавшей дочери сейчас лишь восемнадцатый год идёт. Или даже семнадцатый, не помню точно, сколько ей лет, помню только, что она младше меня.
День рождения — отличный повод для выпрашивания подарков, поэтому за день до столь знаменательного события я объявляю Марье Ильиничне и Алексею Петровичу, что хочу Маринку и Ваську в своё единоличное владение.
— Нет-нет, я не хочу сказать, что займу их чем-то неподобающим, они так же продолжат прислуживать нам по дому, — видя шокированный взгляд Марьи Ильиничны, поясняю я. — Просто ближе к свадьбе я хотела бы забрать их себе. Вы же не оставите свою дочь без свадебного подарка?
— Хорошо, мы подумаем, — поджимает губы Марья Ильинична, явно нежелающая прощаться с умелой горничной и лакеем, камердинером и кучером в одном лице.