Барышня-попаданка

Кольцова Анастасия

— Ничего ты не понимаешь! — сурово наставляет меня моя названая маменька. — Та свадьба расстроилась, не к добру в невезучем платье под венец идти! К тому же то платье шили в старушке-Москве, а это будет столичное, новомодное!

— Ну ладно, давай шить второе свадебное платье, — уныло соглашаюсь я, вспоминая, как долго меня мучили разными замерами, прежде чем пошить первое. Второй круг страданий на подходе!

— Так, сейчас прикажу заложить карету, поедем к модистке, узнаем, какие фасоны сейчас в моде, — мигом оживляется Марья Ильинична. — Пошьём платье, возьмём с собой в Москву. Московские невесты обзавидуются, когда тебя в нём увидят!

Нехотя собираюсь, и еду с Марьей Ильиничной к модистке. Ну не моё это, смотреть модели свадебных платьев и что-то выбирать! Я бы лучше что-нибудь в доме починила. Но, к сожалению, с тех пор, как я починила настенные часы, ничего больше не ломалось.

По возвращению от модистки, у который мы битый час выбирали фасон свадебного платья, я первым делом бегу… К Шрёдингеру, конечно же, к кому же ещё. Нужно покормить его рыбкой! Хватаю своего раздобревшего на домашних харчах питомца, и бегу с ним на кухню, где кухарка как раз чистит окуней.

— Дайте моему котику, — прошу я кухарку, она кладёт одного окунька в железную миску, и мой чёрный дворянин радостно рычит, терзая свой аппетитный (на его кошачий взгляд) обед или ужин.

— Съездили к модистке? — незаметно подкравшийся Володя обнимает меня со спины.

— Ага, — недовольно киваю я. — Знал бы ты, как мне надоело разглядывать эскизы платьев!

— Ничего, зато ты будешь у меня самой красивой невестой, — Володя целует меня в щёку. — Поедем прогуляемся? Весенние вечера чудо как хороши, а Шрёдингер с этой рыбой и без нас справится.

— Хорошо, — с радостью соглашаюсь я. — Куда поедем?

— Пусть будет для тебя сюрпризом. Иди одевайся, а я прикажу карету закладывать.

Бегу в комнату, надеваю тёплое бежевое платье, подходящее для прохладных Петербургских вечеров, накидываю шаль и спешу к своему жениху, который в одном из своих синих фраков уже дожидается меня на первом этаже.

— Чудесно выглядишь, дорогая невеста, — Володя галантно подаёт мне руку, помогает усесться в карету, и мы отправляемся в путь. Насыщенный у меня сегодня денёк получается!

— Говорят, император хорошо наградил Воронцова за предсказание Бухарестского мира, — лукаво улыбается Володя в полутьме кареты. — Не хочешь узнать, не дарил ли Александр графу часов?

— Уже нет, — я отрицательно мотаю головой. — Я твёрдо решила, что остаюсь в твоём времени и выхожу за тебя замуж!

— Но ты же понимаешь, что впереди война с Наполеоном? Я не буду отсиживаться дома! — с решимостью в голосе говорит Володя. — Тебе придётся ждать меня с войны, с которой я могу не вернуться!

— Ты… Пойдёшь на войну?

Почему-то я даже не думала о том, что мой жених собирается воевать с Наполеоном! Как-то совсем не вяжется у меня образ моего любимого пафосного княжича с образом лихого вояки.

— Конечно, а ты как думала?

— Я… Как-то об этом не подумала, — признаюсь я.

— Не волнуйся, до войны ещё куча времени, — успокаивает меня Володя. — Поедем в Москву, сыграем свадьбу, переедете с батюшкой и своими приёмными родителями в Петербург, я тем временем вместе с русской армией одержу победу над Бонапартом, вернусь, и будем мы с тобой жить долго и счастливо!

— Звучит отлично, — без энтузиазма отвечаю я. Вот не верится мне почему-то, что всё будет настолько хорошо!

Володя отвозит меня на прогулку в вечерний Летний сад. Мы гуляем по его аллеям, разглядываем статуи, Володя рассказывает мне о каждой из статуй, мимо которых мы проходим, а я рассказываю своему жениху о жизни в двадцать первом веке.

— По улицам ездят машины, это такие кареты, но только без коней. В столице их настолько много, что они образуют «пробки» — столпотворение карет, которые ждут своей очереди проехать. Я тоже собиралась научиться ездить на такой карете, вот только не успела — попала в девятнадцатый век, — печально вздыхаю я. — А я так хотела водить свою машину!

— Ничего, когда поженимся, подарю тебе свою личную карету, — обещает жених. — Чем ещё твоё время отличается от моего?

— Люди одеваются совсем не так, как в девятнадцатом веке, — продолжаю я свой рассказ. — И девушки, и парни носят штаны, многие красят волосы…

— Хорошо, дорогая невеста, после свадьбы подарю тебе штаны, — хохочет Володя. — А вот насчёт крашеных волос не совсем понимаю, расскажи подробнее.

— Ну, знаешь, я, например, русая, а могу стать блондинкой, — я дергаю себя за висящий вдоль лица закрученный локон.

— Не надо тебе быть блондинкой, ты мне и такой нравишься, хватит с тебя штанов и кареты, — Володя нежно касается моей щеки. — А чем бы ты занималась, останься ты в своём времени?

— Я бы стала инженером.

— Инженером? Разве девушки бывают инженерами? — недоверчиво спрашивает жених.

— В моём времени женщины ведут такую же жизнь, как мужчины — учатся, работают, занимаются политикой, — взахлёб рассказываю я. — Поэтому здешние нравы, при которых дамы только ходят на балы и занимаются семьёй кажутся мне совершенно дикими! С трудом представляю, как можно жить такой скучной жизнью!

— Неудивительно, что у тебя такой нетипичный для барышни характер, если ты привыкла к такой активной жизни. Теперь я понимаю, почему во время нашей поездки ты так хотела помочь с починкой кареты!

— Мне очень не хватает каких-то дел, в которых я могла бы принимать участие, — киваю я. — Таких как починка кареты или вообще создание чего-тонового. Алексей тебе не говорил, что это я сделала порох и отлила пулю для твоей дуэли с Измайловым?

— Нет, ничего такого Алексей мне не говорил, — Володя аж останавливается от удивления. — Я многого о тебе не знаю, моя дорогая невеста!