Башни человеческих душ
Шрифт:
– До завтра, доктор! – Крикнул ему хриплым голосом Хопп, после чего подождал пока проедет машина профессора, а затем закрыл за ним ворота.
Он быстро обогнал Августа, посигналив ему гудком. В ответ велосипедист радостно помахал ему рукой. Дорога была влажной и чистой. Слева тянулась бесконечная россыпь вспаханных полей, на которых росли кукуруза, подсолнух, пшеница и рожь. Иногда попадались мелкие фермы, где на пастбищах паслись козы и коровы, а на полях всходил первый урожай. Миновав фермерские угодья, профессор выехал на мягкую лесистую дорогу, где земля была перемешена с песком. Иногда среди череды деревьев можно было мимолетом разглядеть зайца, белку или лисицу. Лесные птицы плавно порхали с одной вековой сосны на другую, разнося свою песню. Доктор открыл окошко на дверце, чтобы в салон зашел холодный
Миновав короткий бетонный мост через реку Эрл, он смог выехать на каменную дорогу, которая вела в деревню Бюркель.
5
Деревня Брюкель была основана более ста лет назад преуспевающим бизнесменом Эрнестом Брюкелем, который сколотил свое состояние на промышленной революции, занимаясь добычей угля и обработке железа. Ему принадлежало тридцать пять процентов от всей добычи угля в стране и почти шестьдесят процентов от добычи железной руды, не говоря уже о сотнях перерабатывающих заводов, две теплоэлектростанции, три железнодорожные компании, два пароходства и несколько виноградников, где производили вино для столов монархов и богатых капиталистов.
Единственной проблемой в его жизни были поиски все новых месторождений полезных ископаемых, а потому, когда его геологи принесли отчет о богатых залежах угля и руды на северо-западе страны, он немедленно принял решение о строительстве новых заводов и шахт. Получив разрешение от правительства, Эрнест Брюкель, собрав группу своих компаньонов, решил собственноручно произвести разведку местности. Увиденное его разочаровало: густой лес скрывал от него своей густотой место к золотой жиле; дорог было мало, и все были узкими и плохо проходимыми; ландшафт был холмистым, местами переходя в равнину; местного населения здесь практически не было, а крупнейшим населенными пунктом на сотни километров вокруг был промышленный город Фэллод. Единственное, что обрадовало успешного капиталиста – достаточно широкая и глубокая река Эрл, по которой запросто могли ходить грузовые судна.
Брюкель остановился посреди поля, поросшего дикими полевыми цветами и травой, снял свой черный котелок, вытащил из кармана шелковый носовой платок, протерев широкий лоб и бакенбарды. Постояв так десять минут, уперев взгляд свои черных глаз куда-то за горизонт, где за бесконечной чередой леса и полей находились воды Изумрудного моря, он произнес резко и четко, так что все его компаньоны вздрогнули: «Ну что! Приступим!».
На строительство всей сферы логистики и инфраструктуры у него ушло почти три года. За это время были проложены широкие дороги, прорублены пути сквозь лестную чащу, на реке построили порты, по которым пароходы доставляли грузы, началось рытье шахт и формирование складов. Отдельно была проложена железнодорожная линия и построена станция. Изначально у Брюкеля не было мыслей по строительству поселения для рабочих и их семей, так как он надеялся, что они смогут жить в городе, до которого было почти сто километров. Однако регулярное пассажирское сообщение было наладить очень сложно; машин тогда не было, а поезда и пароходы ходили слишком медленно, чтобы вовремя доставлять рабочих к шахтам и обратно. В результате ему пришлось просить правительство выделить ему место под строительство жилого сектора. Получив все необходимые документы, он выбрал пологий склон зеленого холма, который уходил прямо к берегу реки. Место было относительно недалеко от главной железной дороги, а потому люди могли спокойно перебраться туда, не испытывая никаких трудностей.
Первые дома здесь были общего типа: одноэтажные бараки с койками, общей кухней и туалетом, однако они просуществовали недолго. Усталые люди были не в состоянии сами готовить себе еду, уходя на рассвете, а возвращаясь поздним вечером. У многих были семьи, с которыми они могли видеться только по выходным, что их совсем не устраивало. Рабочие стали постепенно перетаскивать к себе свои семьи, строя новые и простые деревянные дома недалеко от бараков. Поселение начало стремительно разрастаться: из-за участившихся травм и болезней Брюкель профинансировал строительство больницы, открылась почта, появился детский сад и школа. Тут же прибыли торговцы, открывающие разнообразные продуктовые лавочки и универсальные магазины.
Не успел Брюкель получить первую прибыль от нового дела, как поселение начало представлять собой серьезную деревню, где жило порядка двух тысяч человек. Правительство официально нанесло его на карту, и послала туда своего бургомистра и отряды полиции для обеспечения власти и правопорядка. Однако возникла одна проблема при регистрации нового населенного пункта: как его назвать? Сперва его записали в документах как «деревня Шахтерская», потом «Эрл» по названию реки, но после долгих споров между жителями было решено дать окончательное название «деревня Брюкель» в честь человека, который принес в эти глухие края цивилизацию. Самому Брюкелю было некомфортно от того, что целый населенный пункт носит его имя (он был человеком довольно скромным, несмотря на свое богатство), но возражать не стал и во всех документах официально утвердили окончательное название. Для притока новых людей правительство стало выдавать «рабочие гранты» на землю, позволяя людям приобрести участки за символическую плату при условии, что они стануть работать на предприятиях Брюкеля, либо начнут обрабатывать землю и выращивать урожай.
Но, как это часто бывает, успешного предпринимателя постигло неприятное разочарование: после усиленной добычи он обнаружил, что залежей железа и угля хватит не на сто пятьдесят лет, как говорилось в отчете геологов, а в лучшем случае лет на шестьдесят-семьдесят. Конечно разочарование Брюкеля не было столь большим, как того хотелось бы – он уже заработал достаточно денег, чтобы обеспечить будущие себе и своим детям на несколько поколений вперед, но неприятный осадок от того, что столько его трудов ушло на такое маленькое предприятие, все же остался. Поэтому находясь уже в почтенном возрасте, он продал все шахты и предприятия в регионе своему конкуренту Вальтеру Мюллеру, который только начинал сколачивать собственный капитал.
Когда залежи полезных ископаемых иссякли, рабочие покинули свои дома, уехав искать работу в других частях страны. Однако они пустовали не долго; не особо дальновидный Брюкель, которого интересовало только то, что лежит глубоко под землей, не заметил, что в этом регионе есть и другие вполне полезные ресурсы: глина и чернозем. Более молодой и предприимчивый Мюллер, как-то выйдя на прогулку в лес, обнаружил пологую равнину, которая, как ему показалось на первый взгляд, была усеяна комьями вязкой грязи. Вызвав на это место своих геологов, они, после проведенных исследований, выяснили, что это залежи особой глины, которая годиться для производства кирпича. На его вопрос, много ли можно произвести кирпича из этих запасов, они ответили, что их хватит как минимум лет на триста, учитывая то, что такой участок был здесь не один.
Геологи Мюллера оказались более добросовестными, а потому после закрытия последних шахт, он сосредоточил все свои силы на добычи глины и создания заводов по производству кирпича. Прибывшие работники скупили недвижимость у предыдущих владельцев почти за бесценок, и таким образом в деревню вернулся прежний ритм активной жизни. Произведенные кирпичи отправлялись не только на экспорт в другие регионы страны, но и послужили основной для строительства новых домов. Так, все реже стали встречаться на улицах старые одноэтажные деревянные здания, которые уступали место новым строениям из красного кирпича с небольшими палисадниками и фруктовыми деревьями. В деревне очертились три главные улицы: Шахтеров, Сталелитейщиков и Фермеров, последняя из которых появилась совсем недавно.
Помимо того, что область была богата полезными ископаемыми, местные фермеры также оценили превосходный чернозем, которого здесь было в избытке. Сначала появлялись небольшие фермерские хозяйства, которые выращивали овощи и разводили скот. Обширные пастбища с зеленой травой способствовали разведению коров, коз, овец, кур и свиней. Это не укрылось от внимания Мюллера, однако он не стал заниматься этим делом, так как ничего не смыслил в сельском хозяйстве, да и еду предпочитал видеть только в готовом состоянии у себя на тарелке. Его инициативу перехватило правительство, которое щедро субсидировало крестьян, готовых заняться серьезным фермерством. Так, еще некогда дикие поля, на одном из которых стоял когда-то Эрнест Брюкель, были расчищены и вспаханы; здесь уже больше не росли дикие кустарники и полевые цветы: они уступили место пшенице, подсолнуху и кукурузе.