Башни человеческих душ
Шрифт:
Стараясь не смотреть на страшное чучело, профессор быстро закрыл дверь и поспешил к железнодорожному вокзалу, который находился примерно в пятнадцати минутах езды от его дома. Ему удалось заскочить в отъезжающий трамвай и спокойно добраться до места. В кассе он купил билеты в два конца, после чего уселся в купе уже прибывшего поезда. Отправление началось без задержки, и Карл Фитцрой смог ненадолго расслабиться и спокойно подумать. К счастью, поезд шел полупустым и в купе он сидел один.
Мимо начали мелькать засеянные поля, крестьянские хижины и зеленые луга, простиравшиеся до самого горизонта. Кое-где виднелись поросшие лесом холмы и изгибы реки Эрл. Пару раз они переправились через навесные
Профессор благополучно покинул вагон, взял такси у вокзала и назвал адрес корпуса, где должен был читать лекцию. Автомобиль плавно катился по асфальтированным улицам, а Карл Фитцрой разглядывал все еще сонными глазами вырастающие дома и строения.
Фэллод изначально задумывался как крупный промышленный город, поэтому был хорошо спланирован. При начале строительства здесь насчитывалось около десяти крупных промышленных заводов и фабрик, число которых возросло до ста пяти на сегодняшний день. В совокупности все городские предприятия давали работу почти двухсот пятидесяти тысячам человек, включая женщин. Население города всегда колебалось на уровне в четыреста тысяч человек. Здесь были широкие улицы, где было развито двухсторонние движения; дома были многоэтажными, маленьких особняков или домиков практически не наблюдалось. Впервые попав сюда, человеку могло показаться, что перед ним выросли каменные блоки из труб и заводов. Это впечатление создавалось потому, что здесь практически не было деревьев и зеленых газонов, а оставшуюся флору вмещали в себя лишь несколько парков. Развитие производства способствовало строительству трех крупных университетов по подготовке кадров с хорошей научно-исследовательской базой, а после участившихся случаев травматизма здесь появился и медицинский университет, который считался одним из лучших в стране.
Лично профессору не нравился этот город, он считал его невероятно грязным и не приветливым, по улицам всегда сновали грубые и недовольные лица рабочих. Особенно сильно разрывалось его сердце при виде загрязненных вод реки Эрл, по которой день и ночь ходили грузовые пароходы, и куда недобросовестные предприниматели сливали отходы производства. Проезжая мимо воды, можно было заметить её черный цвет, словно туда вылили мазута, а сидевшие на набережной рыбаки вызывали беспокойные мысли об их благоразумии, ибо не один уважающий себе человек не стал бы ловить здесь рыбу. Профессору, в который раз, захотелось взять огромный шланг и плотной струей чистой воды отмыть этот город, где воздух пропах копотью, а вместо облаков по небу проплывали тучи смога.
Он доехал до многоэтажного здания корпуса и, расплатившись с таксистом, поспешил на лекцию. Пара не вызвала у студентов большого энтузиазма и они просто скребли ручками по бумаге знания, которые были им не нужны. Лекция закончилась почти в четыре часа. Профессор успел заскочить за кафедру и смог поздороваться лишь с ассистентом – молодым парнем двадцати пяти лет, – который сообщил ему расписание зачетной недели и сессии. Дкотор Фитцрой тяжело вздохнул и покинул кафедру. Он, было, хотел зайти перекусить в буфет, который располагался на первом этаже, но тот уже был закрыт.
Выйдя из корпуса, профессор решил заглянуть в студенческое кафе «Кампус», которое располагалось неподалеку. Это было что-то вроде столовой, где продавали простую и недорогую еду, а самое главное можно было занять столик в углу зала, где никто не будет мешать. Ему повезло: в кафе почти никогда не было, лишь кое-где сидели небольшие группы студентов, которые оживленно общались. Профессор взял себе суп с лапшой, жареный картофель, отбивную, овощной салат, ватрушку и два стакана компота. Уже направляясь с подносом к выбранному столику, его кто-то окликнул. Он долго стоял, оглядываясь по сторонам, пока не заметил высокую фигуру мужчины, который махал ему рукой. Подойдя поближе, он увидел, что это его коллега, профессор Людвиг Шварц. Он осторожно поставил поднос на его стол и уселся напротив.
– Рад вас видеть доктор! – Приветствовал Шварц, – вы к нам по делу или просто в гости заехали?
– Просто ездить по гостям уже не для меня, дорогой Людвиг. Я ведь все еще читаю лекции в университете.
– В самом деле? Я думал, что вы рассчитались после…
– Как умерла моя жена. – Хмуро подсказал профессор.
– Да. После этого.
– Ты, безусловно, прав, но после того, как я взял себя в руки, то подумал, что у меня кроме работы и так ничего практически не осталось. Поэтому еще в январе я восстановился, правда, теперь мне урезали часы лекций, выделив только два дня – понедельник и вторник. К слову, я не особо их виню, ведь на мне еще висит работа в «Двух башнях».
– Неужели у вас появились пациенты? Последний раз, дай бог мне памяти, когда мы с вами разговаривали, вы сказали мне, что клиника пришла в запустение.
– Верно, но все течет, все меняется. Вот позавчера ко мне доставили троицу пациентов. Все бывшие солдаты с ярко выраженным посттравматическим синдромом.
– Да, в последние время к нам возвращаются с новой войны не только физические, но и душевые калеки. Если бы эти глупцы знали, на какую участь они себя обрекают, то вряд ли бы так просто отправились на фронт.
– И не говори, ведь помимо рук и ног они теряют там свою душу, а наша задача – найти её и вернуть на место, да так, чтобы после этого не было никаких последствий для самого пациента.
Шварц кивнул и сделал пару глотков кофе.
– Я рад слышать, что вам, наконец, не придется скучать. Слишком тяжело видеть, как такие хорошие лечебницы как «Две башни» простаивают и разрушаются из-за недостатка финансирования.
– Я думаю, что правительство в скором времени восстановит все закрытые психбольницы, когда поток неуравновешенных солдат хлынет на их улицы. Подумай только: ни работы, ни жизни. Многие из них умеют только одно – убивать. Они привыкли все брать без спросу и разрешения, дабы выжить. Кто научить их жить по правилам?
– Вы, безусловно, правы, профессор. А что ваши новые пациенты?
Профессор Фитцрой проживал кусок отбивной и сделал глоток компота.
– Все весьма туманно, дорогой Людвиг. Имена их не известны, номер части, роты или название подразделения тоже. Их нашел в безумном состоянии военный патруль недалеко от дороги на Пельт. И да, все были полуголыми. Вот и все, что мы знаем.
– Я бы сказал, что это очень странно.
– Вот и я так думаю. Что-то здесь не чисто. Вдобавок двое из них вообще не говорят, а третий издает какие-то непонятные звуки. Скорее всего, у него нарушились речевые функции…. Проклятье!
– Что такое?
– Да ведь я пообещал ему принести сегодня листы бумаги и карандаш. Он нацарапал мне слово «помощь» на кровати, вот я и решил обеспечить его письменными принадлежностями. Пусть хоть напишет то, что не может сказать.
– Скажите профессор, вы где-то остановились?
– Мне выделили комнату в общежитии, я всегда останавливаюсь там.
– А как на счет того, чтобы переночевать у меня? Не отказывайтесь, моя жена и дети уехали в деревню к её родителям на летние каникулы, поэтому квартира полностью в нашем распоряжении. Это лучше, чем проводить ночь в компании шумных студентов, которые предпочитают ночью не спать, а заниматься всякими сомнительными делами.