Башня страха
Шрифт:
Торго ждал их. Он поманил Эйзела за собой. Странно, но евнух не проявлял обычной своей раздражительности. Эйзел наморщил лоб.
Торго провел его в большую комнату. Мальчишка сидел в дальнем углу между двумя свечами, и вид у него был весьма жалкий.
— Я сниму колпак, и ты увидишь своего мальчонку, — прошипел Эйзел. — Ничего не делай, ничего не говори, не оборачивайся Понял?
Шпион кивнул.
Эйзел сдернул мешок.
Несчастный весь напрягся, судорожно сглотнул, но сумел взять себя в руки. Эйзел не торопил его — пускай
Торго закрыл за ними дверь, прошептал:
— Я разбудил госпожу. Она желает тебя видеть. Я пригляжу за ним. — В шепоте евнуха послышались знакомые злобные нотки.
— Хорошо. Мне тоже нужно переговорить с ней. Где?
— В алтаре.
Эйзел пожал плечами, оставил шпиона с Торго и пошел к Чаровнице.
Она стояла у тела мужа. Лицо Чаровницы светилось безумной решимостью, от чего красота ее казалась еще ярче. Но все равно заметно было, что женщина эта безмерно устала, что она изнемогает.
Незачем вести себя вызывающе. Хватит и сообщения о гибели Садата Агмеда.
Чаровница обернулась, но не сняла руки с хладного трупа Накара.
— Торго сказал, что твой Генерал смеет угрожать мне.
— Он не мой, госпожа. Я просто передаточное звено, мостик между вами.
— Но какое право он имеет…
— Во-первых, право здравого смысла. Твоя спешка начинает привлекать к нам внимание. И во-вторых, примитивное и первобытное право сильного. Без него у тебя ни черта не выйдет.
— Мы обдумаем это. Но ты, ты со мной, Эйзел? Или ты и правда покинул меня?
— Я никогда не покину свою госпожу. Никогда. Но я отказываюсь поганить все дело излишней торопливостью.
— Проклятие! Ты будешь выполнять мои приказания…
— Госпожа! Сегодня убили Садата Агмеда. Кровь отхлынула от ее щек.
— Откуда тебе известно это имя?
— Знать — моя профессия. Поэтому я до сих пор жив. С минуту Чаровница смотрела на Эйзела тяжелым взглядом. Но постепенно она сникала, съеживалась, превращаясь в обычную усталую женщину, какой и была на самом деле.
— Расскажи мне об этом.
— Он пытался похитить ребенка в Эстане — и провалился. Толпа погналась за ним и забила до смерти. Завтра это разнесется по всему Кушмарраху.
Чаровница вздохнула.
Пора двигать, подумал Эйзел.
— Сегодня я был на улице Чар, делал распоряжения насчет этого шпиона и пытался уговорить Генерала не наезжать на тебя. На обратном пути я наткнулся на дартар, с которыми имел стычку на днях. Хоть я и оказался счастливее Агмеда, многие запомнили мою физиономию.
Чаровница снова вздохнула.
— Я вынуждена уступить. Если Судьба действительно существует, действия наши ничего не меняют. Скажи Генералу, что этот мальчик пройдет испытание следующим. Заберете его завтра ночью. — Она погладила по голове мертвого возлюбленного, как мать гладит больного ребенка.
Эйзел поклонился.
— Благодарю тебя, госпожа.
Не вполне уверенный в победе, он вернулся к своему подопечному.
Эйзел решил доставить шпиона домой через лабиринт: меньше вероятности кого-нибудь встретить.
Но он не сделал и десяти шагов, как осознал, что рядом, в темноте, кто-то есть. Чутье не подвело Эйзела, он почувствовал запах лошади и верблюда. Остановившись, он развернул, подопечного к себе лицом.
— Мы напоролись на засаду. Сейчас я сниму колпак, и ты побежишь, побежишь изо всех сил. Дуй прямо к дому, а я их отвлеку. — Он дал шпиону пинка. Тот побежал. Дартары двинулись за ним.
Эйзел зажмурился, одной рукой закрыл глаза, а другой метнул в преследователей пакет с огненным порошком.
Послышались крики.
Эйзел выхватил нож и ринулся на врагов. Их было трое, но на помощь спешили другие. Эйзел плюнул, развернулся и быстрыми шагами направился к постоялому двору Мумы.
Если они попадутся ему еще раз — темной ночкой да когда он будет не настолько измотан, пусть пеняют на себя. Он покажет проклятым дикарям, как рыскать по его лабиринту. Им неделю придется собирать останки наглого верблюжатника.
Ночь была тиха, огни погашены. Сопели ребятишки, похрапывали женщины, но Аарон и глаз не сомкнул. Стоило ему погрузиться в сон, что-то словно выталкивало его на поверхность:
Он чувствовал рядом с собой тепло Лейлы, а грязные мыслишки носились вокруг Миш… Временами ему становилось стыдно своих неслыханных позорных желаний, но не эти мимолетные уколы совести мешали Аарону уснуть. Главной причиной было происшествие на улице, оно напоминало, что мир и покой — лишь видимость, а за ними — сплошной мрак и ужас. Не успеет он закрыть глаза, кошмар обрушится на него.
У двери послышалось какое-то шебуршание, Аарон не сразу разобрал, что это стук. Более удивленный, чем испуганный, он пошел взглянуть, в чем дело.
— Рейха? Что стряслось?
— Мне надо поговорить с Лейлой. Больше у меня никого нет.
— Входи. — Рейха проскользнула в дом. Аарон окинул взглядом подернутую туманом улицу. — Где Насиф? — У него в голове не укладывалось, как это женщина, тем более робкая Рейха, осмелилась глубокой ночью в одинвчку бродить по кварталу Шу.
— Разбуди Лейлу. Пожалуйста. И я сразу все расскажу.
— Я не сплю. — Лейла села на постели. Рахеб тоже зашевелилась. Аарон понял, что старуха не спит, только притворяется.
— Шш… — Приложив палец к губам, он увлек Лейлу к камину.
Там они и устроились. Аарон поворошил угли, подбросил новых — разжег небольшой огонь, чтоб было уютнее. Рейха, похоже, места себе не находила от беспокойства.
— Не знаю, как начать, — заговорила она. — Это для меня так ново и, наверное, опасно. Но мне необходимо выговориться. Обещайте, что никому не расскажете. Пожалуйста, обещайте. Лейла? Аарон?