Башня страха
Шрифт:
— Я передам бел-Сидеку, чтоб не тянул кота за хвост. Она вышла. Мужчины ошеломленно смотрели ей велел — Что теперь? — спросил Аарон.
— Подождем еще.
Аарон принялся шарить по полкам в надежде найти что-нибудь из съестного.
— Вот она, — прошептал Меджах. — Дай ей минуту, пусть отойдет, а потом скажи Ногаху.
Йосех, не стесняясь, разглядывал женщину.
— Шагает точно солдат.
— Не всем же быть молоденькими да хорошенькими. А жаль. Что ж, ступай.
Меджах поднялся и зашагал к позаимствованной
— Ногах… — позвал Йосех в темноту переулка.
— Мы видели. Иди к Меджаху, в повозку Недоумевая, Йосех направился к повозке Меджах исчез. Возница вылез и осматривал упряжь быков Йосех заглянул внутрь Никого, кроме Меджаха — Залезай, братишка.
Йосех перелез через откидной задок телеги — Что мы делаем?
— Будем следить за этой теткой.
— Зачем?
— Фа'тад считает, что она приведет нас к предводителю Живых.
Йосех тщетно попытался свести воедино сведения, полученные прошлой ночью.
— А зачем ему предводитель Живых? Меджах пожал плечами.
— Потом потолкуем.
Повозка закачалась: в кузов влез Ногах, за ним Косут, Фа'тад с несколькими старыми товарищами по оружию и Джуба из их собственного отряда. Джуба, собственно, не приходился Йосеху братом. Он был приемышем.
— Скажи, чтоб трогал, — велел Фа'тад и кивнул Йосеху и Меджаху.
Меджах высунулся из повозки и передал приказание вознице. Кушмарраханин вскарабкался на козлы и стегнул быков Повозка тронулась.
— Для здешних мест — настоящая гоночная колесница, — хмыкнул Ногах.
Никто не засмеялся в ответ. Йосеху казалось, что выражение лица у Фа'тада более кислое, чем обычно. Впрочем, трудно сказать наверняка: он надел маску. Орел редко делал это На каждом дартарском посту кто-нибудь подходил к ал-Акле и докладывал ситуацию. Судя по их словам, женщина продолжала подниматься наверх, Фа'тад выслушивал сообщения и становился мрачнее тучи.
Йосех начал подозревать, что у них со стариком одна проблема. Фа'тад тоже не понимает, что творится. Возможно, обстоятельства разрушили его первоначальный план или поставили его перед необходимостью выбирать из нескольких вариантов, и теперь Орел недоумевает, как действовать дальше.
Они доехали до конца улицы Чар, проскрипели, прогрохотали по акрополю и начали спускаться к Хару. Здесь с докладом к Фа'таду подошел человек, одетый в кушмарраханское платье. Держался он куда осторожнее своих предшественников в Шу.
Наконец Повозка остановилась на узкой тихой улочке.
— Что теперь, командиры? — обратился возница сразу ко всем своим пассажирам.
Бел-Сидек выслушал Мериэль внимательно, но настороженно. Он не понимал, зачем геродианам понадобилась эта встреча. Разве что выманить его из убежища.
— Это из-за похищения детей, — предположила Мериэль. — Тот человек специально упомянул Накара. У меня создалось впечатление, что Кадо в полной панике.
— Думаешь, они знают что-то, чего не знаем мы?
— Во всяком случае, он думает, что так. Или хочет, чтобы мы думали, что он думает. Он в курсе последних событий внутри движения. Сообщение адресовано лично тебе.
— Он нашел советчиков в лице предателя и плотника. Хотелось бы мне поближе познакомиться с этим плотником. Передай посланцу Кадо — я серьезнейшим образом рассмотрю предложение о встрече и, если решу, что заинтересован в нем, сообщу полковнику Бруде мои условия. Когда люди Кадо уйдут, вели плотнику зайти ко мне.
— Так прям и велеть?
— Ну, ты — женщина сообразительная.
— Скорее бы кончилась эта неразбериха. Я уже на пределе. — Мериэль развернулась и вышла, хлопнув дверью.
— Надо бы показать Мериэль, насколько высоко я ценю ее помощь, — пробормотал бел-Сидек, откинулся на спинку стула и погрузился в размышления о проблеме с крепостью и Накаром. В эту минуту он остро ощущал свою беспомощность.
Должно быть, он задремал. Разбудил его какой-то шум. Бел-Сидек открыл глаза и обнаружил, что комната полна дартар. Откуда они взялись? Бел-Сидек окинул их беглым взглядом из-под полуопущенных век. Он старался не выказывать волнения. Дикари — точно собаки: чуют страх жертвы.
— Ты вернул мальчика отцу? — спросил один из дартар. Бел-Сидек покачал головой. Он начисто позабыл этого парня и его угрозы.
— У тебя осталось всего девять часов.
Бел-Сидек чуть заметно улыбнулся. Когда туман опустится на город, дартары уже не в состоянии будут причинить ему какой-нибудь вред.
Второй дикарь уселся напротив бел-Сидека, заглянул ему в лицо.
— Юношеский идеализм — не более того. Погоди, пусть малец доживет до наших лет, разберется что к чему. Тогда он поймет — когда речь идет о политике, ничей ребенок не имеет ни малейшего значения.
Фа'тад! Ал-Акла с его вечной отвратительной насмешкой над всеми кушмарраханскими делами и обычаями.
— Я вижу, вы удивлены, полковник бел-Сидек.
— Да, удивлен.
— Я тоже удивлен. Я шел сюда, не имея в виду встретить кого-нибудь определенного.
Лжешь, подумал бел-Сидек. Фа'тад — последний человек на земле, который шевельнет хоть пальцем, не зная точно, что будет с этого иметь.
— Возможно, я отдал бы целое состояние, чтобы узнать, как вас найти. Я подозревал, что нам есть о чем потолковать, что именно вы удерживаете этот город в относительном равновесии.
Бел-Сидек заглянул в глаза старому воину. В глубине их за внешним бесстрастием тлел какой-то скрытый огонек.
— Не ослышался ли я? Неужели вы опять хотите переметнуться на другую сторону?
— На другую сторону? Нет. Мы всегда на одной стороне, всегда верны интересам дартарского племени. Но порой те, что называют себя друзьями дартар, обманывают и предают их.
— Я не желаю обсуждать это. Накар решил, что засуха истощила Кушмаррах и мы не в состоянии посылать продукты в другие земли. Кадо смог удовлетворить ваши требования лишь потому, что война унесла много тысяч жизней, а значит, и голодных ртов.