Башня Занида (сборник)

де Камп Лайон Спрэг

Одни демонтировали отслужившие срок антенны, другие перетаскивали вручную массы, которые вмиг раздавили бы их, будь это на Земле.

Вдруг на черном фоне пустоты появились три светлые точки. Они шли наперерез кораблю. Вскоре они выросли и стало ясно, что это челноки-паромы. Два из них исчезли под левым крылом хвостового оперения, а третий, предназначенный для пассажиров первого класса, неторопливо развернулся вокруг оси и приблизился.

Всякий раз, наблюдая причаливание парома, Мишель переживал самые яркие впечатления за все время путешествия. Он помнил, как еще мальчиком визжал от восторга во время стыковки парома с кораблем,

воображая, что это космические пираты идут на абордаж. Из трюмов и в самом деле выбирались матросы в скафандрах. Они выходили на палубу и метали в борт звездолета огромные швартовные крючья, совсем как настоящие атакующие пираты в старинных фильмах или на иллюстрациях в приключенческих книжках.

Абордажные устройства одно за другим пролетали то выше, то ниже камеры, передающей изображение на экран в холле, и прилипали к причальным плитам. Затем матросы в скафандрах стали прыгать через бездну, разделяющую паром и корабль. Они просто отталкивались - и летели, выделывая в невесомости кульбиты, словно заправские акробаты.

Наконец паром выдвинул огромную прозрачную трубу, похожую на мощную пушку, в упор нацеленную на звездолет.

Но труба всего только присосалась открытым концом к отверстию шлюза. В больших трубопроводах засвистел воздух.

Наконец служащие открыли люки шлюзов, и толпа пассажиров двинулась к переходному тоннелю. Один из них, низенький толстячок, первым бросился к открытому люку. Служащий остановил его решительным жестом.

– Незачем так спешить, уважаемый. Мы никого не забудем. А это люк для прибывающих пассажиров. Прошу вес, пройдите к соседнему.

А из люка уже появились... Нет, эти несколько важных, держащихся подчеркнуто официально людей не походили на пассажиров. К ним тут же подскочил один из лейтенантов, почтительно приветствовал их и проводил на капитанский мостик. Следом за этими важными господами из тоннеля высыпала целая толпа. Эти тоже не походили на пассажиров. В их руках виднелись большие квадратные блокноты, а к шляпам были пришпилены картонки с надписью "Пресса". Журналисты оглядели толпу, и вдруг кто-то из них завопил:

– Вон она!

Все как одни бросились к светловолосой девушке в светлом платьице. Мишель вздрогнул: это была Инесс Дарле, его недавняя знакомая.

На смущенную и краснеющую девушку градом посылались вопросы.

– Сколько вам лет, мадемуазель Дарле?

– Почему вы избрали Смарагд целью своего путешествия?

– Какое впечатление произвел на вас Смарагд, когда вы увидели его впервые?

Мишель протиснулся сквозь толпу и затесался среди журналистов. Он протолкался поближе к Инесс и встретился с ней глазами. Девушка посмотрела на него как на пустое место.

Мишель был удовлетворен. Перевоплощение удалось. Он стал протискиваться прочь. А газетчики нацелили свои коробки на юную лауреатку Благородного Турнира. Ее очаровательное личико возникло на всех телеэкранах планеты, в сотнях и тысячах километров отсюда. А миллионы телезрителей ожидали ответа, который был готов сорваться с дрожащих от волнения губ.

– Я не ждала такого приема... Да, нет... Я тронута... Всегда считала, что... что... изумительные пейзажи Смарагда вдохновят любого на... создание истинных шедевров... в самых различных областях искусства...

Мишель чуть заметно улыбнулся. Молодчина девчонка, умеет себя подать. Застенчивость ей необыкновенно идет. Завтра же ее засыплют сотнями писем с признаниями

в любви... Золотая Лютня - это кое-что. Это вам не Зубная Щетка... А журналисты уже увидели новую жертву. Мишель узнал знаменитую актрису со Скорчена. Звезда показалась ему совсем не такой привлекательной, как на экране, и он, взглядом попрощавшись с Инесс, направился следом за остальными пассажирами к переходному тоннелю.

Несколько шагов - и вот его окружил открытый космос, разделяющий корабль и паром-челнок. Какая-то дама Впереди него в экстазе втягивала в себя воздух. Было слышно, как она сказала своему спутнику:

– Чувствуете, как пахнет?! Это прекраснейший миг! Я чувствую себя на самом деле на курорте! И каждым год это ощущение у меня повторяется - и как раз на этом самом месте!..

Воздух и в самом деле стал словно бы более резким - и одновременно тонизировал, неся с собой жизнерадостные ароматы Смарагда. А ведь это был всего лишь воздух космодрома! Паром-челнок пронес этот нечаянный подарок гостям планеты как дуновение счастья.

Мишель расположился в удобном кресле неподалеку от экрана. Он знал, что полет продлится четыре часа, и предвкушал удовольствие. Нервный ропот толпы, раскатистые команды в громкоговорителях, звонки, смех, суета рабочих-акробатов, как муравьи, снующих по гладким плитам панциря за бортом - все это создавало чудесную, упоительную атмосферу преддверия рая.

Через некоторое время выпуклая поверхность Смарагда с нарастающей скоростью помчалась навстречу парому. Постепенно она утратила блеск драгоценного камня и прозрачную голубизну. Теперь паром пронизывал синие и золотые облака. Он молнией несся над лоскутными одеялами лесов и бархатными покрывалами равнин, изрезанных серебристыми реками. Потом показался город.

Его кварталы уступами спускались к океану. Должно быть, это и была Люксала, столица Смарагда, город тысяч восторгов и тысяч удовольствий, королевский город, город, излюбленный судьбой.

Не в человеческих силах запомнить все эпитеты, которыми награждали свою столицу ужасно патриотичные смарагдиане.

Внезапно ощущение комфорта и безопасности рассеялось как дым. По проходу между рядами кресел ковылял цепод.

– Правда, - прошептал Мишель. - Еще и они. Вовремя мне напомнили, зачем я сюда прилетел...

Нет, надо хоть на время отвлечься, забыть обо всем... Мишель порылся в карманах, отыскал в бумажнике письмо и погрузился в чарующий мир поэмы лауреатки Золотой Лютни.

7

Мишель вышел из кабины челнока одним из первых. Едва он ступил на бетон, его охватило чувство радостного подъема.

Атмосферная аберрация на Смарагде все цвета и оттенки сдвигала в теплую часть спектра. Голубизна небес превратилась в ультрамарин, красный цвет становился пурпурным, а желтый - оранжевым.

Мишель не воспользовался положенным ему маленьким экипажем и бодро зашагал к зданиям космовокзала. Тяготение здесь было более слабым, чем то, к которому он привык, однако оно было не настолько слабым, чтобы это было помехой. Наоборот, легкость только увеличивала свободу движений. Мишелю пришлось бороться с желанием пробежаться вприпрыжку или пуститься в пляс: он вовремя вспомнил, что выглядит шестидесятилетним, и замедлил шаги, пропуская вперед группу молодежи. А когда ему навстречу попались трое цеподов в форме гидов, вяло переговаривавшихся и жестикулировавших гибкими "руками", он даже стал прихрамывать.