Басни

де Лафонтен Жан

Жан Лафонтен

1621—1695

Стрекоза и Муравей

Перевод И. Крылова

Попрыгунья Стрекоза Лето красное пропела;Оглянуться не успела,Как зима катит в глаза.Помертвело чисто поле;Нет уж дней тех светлых боле,Как под каждым ей листкомБыл готов и стол, и дом.Всё прошло: с зимой холоднойНу€жда, голод настаёт;Стрекоза уж не поёт:И кому же в ум пойдётНа желудок петь голодный!Злой тоской удручена,К Муравью ползёт она: «Не оставь меня, кум милый!Дай ты мне собраться с силой И до вешних только днейПрокорми и обогрей!» «Кумушка, мне странно это:Да работала ль ты в лето?» —Говорит ей Муравей. «До того ль, голубчик, было?В мягких муравах у насПесни, резвость всякий час,Так, что голову вскружило». «А, так ты...» – «Я без душиЛето целое всё пела».«Ты всё пела? это дело:Так поди же, попляши!»

Ворона и Лисица

Перевод И. Крылова

Уж сколько раз твердили миру,Что лесть гнусна,

вредна; но только всё не впрок, И в сердце льстец всегда отыщет уголок. Вороне где-то Бог послал кусочек сыру; На ель Ворона взгромоздясь,Позавтракать было совсем уж собралась, Да позадумалась, а сыр во рту держала. На ту беду Лиса близёхонько бежала; Вдруг сырный дух Лису остановил:Лисица видит сыр, Лисицу сыр пленил.Плутовка к дереву на цыпочках подходит;Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит, И говорит так сладко, чуть дыша: «Голубушка, как хороша! Ну что за шейка, что за глазки! Рассказывать, так, право, сказки! Какие пёрышки! какой носок!И, верно, ангельский быть должен голосок!Спой, светик, не стыдись! Что, ежели, сестрица,При красоте такой и петь ты мастерица, — Ведь ты б у нас была царь-птица!»Вещуньина с похвал вскружилась голова, От радости в зобу дыханье спёрло, —И на приветливы Лисицыны словаВорона каркнула во всё воронье горло:Сыр выпал – с ним была плутовка такова.

Лягушка и Вол

Перевод И. Крылова

Лягушка, на лугу увидевши Вола, Затеяла сама в дородстве с ним сравняться — Она завистлива была —И ну топорщиться, пыхтеть и надуваться.«Смотри-ка, ква€кушка, что, буду ль я с него?» —Подруге говорит. «Нет, кумушка, далёко!» —«Гляди же, как теперь раздуюсь я широко. Ну, каково?Пополнилась ли я?» – «Почти что ничего». —«Ну, как теперь?» – «Всё то ж». Пыхтела да пыхтелаИ кончила моя затейница на том, Что, не сравнявшися с Волом, С натуги лопнула и – околела. Пример такой на свете не один:И диво ли, когда жить хочет мещанин, Как именитый гражданин,А сошка мелкая, как знатный дворянин.

Два Мула

Перевод О. Чюминой

Два Мула шли дорогою одной: Один – с овсом, другой – с казной.Последний, ношею тщеславясь драгоценной,Расстаться ни за что б не захотел с мешком; Звеня привешенным звонком,Он плавно выступал походкою надменной, Когда разбойники вдруг, на его беду,Откуда ни возьмись, прельщённые деньгами, Его схватили за узду. Вот Мул уж окружён врагамиИ, защищаяся, ударами сражён, — Вздыхает, жалуется он:«Увы! Такую ли я ждал себе награду? Опасности избег товарищ мой,Меж тем как гибну я – попавшийся в засаду!» «Приятель, – Мул сказал другой, —Грозят опасности тому, кто высоко поставлен. Ты был бы от беды избавлен, Будь ты, как я, лишь мельника слугой».

Воля и неволя

Перевод И. Хемницера

Волк, долго не имев поживы никакой, Был тощ, худой Такой, Что кости лишь одни да кожа. И Волку этому случись С Собакою сойтись, Которая была собой росла, пригожа, Жирна, Дородна и сильна.Волк рад бы всей душой с Собакою схватиться И ею поживиться; Да по€лно для того не смел, Что не по нём была Собака, И не по нём была бы драка. И так, со стороны учтивой подошёл; Лисой к ней начал подбиваться: Её дородству удивляться И всячески её хвалить. «Не стоит ничего тебе таким же быть, — Собака говорит, – как скоро согласишься Идти со мною в город жить.Ты будешь весь иной и так переродишься, Что сам себе не надивишься.Что ваша жизнь и впрямь? Скитайся все, рыщи, И с горем пополам поесть чего ищи: А даром и куском не думай поживиться: Все с бою должно взять! А это на какую стать? Куда такая жизнь годится?Ведь посмотреть, так в чём душа-то, право, в вас!Не евши целы дни, вы все как испитые, Поджарые, худые! Нет! то-то жизнь-то, как у нас! Ешь не хочу! – всего, чего душа желает! После гостей Костей, костей;Остатков от стола, так столько их бывает, Что некуда девать!А ласки от господ, уж подлинно сказать!» Растаял Волк, услыша весть такую, И даже слёзы на глазах От размышления о будущих пирах. «А должность исправлять за это мне какую?» —Спросил Собаку Волк. «Что? должность? ничего! Вот только лишь всего:Чтоб не пускать на двор чужого никого, К хозяину ласкаться, И около людей домашних увиваться!»Волк, слыша это все, не шёл бы, а летел; И лес ему так омерзел,Что про него уж он и думать не хотел;И всех волков себя счастливее считает.Вдруг на Собаке он дорогой примечает, Что с шеи шерсть у ней сошла. «А это что такое, Что шея у тебя гола?» — «Так, это ничего, пустое». —«Однако, нет, скажи». – «Так, право, ничего. Я чаю, Это оттого, Когда я иногда на привязи бываю». «На привязи? – тут Волк вскричал. — Так ты не всё живешь на воле?»«Не всё. Да полно, что в том нужды?» — Пёс сказал.«А ну€жды столько в том, что не хочу я боле Ни за что всех пиров твоих: Нет, воля мне дороже их;А к ней на привязи, я знаю, нет дороги!» Сказал, и к лесу дай Бог ноги.

Карман

Перевод О. Чюминой

Однажды объявил Юпитер всемогущий: – Пускай всё то, что дышит и живёт,К подножью моему предстанет в свой черёд.И если чем-либо в природе, им присущей, Хотя один доволен не вполне —Пусть безбоязненно о том заявит мне: Помочь беде согласен я заране. По праву слово Обезьяне Предоставляю я. Взгляни На остальных зверей, наружность их сравниС твоею собственной. Довольна ль ты собою? – А почему же нет? Я не обижена судьбою! — Она промолвила в ответ. — И, кажется, ничем других не хуже.А вот в Медведе всё настолько неуклюже,Что братцу моему дала бы я совет,Чтоб он не дозволял писать с себя портрет! —Тут выступил Медведь, – но от него напрасно ждали жалоб; Найдя, что сам сложён прекрасно он,Глумился

он над тем, как безобразен Слон:– Вот уши уменьшить кому не помешало б, Прибавив кое-что к хвосту! —Не лучше в свой черед отнёсся Слон к Киту: На вкус его тот слишком был громаден. А Муравей, в сужденьях беспощаден, Нашёл, что Клещ чрезмерно мал (Себя же самого гигантом он считал). Так, выслушав всех нелицеприятно,Довольный, отослал Юпитер их обратно. Но люди более всегоЯвились тут в суждениях нелепы,Себе прощая всё, другим же – ничего...Мы к собственным порокам слепы,А для грехов чужих имеем рысий взгляд. Всех на один и тот же лад Нас мастер вылепил: свои изъяны Подалее от глаз Мы прячем в задние карманы,Грехи же ближнего мы носим напоказ.

Ласточка и Птички

Перевод И. Дмитриева

Летунья Ласточка и там, и сям бывала, Про многое слыхала, И многое видала, А потому она И боле многих знала. Пришла весна,И стали сеять лён. «Не по€ сердцу мне это! — Пичужечкам она твердит. —Сама я не боюсь, но вас жаль; придет лето,И это семя вам напасти породит, Произведёт силки и сетки, И будет вам виной Иль смерти, иль неволи злой; Страшитесь вертела и клетки!Но ум поправит всё, и вот его совет:Слетитесь на загон и выклюйте всё семя».«Пустое! – рассмеясь, вскричало мелко племя. —Как будто нам в полях другого корма нет!» Чрез сколько дней потом, не знаю, Лён вышел, начал зеленеть, А Птичка ту же песню петь:«Эй, худу быть! ещё вам, Птички, предвещаю: Не дайте льну созреть;Вон с корнем! или вам придет дождаться лиха!» «Молчи, зловещая вралиха! — Вскричали Птички ей. —Ты думаешь, легко выщипывать всё поле!» Ещё прошло десяток дней, А может, и гораздо боле; Лён вырос и созрел. «Ну, Птички, вот уж лён поспел; Как хочете меня зовите, — Сказала Ласточка, – а я в последний раз Ещё пришла наставить вас: Теперь того и ждите,Что пахари начнут хлеб с поля убирать, А после с вами воевать:Силками вас ловить, из ружей убивать И сетью накрывать; Избавиться такого бедства Другого нет вам средства,Как дале, дале прочь. Но вы не журавли, Для вас ведь море – край земли; Так лучше ближе приютиться,Забиться в гнёздышко, да в нём не шевелиться». «Пошла, пошла! других стращай Своим ты вздором! — Вскричали Пташечки ей хором. — А нам гулять ты не мешай!»И так они в полях летали, да летали, Да в клетку и попали.Всяк только своему рассудку вслед идёт:А верует беде не прежде, как придёт.

Городская и Полевая Крысы

Перевод Г-та

Однажды Крыса городскаяНа пир к себе землячку позвала. Землячка ж та была Провинциалка – Крыса полевая.Вот гостья в барский дом является на зов. Там в зале, на ковре французском, Хозяйка ждёт её. Обед уже готов, И счёту нет всем яствам и закускам. Какая роскошь! подлинно что рай!С господского стола за месяц все объедки, Приберегла хозяйка для соседки — Что хочешь, то и выбирай! Тут, насказав любезностей несчётно И весело болтая всякий вздор, Уселись Крысы на ковер И принялись за яства беззаботно. Вдруг слабый шум раздался у дверей... Хозяйка взвизгнула, кричит: «Беги скорей!» И в угол шмыг; за нею гостья следом.Но вскоре шум замолк, и потчевать обедом Хозяйка гостью снова начала. «Пойдём, – промолвила она, — Теперь всё тихо, слава Богу!» А гостья ей в ответ: «Нет, милая, прощай! Хоть вкусен твой обед, А мне пора в дорогу. Прошу теперь ко мне: я ем не на коврах,И редких блюд таких в деревне не бывает,Зато в обеде мне никто уж не мешает, И радостей моих не прерывает страх».

Волк и Ягнёнок

Перевод И. Крылова

У сильного всегда бессильный виноват: Тому в Истории мы тьму примеров слышим, Но мы Истории не пишем;А вот о том как в Баснях говорят.Ягнёнок в жаркий день зашёл к ручью напиться; И надобно ж беде случиться,Что около тех мест голодный рыскал Волк.Ягнёнка видит он, на добычу стремится;Но, делу дать хотя законный вид и толк,Кричит: «Как смеешь ты, наглец, нечистым рылом Здесь чистое мутить питьё Моё С песком и с илом? За дерзость такову Я голову с тебя сорву». «Когда светлейший Волк позволит, Осмелюсь я доне€сть, что ниже по ручью От Светлости его шагов я на сто пью; И гневаться напрасно он изволит: Питья мутить ему никак я не могу». «Поэтому я лгу!Негодный! слыхана ль такая дерзость в свете!Да помнится, что ты ещё в запрошлом лете Мне здесь же как-то нагрубил: Я этого, приятель, не забыл!»«Помилуй, мне ещё и отроду нет году», —Ягнёнок говорит. «Так это был твой брат». —«Нет братьев у меня». – «Так это кум иль сватИ, словом, кто-нибудь из вашего же роду. Вы сами, ваши псы и ваши пастухи, Вы все мне зла хотитеИ, если можете, то мне всегда вредите,Но я с тобой за их разведаюсь грехи». —«Ах, я чем виноват?» – «Молчи! устал я слушать,Досуг мне разбирать вины твои, щенок!Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать».Сказал – и в тёмный лес Ягнёнка поволок.

Человек и его Изображение

Перевод О. Чюминой

Герцогу де Ларошфуко

Жил некто; сам себя любя, И без соперников, на диво Считал красавцем он себя, Найдя, что зеркала показывают криво. И счастлив был, гордясь собой, Он в заблуждении упрямом. Представлены услужливой судьбой, Советники, столь дорогие дамам,Напрасно перед ним являлися гурьбой.Повсюду зеркала: в окне у фабрикантов, На поясе у модниц и у франтов, Во всех домах! И вот, страшась зеркал,Что делает Нарцисс? – бежит в уединенье. Но там ручей прозрачный протекал. Разгневанный, в недоуменье, В струях своё он видит отраженье И прочь бежит от светлого ручья, Но сожаленье затая:Настолько тот ручей заманчив и прекрасен. Смысл этой басни очень ясен:Тот, кто в себя без памяти влюблён, — Души подобье нашей он, А зеркала – чужие заблужденья; Нам образ наш являют зеркала В правдивом воспроизведенье. Ручей же, чья вода светла, — Составленное в назиданьеПолезных «правил» мудрое собранье.