Бастард четвёртого мира. Том 1. Случайный авантюрист
Шрифт:
Я обескураженно раззявил рот, как вдруг мимо меня стрелой пронеслась девчушка. И я бы решил, что это ребенок, если бы не заметил торчащие из-под густой копны волос острые лисьи уши и пушистый хвост, мягко, но достаточно ощутимо шлёпнувший меня прямо по затылку. Хвостатая торопыга охнула, остановилась и повернулась ко мне. На лице молодой, но уже взрослой девушки появилась виноватая улыбка. Необычная особа что-то пролепетала и понеслась дальше. Подбежав к одному из прилавков, она запрыгала на месте от нетерпения, и громким тоненьким голоском затараторила прямо в ухо торговцу:
– Скажите… скажите! А не осталось ли у вас офу, что так невообразимо быстро поднимали боевой дух? После них хоть на бой с василиском! Я забегала к вам где-то… э-э-м… с год назад и тогда офу
Девушка хотела сказать что-то еще, но торговец, смахивающий на толстого барсука в расшитом дорогом камзоле, повёл носом, фыркнул и, сделав успокаивающий жест, подбоченился.
– Полегче, милочка, – важно ответил он. – Полегче, говорю я вам. Вы из какой эпохи? Подумать только, офу ей подавай. Последний уголёк от наверняка последнего офу я видел в костре у западной границы Ледяного предела, во время очередной снежной бури. И жгли его, говорю я вам, не для какого-то там поднятия духа, а чтобы согреться. И было это очень давно, да и наверняка не на самом деле, говорю я вам, – уже чуть тише закончил торговец.
Чем завершилась беседа, я уже не слышал. Моё внимание, прикованное к фигуре хвостатой девицы на время короткого разговора, невольно переместилось к изящной талии, обрамленной широким поясом, по бокам которого свисали два длинных и узких, словно спицы, кинжала. Вид грозного оружия во владении такой миловидной особы настораживал. Всполошившись, я снова завертел головой по сторонам и с ужасом понял, что встревожившая меня пара клинков, была самым безобидным примером из всего представшего многообразия. Добрая половина прохожих на площади, разве что за исключением голосистых зазывал возле прилавков, да самих продавцов, носили за спинами целые арсеналы диковинных инструментов войны. И здесь было чему удивиться. Огромные мечи, блестящие панцири башенных щитов, копья, резные посохи и святящиеся золотым обручи, о назначении коих я мог лишь гадать. Всё это совершенно буднично мелькало то тут, то там и, кажется, ровным счетом никого не заботило. Мой разум по-прежнему отказывался верить в происходящее до конца, а потому я успокоился, решив, что просто не заметил, как провалился в сон и теперь пребываю в одном из сказочных миров книг, что я целыми стопками глотал в юности.
В то далекое время я имел смелость интересоваться многими нестандартными вещами. Путешествия во снах, магические практики древних народов, шаманизм и прочие методы побега от серой, набившей оскомину повседневности. В результате я легко усвоил основы некоторых теорий духовного поиска, среди которых нашлось место и трактатам об осознанных сновидениях, практически неотличимых от реального мира. Также я хорошо помнил несколько методов, помогающих распознать тонкую грань меж действительностью и фантазиями самого правдоподобного сна.
Твердо решив, что настало время проснуться, я перевел взгляд на внушительных размеров вывеску, обрамляющую двери одной из построек, и прочёл её несколько раз подряд. Надпись гласила: «Усталый путник, заходи скорее. Тебя накормят сыто здесь и обогреют».
«Приятный девиз» – с улыбкой подумал я и тут же осекся. Смысл! Написанное имело четкий и понятный смысл. Такого поворота я не ожидал. Во сне надписи невозможно разобрать. Слова меняются, постоянно плывут, а буквы порой перепутаны местами. Здесь же этого не происходило, как бы упорно и долго я не старался пялиться на строки. Обычно действующий безотказно способ раз за разом давал осечку. Я остановил тщетные попытки и, твердо вознамерившись сменить тактику, судорожно принялся искать глазами часы с циферблатом. Раз местом моего пребывания являлась городская площадь, то часы должны были непременно находиться где-то рядом. Однако, не обнаружив искомого, я быстро перешел к третьему варианту пробуждения и стал пристально разглядывать собственные руки. Поднеся обе пятерни поближе к лицу, я с удивлением понял, что смотрю вовсе не на свои ладони. То, что я видел, имело лишь общее отдаленное сходство с привычным человеческим строением. Вместо пяти пальцев счет заканчивался на четырех. Ногти заменяли жесткие когтистые наросты, а кожа была больше похожа на твёрдую змеиную
– Ладно. Будем работать с тем, что есть, – шепнул я сам себе и принялся тыкать указательным пальцем правой руки в центр левой пясти.
По задумке, находись я внутри сна на самом деле, нехитрая процедура завершилась бы тем, что границы иллюзорной плоти безболезненно прошли бы сквозь друг друга. Мне же, напротив, не удалось добиться ничего кроме неприятного зуда и множества кровоточащих царапин. Противоречивые итоги проделанных экспериментов быстро вышибли меня из кажущегося нерушимым душевного равновесия. Сомнения стремительно брали верх, а страх стал медленно подкрадываться со спины. Поднявшись, на ватных ногах, я медленно направился к фонтану, где неподалёку до сих пор о чём-то спорили девушка с лисьим хвостом и барсук в камзоле. Настороженно и с опаской, точно стоя над непостижимой бездной океана, я заглянул за края чаши и уставился на свое отражение, боясь шевельнуться, будто любое движение могло повлечь за собой нечто ужасное. С мерно дрожащей зеркальной поверхности на меня смотрела жуткая звероподобная гримаса. Сомнений в натуральности происходящего, как и веры собственным глазам, оставалось все меньше.
– К-к-как? Кто? – только и смог процедить я осипшим голосом и тотчас шарахнул кулаком о водяную гладь, желая немедленно избавиться от ужасающего лица.
Однако это не помогло. Поднятая ударом волна быстро сошла на нет, а расплывчатые очертания драконьей маски, словно вылепленной безумным скульптором, дабы показать всему миру истинный облик какой-нибудь мифической твари, вновь обрели четкость. Я осторожно прикоснулся к чешуйчатой щеке и принялся подробно изучать каждый изгиб, всякую впадину. Крепкие и широкие скулы. Острые зубы, какие бывают у хищных животных. Короткий заостренный нос и глубоко посаженные глаза пшеничного цвета. А вместо густой кудрявой шевелюры – два толстых роговых нароста, тянущихся ото лба до затылка. Иными словами, в водах фонтана отражалась морда огромной антропоморфной ящерицы. Тем не менее, представшее передо мной чудище, несмотря на вытянутый вперед подбородок и ряд ровных клыков, в большей степени походило именно на человека, нежели на какое-то иное создание.
Меня охватил настоящий ужас. Виски налились тугим гулом, а к горлу подступила тошнота.
«Если это – не сон, то, где я?» – твердили взбесившиеся мысли, – «И почему я так выгляжу? Что произошло, черт возьми? Помогите!!!».
В панике я предпринял последнюю отчаянную попытку избавиться от странного наваждения и с безумным задором взялся щипать себя, как можно сильнее. Бил по щекам, окунал голову в прохладную воду и снова безжалостно терзал собственные бока жесткими пальцами.
– Варанта! Варанта! Приветствую, дружище, – вдруг раздалось за моей спиной. – Что с тобой, блохи заели? Я думал, что броктары таким не страдают.
Чья-то рука крепко ухватила меня за плечо и насильно развернула. Напротив стоял высокий мускулистый человек с длинной по грудь, густой белой бородой и богатой копной волос, прихваченных толстым кожаным шнурком чуть дальше макушки. Он широко и по-доброму улыбнулся, ожидая ответа. Несколько секунд бородач смотрел на меня молча, в то время как я, оцепеневший от подлинности происходящего, мог лишь испуганно озираться по сторонам. Затем он слегка нахмурился и произнес:
– Да что с тобой, Варанта? Друзей не признаешь. Что случилось то?
– Как? Как я здесь оказался? – тихим запинающимся и абсолютно чужим голосом процедил я. – Где я? И что я такое?
– Ого! – с присвистом воскликнул белобородый. – Полегче, братишка. Слишком много риторических вопросов для такого погожего и солнечного денька.
Мои ноги окончательно обмякли, и я повалился на мостовую.
– Не торопись умирать, дружище. Успеешь ещё, – все с тем же задором проговорил человек, ловко хватая меня за грудки и подтягивая кверху. – Хотя тебе, похоже, и вправду нездоровится. Но эта беда поправимая, – принялся приговаривать он, торопливо перекладывая мою руку себе на плечо и поднимая меня на ноги. – Ничего. Я отведу тебя домой, и тебе тут же полегчает. Вот так.