Бастард четвёртого мира. Том 4. Через огонь, пески и камень
Шрифт:
– А ну, сядь, – чуть тише, но столь же властно отрезала она. – Я сама потолкую с нашим гостем.
Уловив еле заметный усмиряющий жест в статной фигуре своего командира, смутьян виновато замялся, еще раз недобро покосился на обидчика и уселся на место. Тамиора же, казалось, исход несостоявшегося мордобоя, как и развитие событий в целом, откровенно забавляли.
– Да, – заразительно хохотнул бородач, – тебе лучше остыть, красноволосый. Я здесь уж точно не для того, чтобы зазря кулаки обивать.
Он задорно подмигнул детине и, демонстрируя пренебрежение, граничащее с полной
Я лениво притянул тарелку с остывшим и успевшим загрубеть хлебом поближе. Оторвал увесистый ломоть и отправил его в рот. Почти не жуя проглотил аппетитный мякиш и запил двумя крупными глотками пробирающего до пяток жгучей крепостью пенного нектара.
Беспрестанно мелькающие силуэты сменяющих друг друга посетителей «Солнечного Гнезда» шныряли перед носом взад и вперед. А потому, происходящее в противоположном конце таверны было сокрыто от меня размытым серым пятном, сотканным из очертаний разумных. Однако Давинти, с высоты своего поистине эльфийского роста, мог видеть все как на ладони. Дрожа от избытка любопытства, тил опирался ногой о коренастый табурет, время от времени приподымаясь над морем голов и напряженно всматриваясь в то самое место, где угадывался силуэт Тамиора.
– Ну что там, Дави? – заслышав резкие отрывки зачинающейся перебранки и знакомого баса, одернул я рифмача. – Наш белобородый приятель уже растолковывает кому-то из местных почем нынче горсть доблести?
– М-м-м… не совсем, – с легким волнением промычал эльф. – Но полагаю, драки все же не будет.
– Вот как? – удивился я. – Что же удерживает бравого воителя от любимой забавы? Или соперники попались слишком нерешительные?
– Сложно сказать, – отозвался поэт. – Насколько я могу судить, дело ни в том, ни в другом. Та женщина с повязкой, что шибко смахивает на наёмного плута…
Тил вытянул подбородок, стараясь вглядеться в лицо белокурой красотки повнимательнее, и, невольно подавшись вперед всем телом, чуть было не потерял равновесие.
– Кажется, она у них за главного… О-о-й-о-й!
Дави все же оступился, а стул с грохотом повалился набок.
– И судя по кислой гримасе рыжего громилы, – как ни в чем не бывало продолжал докладывать эльф, – он совсем не прочь помериться силами с незнакомцем, но не смеет ослушаться ее приказа. Что до господина благочестивого рыцаря, сейчас он говорит именно с ней.
– Ах вот оно что, – пробубнил я. – Женщина, значит… Это многое объясняет.
– Позволю себе заметить, – поэт изогнул шею и уставился на меня через плечо, – в действиях Тамиора не имеется ни капли видимого смысла. А уж благоразумностью не пахнет и вовсе. Я без сомнений признаю, что он могучий и умелый боец, но… их же пятеро! – возмущенно пискнул тил. – Кто знает, что эти головорезы прячут за пазухой? Тамиор еле на ногах держится. А щит и доспехи?
– А что с ними? – поднял я затуманенный взгляд.
– Как что? – раздосадовано выпалил Давинти. – Они не при нем! Противостоять такому количеству соперников, имея из нательной защиты лишь старую драную рубаху… Как по мне, так это
Поэт некоторое время молча созерцал мою осоловелую гримасу. Его пальцы нервно барабанили по столу, а под широко распахнутыми веками мелькали блеклые огоньки сомнений. Затем, будто готовясь совершить вынужденный опасный шаг, он серьезно насупился, резко встал, одернул полы одежд и, решительно крутанувшись на месте, двинулся в глубь зала, где по-прежнему возвышался силуэт бородача.
– Стой ты, торопыга, – рассмеявшись пробормотал я, уже догадываясь, что задумал растревоженный тил. – Куда собрался?
– Я, в отличие от некоторых, – с явной досадой выпалил он, замедляя ход, – еще не настолько пьян, чтобы в упор не примечать возможной опасности, вот-вот грозящей обрушиться на отчаянную голову нашего общего приятеля. И потому вижу своим непреложным долгом уберечь Тамиора от всякого рода – как бы вернее выразиться – неразумностей. Даже если мне суждено принять долю вероятных тумаков.
– Дави, – сквозь хохот попытался я удержать поэта, – остановись. Не нужно никого спасать.
– Почему не нужно? – замер в растерянности тил. – Будем дожидаться, когда лиходеи той миловидной командирши примутся обчищать карманы белобородого гуляки?
– Отнюдь, дружище, – осклабился я. – Не нужно, потому что сейчас наша главная помощь заключается в том, чтобы не мешать. Мы же даем Тамиору возможность нащупать степень собственного величия. А оно у него порой ох как необъятно. При том несоизмеримом количестве крепкого хмеля, что сейчас бродит в его голове, это куда, как важнее пары свежих синяков или дюжины ссадин. Просто поверь мне, – я жестом указал эльфу сесть. – В конце концов, твои опасения тщетны уже только потому, что бородач, самое малое, вдвое сильнее и проворнее всех здесь присутствующих. Полагаю, с горсткой скитальцев, кем бы они не являлись, он великолепно справится и без нашего участия.
Словно почувствовав, о чем идет речь, рыцарь на мгновение отвлекся от созерцания воинственной красотки, поймал взгляд эльфа и отрицательно покачал головой. Давинти обиженно всплеснул руками, вздохнул и, грузно плюхнувшись на табурет, взялся изображать из себя героя, которому так и не позволили совершить желанный подвиг.
– Вижу, друзья беспокоятся о тебе, – игривым тоном вернула внимание Тамиора белокурая командирша.
Звук девичьего говора стих, а елейная фраза повисла в воздухе, не в силах увязаться с тем, с какой строгостью, не моргая и не отводя глаз, загадочная особа глядела на белобородого.
– Признаться, я удивлена, – продолжила она, не давая собеседнику возможности ответить. – Я не ожидала увидеть тебя в этой глуши, так далеко от родных краев. Сколько лет прошло с нашей последней встречи?
– Немало, Рида, – отозвался Тамиор, – немало.
– Это верно, – согласно кивнула девушка. – Я даже стала забывать черты твоего образа, – командирша обиженно вытянула вперед алые губы, а изящные линии светлых бровей сбились в кучу. – А ведь я не забываю лиц, – вдруг раздраженно прошипела она, с силой и гневом опуская раскрытую ладонь.