Бастард Ивана Грозного — 2
Шрифт:
— Кто звал меня? — Спросило оно, так как первичных половых признаков у существа не наблюдалось.
— Я звал, Князь света, — сказал Александр.
Почему он так назвал себя, он бы сейчас не сказал. Само вырвалось. Как-то ведь надо было представляться.
— И что тебе от меня надо, Князь Света? — Усмехнулась сущность.
— Мне нужно, чтобы ты отпил немного крови у этого человека и одновременно высосал весь яд. Говорят, вы так можете.
— То, что касается крови, мы можем всё. Мы даже можем её заморозить. Хочешь я заморожу тебе кровь, Князь Света?
— Сейчас дело не во мне. Сможешь очистить его кровь?
— Это будет стоить дорого.
— Сколько? Что тебе надо?
Санька так и стоял обмотанный простынёй, словно патриций. Он был напряжён и от того прям в спине. А ещё ему был неприятен этот кожаный мешок для крови.
— Ты действительно хочешь узнать цену? Не пожалеешь?
— С чего вдруг? — Удивился Санька. — У нас ещё нет контракта.
— Когда я назову цену, ты уже будешь мне должен одну жизнь.
— Хрена себе у тебя условия! — Возмутился Санька.
— Я ещё делаю тебе скидку на незнание, так как мог бы уже сейчас требовать от тебя одну жизнь, потому что это ты вызвал меня. Но я не стану этого делать. И так… Ты готов узнать цену контракта?
— Готов, но только ту жизнь, которую я выберу сам!
— Договорились, — прошипела тварь. — Если я заберу у него яд, ты будешь мне должен три человеческие жизни.
— Тогда, когда я сам выберу их!
— Договорились. Мы бессмертны и можем ждать. Но с одним условием.
— Каким?
— При этой твоей жизни. И если ты так и не отдашь их мне, а вдруг надумаешь умереть, то я заберу кровь твоих самых близких людей. Договорились?
— Да! Действуй уже!
Крылатое существо просеменило к кровати на которой лежал Адашев и склонилось над ним. Вампир не прикасался к нему, но лицо царского советника вдруг резко побелело.
— Э-э! — Вскрикнул Санька. — Я сказал, немного крови!
— Не нужна мне его кровь, — проговорила тварь. — Сейчас он очнётся. Я ухожу, но за тобой должок!
Воздух схлопнулся в том месте, где только что находилась нечисть. Адашев открыл глаза.
— Что со мной? — Спросил он, а голос за спиной Ракшая произнёс:
— Что здесь происходит?
В дверном проёме, одетый только в длинную нательную рубаху, стоял царь.
— Алексей Фёдорович занемог. Перегрелся небось, — проговорил Санька, думая, что успел увидеть самодержец.
— А что тут за бес с крыльями только что был? Рядом с кроватью…
Ну вот, подумал Санька, началось.
— Какой бес? — Спросил он. — Не было никакого беса.
— Был! — Царь настаивал. — Я видел. Ты видел? — Спросил он стоящего прямо за ним Сильвестра.
— Нет. Беса я не видел, — сказал осторожно духовник, но глаза его были испуганно открыты.
— «Видел!», — мысленно вздохнул Александр.
— Да как же?! — Возмутился государь. — Голый такой… С крыльями и хвостом.
— Не было беса, государь, — проговорил Адашев. — Примнилось тебе.
Иван, шагая чуть пошатываясь, вошёл с опаской в комнату.
— Но я же видел, — сказал он неуверенно. — Был бес… Потом исчез и ты открыл глаза. Он ещё говорил что-то.
— Мёдок у Александра Мокшевича крепок, — с заискиванием проговорил Сильвестр.
Иван потряс головой и подошёл к лежащему Адашеву.
— И ты не видела беса? — Спросил царь начальницу караула.
— Не видела! — Подтвердила «девица».
— Ступай уже, — тихо сказал Санька.
Они остались вчетвером. Чтобы как-то снять возникшее вдруг напряжение Санька сказал:
— В парной ему поплохело, вышли в трапезную, вас нет. Думали ушли. Поднялись сюда, он прилёг на лежанку.
— А девка?
— Стражу попросил помочь поднять Фёдоровича сюда.
— Совсем не помню, как шёл, — вставил Адашев.
— И всё-таки, бес был! — Упрямо сказал царь притопнув ногой. — Не злите меня! Не такой уж я упитый мёдом. С меня девки весь хмель… вые… выбили.
Он рассмеялся.
— Ох и рукоблудницы они у тебя, Санька! Искусницы!
— Никшни, государь, — одёрнул его Сильвестр.
— Да ну тебя! — Отмахнулся от духовника Иван. — Надо было тебе не в парную идти, Фёдорович, а с девками остаться. Мне пришлось с тремя заниматься. Или скорее им со мной…
Он снова засмеялся.
— А ты, Сильвестр, с одной-то хоть управился?
— Я то управился, а вот ты, государь сегодня каяться будешь да поклоны бить. Блудный грех замаливать.
— Чего это? — Удивился Иван. — Тогда вместе поклоны бить будем. Вместе каяться.
— Мне каяться не в чем. Я супружеством не обременён. Иных обетов не давал. А блудный грех на девке остался. А вот ты, государь…
Царь замахал на него руками.
— Полно тебе! И так голова кругом. Не усугубляй.
— Вы в путешествии и в ратном походе… — Начал Санька. — И то не блуд, ежели умысла измены нет. Просто силу мужскую выпростали. Ежели не сбрасывать её, она закисает и уд может отвалиться.
— Во-от… — Показал Иван на Саньку. — Здравые слова. Береги свой уд смолоду! Ты как, Фёдорыч? Отошёл?
— Отошёл, вроде.
— Ну так пошли продолжим?
— Я бы сейчас твоего сбитня выпил, — тоскливо глядя на Саньку, сказал Адашев.
— Ты не кручинься, боярин. Прошло у тебя всё, — тихо сказал ему Александр. — Нет в тебе той заразы.