Бастер, ко мне! (с иллюстрациями)
Шрифт:
С таким помощником, как Бастер, работа вообще казалась пустяком. Планки весело, словно с охотой, отлетали от бруса. А что было в этом удивительного: кедр создан для дранки.
Кедр — дерево что надо, говорит старый Тим. Индейцы без него и жить бы не могли. Из кедрового тёса они строят дома, иногда длиной почти в четверть мили. Семей десять может жить в таком доме. И лёгкие индейские лодки — каноэ — тоже долбят из ствола кедра, а лески и сети для ловли рыбы делают из кручёной кедровой коры. Из расплющенной коры шьют летнюю одежду, а кусочки коры используют как трут. Ухватив тлеющий кусок коры расщеплённой
Кедр и белым помогает не меньше, чем индейцам. Звуки дождевых капель, стучащих по покрытым кедровой дранкой крышам домов в Пюджет-Саунде, — самая приятная музыка на свете.
Бастер устал и лёг отдохнуть под яблоней. В конце дня он снова запросился купаться, и Клинт отложил косырь и киянку в сторону.
— Только недолго, Бастер. Уже пора обедать. Что ты будешь есть? Рыбу?
Слово «рыба» Бастер понимал.
Коротким лаем и кивком головы он дал понять, что рыба его вполне устраивает, — но прежде они всё-таки должны пойти купаться.
После купанья они принялись готовить обед. Клинт включил радио, полилась музыка. Пока разогревалась плита, Клинт накрыл на стол, почистил картошку, открыл банку с бобами и принёс кукурузу с огорода. Затем он положил в духовку кусок свинины.
Клинт не очень хорошо готовил, но умел делать всё, кроме сладкого. Мама, зная об этом, перед отъездом испекла несколько пирогов.
Хорошо, когда мама дома, но и когда её нет, тоже неплохо, хотя и совсем по-другому. Словно изо всех углов вдруг выползало что-то давно забытое, и мир преображался. То был мир мужчин.
За третьей чашкой кофе, раскуривая трубку, отец Клинта заговорил об Аляске.
— Аляска — страна мужчин, — сказал он. — Женщинам там скучно. Твоей тёте Гарриет наверняка не понравились бы ни пустынная тундра, ни тамошние города; она бы, наверное, захотела их перестроить. Дел ей хватило бы по горло. Что же касается твоей мамы, то тут я не уверен. Если бы мы могли перевезти туда наш дом, тогда ей бы и там пришлось по душе. В такую погоду я порой подумываю, не податься ли нам ещё разок на Аляску. Соорудили бы здесь, на берегу, собственную яхту…
— Я бы тебе с охотой помог! — сказал Клинт.
Отец кивнул.
— Мы бы построили такую яхту, чтобы на ней можно было жить. Мама наверняка не возражала бы, раз её хозяйства никто не трогает. Она бы даже привыкла к такому дому на воде. Встали бы на якорь в устье какой-нибудь реки, ловили бы рыбу, охотились, искали золото…
— И я бы, наверное, научился там не меньшему, чем в школе, — вставил Клинт.
— Искать золото очень интересно, — продолжал отец, — даже если не находишь его. Когда я был там в последний раз, мы втроём прожили лето на реке Джонсон. Золота мы не нашли, но время провели на редкость хорошо.
Клинт налил отцу ещё чашку кофе.
— Из песка, что в устье этой реки, в своё время брали очень много золота, но оно кончилось, и больше там его никто не искал. Мы же рассуждали по-другому: «Золото идёт откуда-то сверху, из истоков. И, быть может, потребуется не меньше тысячи лет, пока оно снова появится в устье.
— Как вы до этого додумались? — восхитился Клинт.
— Пошевелили мозгами, — усмехнувшись, ответил отец. — Мы направились прямо к истокам реки в горах. На это ушло всё лето, а нашли только то золото, что идёт по тридцать центов за унцию. Осенью мои товарищи вернулись в Штаты, а я поступил на работу в механическую мастерскую в Кемтчикане. Но работать на других не очень-то приятно, поэтому на следующий год я устроился на рыболовное судно и на нём пришёл домой. Вот и вся история моей экспедиции на реку Джонсон.
— Но мысль была верная, — сказал Клинт. — Надо будет поискать и в других местах, когда мы доберёмся туда на нашей яхте.
— Нет, мы пойдём прямо к реке Джонсон.
— Но вы же там ничего не нашли… — удивился Клинт.
— Смотри. — Отец начертил на конверте несколько линий. — Вот устье реки, оно похоже на корыто. А вот русло. И на днях мне пришло в голову: не всегда же река текла именно по этому руслу. Тысячу лет пробивалась она через песок и камни. И, может быть, тысячу лет назад русло реки проходило вот здесь, в золотоносном песке, к вода несла золото вниз по течению. Когда же русло углубилось, то вода уже больше не несла…
— А золотоносная жила осталась на берегу? — перебил его Клинт.
— Возможно, — согласился отец. — А мы шли вдоль русла реки, как люди, которые ищут плоды на земле, в то время как над их головой ветви гнутся под тяжестью яблок.
— Давай начнём строить яхту этой же осенью, — предложил Клинт. — Я наколю много дранки и поставлю сарай, где мы сможем работать всю зиму, и…
— Подожди, сынок, сначала нужно ещё кое о чём подумать.
— Но там ведь золото, папа! Ты не можешь ошибаться…
Он замолчал, увидев огонёк насмешки в синих, как морская вода, глазах отца.
— Ошибиться легче лёгкого. Это случается. Когда мы втроём поехали туда, мы всё продумали…
— Но вы забыли об одном!
— А сейчас, может, забудем о другом. Нет уж, действовать — так наверняка. — Он встал и вытряхнул пепел из трубки в раковину, которой пользовался вместо пепельницы. — И даже если мы не найдём золота, всё равно эта поездка будет замечательной.
Пока Клинт убирал со стола, золото с реки Джонсон так и стояло у него перед глазами, ну хоть рукой его тронь. Постепенно оно исчезло, но в один прекрасный день они отправятся за ним, и видение станет явью.
Дельфины-касатки
Школьный автобус остановился у почтового ящика, на котором было написано «Джеймс Барлоу», и Клинт вылез под проливной дождь.
— Не промочи ноги! — крикнул ему вдогонку Лен Декер.
Джордж Лоусон, как обычно, приветливо помахал рукой.
Дверь закрылась, и автобус поехал дальше, а Клинт стал спускаться с холма к дому.
С дороги видны были только мокрые крыши да голые деревья фруктового сада; лишь на одном сохранилось несколько забытых яблок. Сад, усадьба и крыши казались более мокрыми, чем свинцовая вода залива. Но дым, поднимавшийся из кухонной трубы, отважно сражался с дождём. В доме, наверное, тепло, сухо и вкусно пахнет.