Бастион
Шрифт:
— Какая ты умная! Прямо как мой историк. Аж зубы сводит…
— А ты оглядись. Вокруг тебя такая красота! Можно радоваться ей, каждый день, каждый миг… А можно тащить на себе целый мешок прошлых обид и неудач. Ты никак не хочешь расстаться со своим “мешком”.
— Здесь целый поселок таких, как я. “Остров погибших кораблей”.
— Значит, надо дать им надежду. Маяк и ветер в паруса… Но для этого надо их любить…
— Кто любит людей — плохо знает людей!
— Но в городах с этим еще хуже. Здесь хоть природа…
—
— Жить, как боги, — понимающе усмехнулась Смерть.
— Да!
— Ну что ж… Тогда идем…
— Куда?
— А для чего ты искала меня?.. Идем, я отведу тебя к нему…
…— Какое совпадение! — ничуть не смутился встрече Николай. — А я только вспоминал о тебе… Отлично выглядишь!
— Спасибо…
— Какими судьбами? Приехала на “пати”? Одна? С друзьями?
— Я живу здесь… Недалеко…
— Да ты не стесняйся, проходи к нашему костру. Виски? Вино? Шашлык?
— Вино… Впрочем…
— Послушай, Оля… Я жалею о том, что между нами произошло. Я тогда… Ну, струсил, что ли… Я же закоренелый холостяк, и, когда почувствовал, что начинаю прикипать к тебе — испугался… Я вспоминал тебя… Часто…
Она вскинула голову, всматриваясь в него с какой-то безумной надеждой.
— Я понимаю, — не поднимая глаз, продолжал он. — Такое трудно простить. Не знаю, как у тебя сейчас… есть ли кто — нибудь…
— Нет, — твердо сказала она.
— Я скучаю без тебя… Ты очень злишься?
— Давай уедем отсюда, — неожиданно предложила она.
— Куда?
— Мне все равно… Если хочешь, конечно…
— Хочу. Но как же твои вещи, работа?..
— Ты хочешь, что б я вернулась к тебе? Тогда остальное — неважно…
— Ты права. Остальное — неважно…
По всей комнате были расставлены зажженные свечи. Ярко горел камин. В медленном танце Ольга и Николай скользили по комнате, под аккомпанемент играющей на гитаре песню “Белого орла” Александры.
Ее не всегда среди женщин земных угадаешь,
Но если увидишь, то глаз уже не оторвать,
И дрогнет душа, потому что ты даже ее знаешь,
Чего и когда можешь ты от нее ожидать…
— Оля — Олёнок — дьяволенок, — шептал он на ухо девушке. — Я едва не сделал главной ошибки в своей жизни… Но теперь мы всегда будем вместе, правда?
— Да, — она прижалась к его плечу. — Всегда…
— А вот тетушка сегодня что-то явно не в духе — покосился на певицу Николай. — Какая-то она расстроенная сегодня. О чем вы с ней говорили?
— Так… О ерунде… Что-то опять о Боге, о запретом плоде, и одиночестве вдвоем. Ты же ее знаешь. Иногда ее очень сложно понять. Она живет в своем мире…
— И что ты ей ответила?
— Что не хочу прозябать в “деревне Гадюкино”, отыскивая “Дорогу к Богу”. Уж лучше и впрямь, попытаться самим “стать,
— Понятно…
— Но я действительно хочу дышать полой грудью, и не собираюсь ни от чего отказываться в этой жизни… И прежде всего — от тебя!
— Да, это могло ее расстроить, — согласился Николай. — Она — хороший человек, но слишком зациклилась на религии, и просто забыла, в каком веке мы живем.
— Как ты думаешь: она на меня не обиделась?
— О, нет! Тетушка ее из тех, то обижается. К тому же, она умет проигрывать.
— А знаешь… Мне иногда ее жалко.
— Кого?! — опешил Николай. — Ее?!
— Ну да… Нет, я ей восхищаюсь, и все такое… Но иногда, мне кажется, что она очень несчастна. Как будто она из другого века или из другой вселенной, а мы все здесь…. Даже не чужие, а… мелкие, что ли? И люди, и события, и страсти… И я подумала: как бы она смотрелась в Древней Элладе, на балах в Зимнем дворце, в блистательном веке Екатерины!…
— М-мда… Наверное, ты первый человек в мире, который пожалел её… Раньше не замечал за тобой подобной сентиментальности.
— Я вижу сны.
— Все видят.
— Я опять не так сказала… Я вижу странные сны. С тех пор, как познакомилась с тобой. Наверное, подсознание сделало такой странный подарок… Я словно прожила тысячи жизней в течении тысячи лет, идя к этому дню из глубокой древности. Я видела все грани любви — счастливой, несчастной, горькой, злой, обреченной… Я была княгиней, женой декабриста, бесправной крепостной… Меня бросали, предавали, даже убивали…. Меня носили на руках и меня унижали, ради меня совершали подвиги и подлости… И то же делала я… Мне уже кажется, что я живу на свете тысячи лет… Только со своей, настоящей жизнью, так долго не могла разобраться….
— Но теперь разобралась?
— Да. Теперь я знаю, чего хочу. И чего не хочу… Когда я жила в этом… “Рабочем поселке”, где день похож на день, и год похож на год, словно времени вовсе нет на свете, я все очень явственно поняла… И то, что кроме тебя мне никто не нужен.
— Неужели, тот, другой, был так плох?
— Он был — не ты…
— Это понятно… По сути, мне все равно, я ведь не знал его. Просто хочу понять. Он вернул тебе веру в себя, поддержал в трудный момент, поделился всем, что имел, многому научил… В некотором смысле он — полная моя противоположность…
— Он — не ты, — повторила Ольга. — С ним все было иначе. Это было потерянное время. Я думаю не о том, что я жила с ним, а о том, что я не жила с тобой.
— Неужели не жалко его?
— Нет. Странно, ты словно заступаешься за него… Мужская солидарность?
— Что-то вроде того…
— Правильно говорят, что все мужчины одинаковы!
— Ты даже не представляешь — насколько, рассмеялся он.
…В зеленых глазах утопают ближайшие звезды,
И лучше, поверь, на пути у нее не стоять.