Байки офицерского кафе
Шрифт:
Из-за того, что квартира находилась в полуподвальном помещении, там периодически возникали проблемы с канализацией. Зная эту беду, договорились бумагу в унитаз не выбрасывать, а также не бросать туда остатки пищи. Для этого было одно мусорное ведро в туалете, а другое на кухне. Трудно сказать, в силу чего Нариман Сабир Оглы игнорировал это правило. Естественно, унитаз засорился. Для того, чтобы понять, кто виновник, не надо было быть семи пядей во лбу. Вечером Нарику все высказали, отвесив при этом пару «отцовских звиздаплечин». Ультиматум был прост, но жесток. К вечеру следующего дня засор должен быть ликвидирован любым способом. При этом, кто будет это делать и как, жильцов «общаги» не волновало.
На следующий день Нарик занялся поиском сантехника, способного ликвидировать засор. Однако в советские времена, да еще в Грузии это дело было просто безнадежным. О таких гражданских специалистах жители города Лагодехи даже не слышали. В бригаде такого спеца можно было найти, но нужно было договариваться с прапорщиком, командиром хозвзвода. При этом он мог запросто отказать молодому лейтенанту, сославшись на какие-то срочные «золотарские» работы. Не помню почему, но поиски Нарика к обеду не увенчались успехом. Жильцы общаги, вынужденные посещать уличный туалет, молча показали на часы и на забитый унитаз. Нарик при этом почти физически ощутил, как его макают в «парашу», и заволновался.
После обеда в курилке он посетовал на возникшие трудности. И кто-то из офицеров рассказал, что у них в училище тоже часто забивалось «очко» потому, что их казарма была на первом этаже. Так их умельцы пробивали его просто. В «очко» бросали взрывпакет и накрывали его большим листом фанеры, а сверху клали гирю, чтобы взрывной волной лист не унесло. При взрыве создавался гидродинамический удар, и все «дерьмо» уходило по трубам. Нарик, услышав эту новость, понял, что он спасен.
После построения он «выцыганил» у старшины роты взрывпакет и рванул в «общагу».
Квартира была пуста. Это позволяло спокойно работать. Поискав под кроватью, он выудил лист фанеры полметра на метр, неведомо кем и когда туда убранный. Примерил к «горшку». Подходит. Достал из кармана взрывпакет, запалил огнепроводный шнур (ОШ) и бросил в унитаз. Накрыв фанеркой, сообразил, что нужно еще и гирю «для гидродинамического удара». Вспомнил про двенадцатикилограмовые хромированные и разборные гантели — гордость Мускула. Рванул в комнату за ними. Нашел под кроватью, выкатил их и, кряхтя, поспешил в ванную. Благо ОШ горит десять секунд. Успел. Водрузил гантели на фанерку и выскочил из ванной, захлопнув за собой дверь, как раз тогда, когда прогремел взрыв. Довольный открыл ее и… О ужас! С порога на него хлынуло содержимое унитаза и поплыло по квартире. Вся ванная комната была заляпана дерьмом. Вместо прекрасного белого унитаза из пола осколком гнилого зуба торчал только кусок фаянса. В луже лежала хромированная гордость «Мускула».
Это был конец, и Нарик сознавал это. Где купить в советские времена новый унитаз, да еще в Грузии? А если узнать где, то где взять столько денег, чтобы заплатить спекулянтам назначенную цену? Придя домой, квартиранты и даже Мускул были настолько потрясены, что забыли набить Нарику рожу. Самое страшное было в том, что даже вычерпывать это дерьмо было бесполезно. По закону о сообщающихся сосудах, все продукты жизнедеятельности человека, попадавшие в унитазы на разных этажах, частично становились достоянием жильцов «общаги».
Увидев это «удовольствие» и услышав печальную историю о «Нарике — подрывнике унитазов», я благоразумно сменил «все удобства» на «пещеру», о чем в последующем ни разу не пожалел. А в «общаге» со всеми удобствами дерьмо плавало еще недели три, пока зам по тылу бригады не приказал отремонтировать их туалет за счет лейтенанта Касумова.
Мишка Вороницкий, заходя к ним в гости, еще долго «доставал» своего «мускулистого» тезку, принюхиваясь к его «хромированной гордости».
Вася Москаленко
Об этой легендарной личности лагодехской бригады я только слышал. К тому времени, когда я приехал служить, он уже уволился из Вооруженных Сил.
Выпускник Киевского ВОКУ, огромного роста, прекрасный спортсмен, Вася имел одинокую старушку мать в городе Пскове и всячески хотел перевестись туда служить. Однажды на строевом смотре при сборе жалоб и заявлений от офицеров он обратился к начальнику разведки округа: «Лейтенант Москаленко. Прошу перевести меня из курортного города Лагодехи в деревню Промежицы Псковской области!». В этой просьбе был заложен великий смысл и такая же ирония. Дело в том, что Лагодехи действительно считался курортным местечком. Правда, отдыхающих там отродясь не бывало. Статусом курортного места, Лагодехи обязан турбазе, где на одну-две ночи останавливались путешествовавшие транзитом по Закавказью туристы. А в целом это была редкостная дыра, несмотря на потрясающей красоты природу. Деревня же Промежицы являлась пригородом города Пскова, и этим все было сказано. Начальник разведки не удовлетворил Васину просьбу, как и несколько рапортов, поданных до и после этого строевого смотра. Васе оставалось смириться или добиваться своего любым способом.
Он предпочел борьбу и закосил под дурака. На следующий смотр он вышел вместо форменных в гражданских кримпленовых темно-синих брюках. Представился начальству: «Кавалер медали «Шестьдесят лет Вооруженным Силам СССР» лейтенант Москаленко. Жалоб и продвижения не имею» [2] Получил взыскание, но в данной ситуации оно ему было только на руку. Борьба началась.
Вася жил в общаге вместе с Игорем Заверюхиным и Мишкой Кузнецовым. Их связывала крепкая дружба и фанатичная преданность спецназу. Несмотря на довольно сложные отношения с командованием бригады, эти ребята были одними из лучших специалистов. Постоянно занимались спортом. Это они оборудовали в холодной комнате спортзал, где постоянно совершенствовали свою физическую силу и выносливость. Тренировали они не только тело, но и дух. Спали на берегу местной горной речки, завернувшись только в плащ-палатку. Во времена их обитания в общаге на дверях висел плакат, где был нарисован русский атлет, а внизу было написано: «Собакам и инородцам вход воспрещен!»
2
Уставная форма: «Жалоб и заявлений не имею».
…Если Вася был крупным мужиком, то Кузя и Завер были сухими и поджарыми, но очень жилистыми. Парни, которым воли и характера не занимать.
И вот в один прекрасный момент Игорь Заверюхин пришел к начальнику политического отдела, прикрывая глаз и с жалобой на соседа.
— Товарищ подполковник, — взмолился Завер. — Сил нет. Отселите от нас Москаленко.
— Что такое? — всполошился начПО. — А что ты закрываешься?
Игорь опустил руку, и начальник политотдела увидел огромный лиловый синяк под глазом у Завера.
— Кто это тебя так? — ахнул начПО.
— Товарищ подполковник, — заскулил жалобно Завер, — Москаленко нас с Кузнецовым каждый вечер избивает. Заставляет ему за вином и чачей бегать и на наши деньги покупать.
Самое смешное, что начальник политотдела поверил в эту хохму, о которой заранее договорились друзья, и совместными усилиями нарисовали Заверу очень достоверный фингал под глазом.
Очень долго и проникновенно начПо вещал Василию о вреде пьянства и опасности неуставных взаимоотношений.