Баймер
Шрифт:
– Но… как же Светлана Васильевна?
Сергей сказал равнодушно:
– Знаешь, парень… У больших людей и радости другие. А эти все ревности и прочее – это для мелочи. Если бы Светлана Васильевна обращала внимание на женщин Конона… жизнь в этом доме стала бы адом! А так бабы приходят и уходят, а она остается. Я не думаю даже, что шеф знает дорогу в ее спальню, но он ее любит и заботится о ней. Как о человеке, с которым вместе воевал, который его никогда не предавал, хотя соблазны были, и который теперь заслужил право на достойный отдых… Светлана Васильевна дружит
В горле у меня стоял ком. Я спросил как можно будничнее:
– А что… Вероника…
– Да ничего, – ответил он так же буднично. – И Вероника ее любит.
– Вот как, – сказал я сразу осевшим голосом. – Много работы, как говорится.
– Да, – засмеялся он. – Даже берут с собой в постель. Однажды мне пришлось из-за срочного дела вломиться к нему прямо в спальню… Скажу тебе, у нее классная фигура! И здоровый сон. Даже не проснулась, когда Конон наступил на нее, перелезая…
Он одобрительно прищелкнул языком. У меня от стыда, гнева и унижения потемнело в глазах. Она спит со стариком! Не просто в его кабинете приводит его гормональный тонус в равновесие, это делают все секретарши, но остается спать, ложится с ним в постель голая!.. И это ни для кого не секрет…
Чужим голосом я переспросил:
– Ей сколько, лет двадцать пять?
– Девятнадцать, – ответил он с интересом. – А что?
– Что? – вскрикнул я. – А ему лет пятьдесят?
Он хмыкнул, явно с гордостью за шефа.
– Недавно шестьдесят исполнилось.
Я прошептал, словно придавленный рухнувшей несущей балкой:
– Ше… шесть… шестьдесят? И он с нею спит?
– А чо нет?
– Нет, я не то… Я хотел сказать, и она с ним спит?.. И даже, может быть…
Он благодушно кивнул.
– Может, может. Еще как может. Кто здесь давно, тот хорошо знает даже некоторые подробности. Там не всегда шторки задвинуты плотно, а кто ночью дежурит в саду… гм… Ну, там как в твоих играх: одна рука на автомате, а другая… хе-хе!.. свободна.
Кровь прилила к моему лицу. Я чувствовал, как в горле стало жарко, а голос, напротив, истончился до жалкого писка:
– Но это же… неправильно!
Он сказал неожиданно серьезно, в обычно насмешливом голосе я как-то опасно уловил предостережение:
– Молодость прекрасна в любом возрасте!
До обеда я прослонялся, словно броуновская частица. Можно бы в Интернет, но, когда таскаешь в себе глыбу льда, не до сидений. Уколоться бы и отъехать, чтобы через каждые три минуты не выныривать из Зачарованного Королевства, где я уже расшвырял троллей и орков, успел прыгнуть на помост и могучим рывком разорвал цепи… Вероника рухнула в мои могучие руки, я тут же усадил ее впереди себя на коня, и мы понеслись в ночь.
Конскую гриву треплет ветер, это почти единственная одежда Вероники, ее лохмотья нельзя считать одеждой, но я целомудренно смотрю на раздвигающуюся степь, я сам обнажен до пояса, Вероника прижалась к моему могучему торсу, твердому, как дерево, и горячему, как нагретый на солнце валун. Ее хрупкие плечи вздрагивают, моя широкая ладонь бережно и нежно придерживает ее за стан, старается не прижимать слишком сильно.
Сигнализация в порядке, в операторской на дежурстве Гриць, оглянулся с испугом, но, узнав меня, бодро отсалютовал. На большом экране массы мужиков в шапках-ушанках выбегают прямо под выстрелы, подпрыгивают и падают в корчах. Звук Гриць приглушил, но я помнил, что эти небритые мужики кричат на ломаном русском: «Откуда они пришли?», «Нас предали!», «Спасайтесь!», а Гриша в форме морского десантника войск Юсы без устали мочит этих тупых русских, это мясо, эти мишени…
– Там Нюрка накрывает на стол, – сообщил я.
– Уже? – удивился Гриць. Кивнул: – Ах да, Конон же будет только к вечеру… Ладно, я вот только добью этих… гм, вот сволочи, я ж сам служил в такой части! Говорят, ты игру делаешь?
– Уже делаю? Если бы…
– Ты того, – сказал Гриць, – располагай мной. Не, я не программер, но если надо кому мозги вышибить, только укажи пальцем. Или кивни. Для тебя любой заказ задурно! По-дружески… и нет, я тебя уважаю, понял? Сильно уважаю.
– Спасибо, – пробормотал я и попятился. – Так ты, того, засэйвись и приходи пораньше. А то все пожрем.
В коридоре встретил Сергея. Он помахал рукой:
– Там Нюрка уже почти накрыла стол. Пойдем, успеем пивка перед обедом.
– Загляну к Светлане Васильевне, – сообщил я. – Не хотелось бы, чтобы у нее возникали затруднения.
– Я с тобой, – сказал Сергей. – А то сопрешь что-нибудь.
К моему несказанному удивлению и радости, Светлана Васильевна была в Интернете. На экране курсор ползал по списку сайтов фанатов Sims’а. Вряд ли Светлана Васильевна владеет языками, но, судя по вовсю работающей качалке, уже умеет что-то скачивать, раззиповывать, устанавливать в нужные директории. Ах, вон на столе раскрытый учебник по Интернету! Добрая душа стесняется дергать меня по пустякам…
– Светлана Васильевна, – сказал Сергей, – обедать спуститесь? Или вам сюда принести?
– Ах, Сережа, – ответила Светлана Васильевна, – вы не беспокойтесь, я знаю дорогу к холодильнику!
– Тогда мы пойдем. Андрий, если ты такой умный, то скажи, как пройти в кваке через сталелитейный завод? До середины еле-еле дохожу, там всякий раз мочат! Сто раз пробовал по-всякому, но никак!..
– Зачем его проходить? – удивился я. – Только вошел, там слева трещина в стене. Шарахни в нее из гранатомета… Только отойди, чтобы осколками не достало. И все! Там проход прямо к ядерному центру.
Сергей хлопнул себя по лбу, смотрел на меня с гневным изумлением. Явно видел эту трещину сотни раз, проходил мимо.
Светлана Васильевна посмотрела на него, на меня, приятно изумилась:
– Андриша, как вы все это помните?.. У вас феноменальная память!
Я грустно отмахнулся.
– Светлана Васильевна, это вы сейчас можете бросить эту игру и взять другую, а я не мог. И никто не мог! Других просто не было. Это вам сейчас разом вывалили все богатство, накопленное за десять лет, а мы каждую игру ждали годами…