БЧ. Том 6
Шрифт:
— Очень, — кивает девушка и благодарно смотрит в глаза Перуну. — Спасибо.
— Делов-то, — усмехается этот мальчик с силой тысячи демонов. — Аяно, мы идем?
— Да конечно! — возмущается японка. — Вот только попробуй по дороге встрять в еще одну дуэль!
— Тогда тебе лучше завязать мне глаза, — усмехается Перун. — Вокруг столько соблазнов.
— Наконец-то явились, — встречает нас нерадушными словами Владимир.
Японка привела меня в гостиную с африканскими масками на стенах. Особенно устрашающая стоит на каминной полке — черная рожа, вырезанная из обожженного дерева, напоминает мой демонский оскал под Эмулятором. Сам цесаревич, не отрываясь, смотрит в мобильник. Догадываюсь, что он там опять печет свои «кексики», только звук выключил, чтобы не палиться, конспиратор.
— В этот раз тоже черничный? — вежливо интересуюсь.
И он, вздрогнув, тут же убирает телефон в карман.
— Не угадал. Деловая переписка.
— Понятно, — глубокомысленно киваю. — Помадками обмениваетесь.
Игнорируя возмущенный взгляд царской персоны, разваливаюсь в кресле. Аяно остается стоять у двери. Японка у меня очень дисциплинированная — без разрешения командования не садится.
— Аяно, не стесняйся, тоже присаживайся, — вздыхает Владимир. — Раз наш юный князь уже все равно взял штурмом мое гостеприимство.
На удивление цесаревича девушка даже не двигается. Я откидываю голову на кожаную спинку.
— Милая, располагайся, где тебе удобно.
Кивнув, Ааяно подходит ко мне и присаживается на широкий подлокотник моего кресла. У Владимира едва нервный тик не происходит. Сдержавшись — а ничего другого ему не остается, он пытается смотреть куда угодно, кроме длинных ножек японки в обтягивающих хромовых сапожках.
— И что с британцами, Ваше Высочество? — задаю наводящий вопрос.
— Беда с британцами, — ворчит наследник. — Королева Элизабет приглашает императора на переговоры в Париж. Тема обсуждения: противостояние с Китаем.
— А леденец королеве не дать пососать? — интересуюсь.
— Перун, я думаю принять их приглашение, — серьезно заявляет цесаревич.
У меня самопроизвольно вспыхивают Громовые когти. На обеих руках.
Рубрика «Легендариум демоника Перуна».
Перунофобия — новый вид психического расстройства, недавно внесенный в реестр ВОЗ. Обычно этому заболеванию подвержены насильники, детоубийцы, наркоторговцы, торговцы людьми, торговцы оружием и прочие мерзоты, но больше всего, конечно, демоны.
Глава 19. Волшебник
Нижние миры прекрасны.
Любой ужас прекрасен по сравнению с бесконечной тьмой, сводящей с ума.
Поверхность приближается. Цепляясь за острые камни, Женя жадно хватает ртом горячий воздух жаркой равнины. Еще немного карабканья, и до ушей доносятся вопли зрантов. В глаза бьет свет тысячи мелких солнц, раскиданных по мутно-серому небу. Захрипев, барон карабкается вверх по крутой стене, тьма нехотя отпускает его, черные объятия медленно соскальзывают, оставляя отметины в виде серых пятен на коже. Поцелуи чудовищной Матери.
Перевалившись через осыпающийся край, Женя падает без сил. Тело горит, будто деформируясь после ласк живой тьмы, оставшейся в бездне. Жжение в пятках перерастает в мучительную боль. Собственные руки и ноги кажутся чужими. В груди рядом с сердцем будто вылупилось еще один орган — липкий и холодный, пускающие ледяные волны по всему кровотоку.
Вздымающиеся вокруг красные курганы кажутся теперь лучшими друзьями. Великаноподобного Владыки выводка нигде не видно. В стороне куча зрантов дерется за кусок мяса. Во время драки одного из белых демонов, видимо, самого слабейшего, отбрасывают к краю пропасти, и он жалобно воет не в силах подняться.
— Надо же, ты и, правда, вернулся, червь, — слышит Женя клекот Беумууса. — Единственный из сотен тысяч паломников, сбросившихся в утробу Матери.
«Червь?!» — слово неожиданно выбешивает Женю. Или кого-то другого внутри него.
Единым движением барон вскакивает. Серая кожа горит, тело словно разваливается от боли, но в то же время Женю внутри переполняет бесконечная мощь.
— Червь?! — орет барон. — Да как ты смеешь?!
Краснокожий Беумус, сидящий на своей гигантской птице, удивленно приподнимает багровую бровь. Морда с огромной пастью хмурится.
— Это ты мне, червь? — пасть щелкает окружающими ее клешнями. — Тьма повредила твой рассудок? Градгроб велел мне ждать тебя, чтобы доставить к людям, но ничего не сказал насчет твоей цельности. Думаю, мой дюлхан может спокойно отклевать тебе руку.
Беумус глади пернатый загривок птицы, и она вскидывает чудовищный загнутый клюв прямо над головой Жени. Но барон больше ни капли не боится этих монстров. Весь страх остался внизу, во тьме пропасти.
Женя сам подходит к огромной пернатой твари. Взмах худой серой руки, и ближайший зрант, которого сородичи швырнули к пропасти, вдруг начинает распухать. Лысая голова с почти человеческим лицом увеличивается в два раза, тощее тело набухает валунообразными мускулами. Белая кожа утолщается и обрастает шипами. Демон надрывно кричит, пытаясь справиться с агонией изменяющегося тела.
От удивления Беумус едва не падает со спины своего летуна.
— Что за метаморфозы? — выдыхает краснокожий Генерал.
Женя усмехается серыми губами.
— Всего лишь стероиды из первозданной тьмы.
Измененный зрант поднимается с земли. Теперь ростом и шириной плеч он превосходит даже тавров, не говоря уже о худосочных соплеменниках, которых двумя пальцами переломает. А еще тварь полностью послушна приказам Жени. Время как раз опробовать их.
— Фас, — бросает Женя, и шипастый зрант сигает на широкое горло птицы.
Под тяжестью зранта пернатый дюлхан заваливается на бок. Беумуса скидывает с седла, и он катится кубарем по голой земле, шелестя кожаными крыльями. Когда Красный Генерал вскакивает, зрант уже разгрызает глотку ездовой твари.
— Ты дал ему фрактал? — в ужасе понимает Беумус.
— И приручил, — Женя задумчиво смотрит на шипастого зранта. — Хватит.
Зарнт сразу выпрямляется, отбросив прочь отгрызенную голову дюлхана. Беумус кивает сам себе и начинает извиняться:
— Ты действительно больше не червь, человек. Я ошибся и понес наказание в виде потери любимого питомца. Позволь сопроводить тебя обратно в твой мир.