Бедная Марта
Шрифт:
— Марта, — заговорил он, — я потрясен вашей храбростью и настойчивостью. Я горжусь тем, что могу называть себя вашим другом. — Это был Артур Хансон, помощник Нормана Брауна, депутата парламента от Центрального округа Ливерпуля. — Когда премьер-министр узнал о том, что мы знакомы, то пригласил меня сюда, чтобы я мог приветствовать вас на Даунинг-стрит.
— Здравствуйте, хороший мой. — Марту переполняли чувства, и она просто не могла говорить, особенно учитывая то, что рядом с нею стоял Джо и еще много-много людей, ловивших каждое ее слово.
Артур крепче сжал ее ладони.
— Премьер-министр возвращается сюда из своей летней резиденции в Чекерс-корт. Быть может, мы пройдем внутрь?
Марта уже собиралась принять его приглашение, но потом передумала.
— Нет, — решительно отказалась она. — Если не возражаете, я не стану входить в дом. Я не единственная, кто потерял родных и близких на этой Богом проклятой войне; таких здесь большинство. Мне не нужно какое-то особое обхождение. Если премьер-министр хочет поговорить со мной, ему придется сделать это в присутствии всех остальных.
Артур Хансон улыбнулся.
— Мне следовало догадаться, что вы ответите именно так, Марта. — Он отвесил ей поклон. — Посмотрим, что я смогу для вас сделать.
— Ты правильно поступила, мам, — сказал Джо, по-прежнему стоявший рядом.
Ни Клайв, ни Алекс не знали о том, что происходит на Даунинг-стрит. Они были слишком далеко оттуда. Но заметка, опубликованная в тот же день в газете «Ивнинг стандард», гласила о том, что когда автомобиль премьер-министра подъехал к дому под номером десять, Герберт Асквит вышел оттуда и подошел к Марте, чтобы пожать ей руку. Они разговаривали примерно две с половиной минуты, затем последовали рукопожатия с еще несколькими демонстрантами, и политик направился к дверям своего дома, приветственно помахивая рукой. Он исчез внутри, и собравшиеся запели «Священный град».
Клайв и Алекс слышали их пение. Молодые люди стояли на Парламент-сквер, облокотившись на перила, неподалеку от того места, где был припаркован автомобиль Клайва. Оба думали о том, сколько еще им придется ждать Марту. Толпа пока что расходиться не собиралась.
— Пойду поищу ее, — предложил Алекс. — На тот случай, если мы разминемся, давай заранее договоримся о встрече, а потом напишем заключительный репортаж из серии «Дорога Марты». Что скажешь?
— Может быть, в Бирмингеме? — Клайв думал о том, как непривычно звучит песня, когда ее поют одни только женщины. — Он примерно на полпути между Ливерпулем и Манчестером. Давай встретимся в той гостинице, где мы уже останавливались.
— Отличная мысль, старина!
Клайв поморщился, когда Алекс тяжелой рукой похлопал его по плечу.
— Договоримся так: если появится Марта, ты отвезешь ее домой. Если я вернусь, а тебя уже не будет, я пойму, что ты нашел ее. А вот если я разыщу ее первым, то вернусь вместе с нею сюда, чтобы не возникло путаницы. Да, то же самое касается Кейт.
— Согласен, — пробормотал Клайв, окончательно сбитый с толку.
Он оставался на месте еще примерно полчаса, все острее ощущая собственное одиночество, и потому испытал огромное облегчение, завидев, что к нему, хромая, приближается порядком растрепанная Марта.
— Мне оттоптали все ноги, — пожаловалась она. — Люди хотят, чтобы после того как у меня родится ребенок, я произносила речи, где только можно и где нельзя. Я могу забраться на заднее сиденье и прилечь? — взмолилась она.
— Разумеется, Марта. — Клайв распахнул дверцу. — Что вы сказали премьер-министру?
— То, что и собиралась. Вот только я не запомнила, что он ответил. — Она села в машину. — Он был очень мил, но Джо все время вмешивался в разговор.
— Джо? — Клайв почувствовал, как по спине у него пробежал холодок.
— Дерзкий мальчишка, — с деланной суровостью сказала Марта. — Он все время отпускал грубые замечания. Знаете что, Клайв? Я едва
Клайв обернулся и взглянул ей в лицо. Щеки Марты раскраснелись, в глазах появился нездоровый блеск.
— Как вы себя чувствуете? — обеспокоенно поинтересовался он, жалея, что рядом нет Кейт, которая могла бы позаботиться о своей подруге.
— Совершенно разбитой, если хотите знать. — Марта рассмеялась, и в ее смехе послышались истерические нотки. — Мне кажется, будто кто-то завел мою голову механическим ключом. И если она слетит с плеч, вы будете знать почему.
Марта повалилась боком на сиденье, и ее шляпка упала на пол. Клайв нагнулся, чтобы поднять ее, а потом положил сзади. Его терзало беспокойство. Он плохо разбирался в том, как нужно ухаживать за беременными женщинами, но твердо знал, что они должны в меру отдыхать. Ему было всего семь, когда его мать родила Веронику, и судя по тому, что он помнил, с тех пор она только и делала, что отдыхала. Хотя следовало учесть, что Марта слеплена из другого теста.
Клайв завел мотор и покатил в сторону Бирмингема.
«…Вчера случилось нечто замечательное. Самая обыкновенная женщина разговаривала с главным политиком этой страны. Они беседовали на равных, как, собственно, и должно быть, потому что обычные люди нередко преподают так называемым «сливкам общества» уроки хорошего тона. Читатели, следившие за нашими репортажами из серии «Дорога Марты», знают о том, что ее муж инвалид и что она воспитала пятерых детей, одновременно работая полный день на фабрике по пошиву мешков. Но потом ее сына, четырнадцатилетнего Джо, обманом убедили поступить в армию, причем сделал это человек, который руководствовался корыстными побуждениями, и мальчик трагически погиб в бою.
Марта не смирилась с его смертью. Она пыталась жаловаться, но ее не стали слушать. Не желая сдаваться, Марта, пребывая на шестом месяце беременности, отправилась пешком в Лондон, дабы лично изложить свое дело сильным мира сего и настоять на том, чтобы несовершеннолетних мальчишек не отправляли умирать на войну.
Мы искренне убеждены, что она и впрямь дошла бы пешком до самого Лондона, если бы ей не пришли на помощь. Марте рассказали о том, что ее сын, умирая в грязи на поле боя, звал ее, свою мать, и она хотела воздать ему должное.
Говорят, что в мире не было бы войн, если бы им правили женщины. Мы полагаем, что это не совсем верно. Есть женщины, жестокостью не уступающие мужчинам. Но большинство представительниц прекрасного пола, к счастью, очень похожи на Марту: они не хотят, чтобы их дети воевали. Не желают, чтобы они стали пушечным мясом и погибли за страну, которая не давала им есть досыта и не позволяла получить хорошее образование. За страну, которая не предоставит им достойной работы, когда они повзрослеют, и не обеспечит медицинский уход, если им случится заболеть.
И сейчас мы хотим, чтобы вы поприветствовали героиню, самую храбрую из всех женщин, которых мы знаем, — Марту Росси.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ!»
Алекс рассмеялся, дочитав до конца аккуратно написанную Клайвом статью.
— Ты стал феминистом, старина?
— Может быть, — ответил Клайв.
— Статья получилась блестящей. Она великолепна! Я восхищен.
— Хочешь что-нибудь поправить?
В конце концов, под нею будет стоять и его фамилия.
— Нет, меня вполне устраивает то, что есть, — поспешил уверить Клайва Алекс. — Вот разве что «мы» можно заменить на «я». За такую статью ты заслуживаешь самых добрых слов. А я ведь ничем тебе не помог.