Бег в золотом тумане
Шрифт:
Сергей поддакнул:
– - Да, я тоже сомневаюсь. Вокруг такой жилы должен быть интенсивный ореол эндогенного рассеивания. И съемочные партии его бы подсекли геохимическим опробованием...
– - Все это верно, -- согласился я.
– - Но всё равно почему-то верю этому душегубу.
Вспомни, как он слюной брызгал. И как глаза его блестели...
– - Да, ты прав. Когда он говорил, не нас видел, а золото. И еще: Представь себе нашу дальнейшую жизнь, если мы не сбегаем туда посмотреть все своими
– - Втроем?
– - Да нет. Я думаю нам надо взять с собой таджика. Без своего "пресс-секретаря", без тесной работы с общественностью нам не обойтись. Есть у меня давний приятель, взрывник он, живет, правда, далеко, в Нагзе. Это в пяти километрах от Рамита, вверх по Сардай-Мионе. Парень сообразительный, коммуникабельный. Разболтать, правда, может, но это -- технические трудности. Надо его выманить в Душанбе и переговорить. Хотя зачем? Мы пойдем на Уч-Кадо через Рамит и его зацепим по дороге. Погостим пару дней, разузнаем обстановку и вперед!
– А почему не через Зидды?
– В Зиддинке рыбы мало. Никто на рыбалку не ездит. Сразу вызовем подозрение у местных. Нет, по-моему, надо идти через Рамит. Это самый лучший вариант. От Нагза до реки Арху -- километров двадцать по грунтовой дороге. Там бросим машину и пойдём пешком по конной тропе.
– - На всё это деньги нужны. Долларов триста. Может Федю попросить? Но ведь зарежет, сука, кого-нибудь! А нам приключения на седалища сейчас не нужны... Хотя кого здесь зарежешь? Нищета кругом. Ну ладно. Сотню баксов я найду, а там -- посмотрим.
– - А есть у тебя покупатель? Я помню, ты что-то рассказывал о каком-то миллионере из Шахринау.
– - Давай, Черный, не будем "шкуру неубитого медведя" продавать!. Потом разберемся - кому и почём!
Есть у меня кое-какие мысли на этот счет...
– - Не хочешь сейчас сказать - не надо! Только потом молчи, когда будем "пролетать на фанерке" мимо Парижа! Мне кажется...
– - Смотри, смотри, -- прервал меня Сергей и легким кивком указал на, вошедшую в пивную, девушку.
Эффектная, в коротком платье, она гордо прошла мимо нас к прилавку и, бросив пару слов бармену, тут же повернула к выходу.
– - У Вас о-очень красивые ноги, маде... мадемуазель!
– - обронил я, развязно глядя в её
чёрные глаза.
– - Особенно левая! Она гораздо длиннее правой!
– - Болван, -- зашипел на меня Сергей после того, как за девушкой захлопнулась дверь.
– Это дочка Каримова, он хозяин здесь! За нее тебя через мясорубку пропустят, котлет
наделают и собакам скормят! Это к её папаше я думал подвалиться с золотом!
Мы расстроились. Добавили еще, и совсем захмелели. Тут на соседний стул запрыгнула симпатичная белая кошечка
– - Смотри, персиянка!
– - обрадовался Сергей.
– - Твоей Лейлы землячка. Давай угостим ее!
– - Конечно, в чем же дело, -- ответил я и, обернувшись к стойке, крикнул бармену:
– Гарсон! Три Виски... Три Вискаса с содой! Живо!
Бармен, молодой таджик, подошёл к нам и на чистейшем русском языке презрительно выдал:
– - Пьянь залётная! Кончайте выступать! А то будет Вам
и вискас и сникерс и тампакс! И всё в одно место! Это Вам не Россия! И не семидесятые
годы. Давайте, отчаливайте, пока целы!
От его агрессивности мы немного протрезвели и быстренько удалились. Понимали, что затевать скандал не время и не место.
Пока шли, Кивелиди меня наставлял: "Пойдешь дворами.
К ментам и солдатам местным - не подходи! По-русски
не разговаривай. Машину увидишь, -- прячься!
У нас тут каждая ночь - Варфоломеевская!"
– - Да знаю я! В девяносто втором году, на Мостопоезде, меня солдаты грабанули -- часы и
кошелек отняли. Потом приказали куртку кожаную снять, которую мне мать только что на
последние деньги купила. А я прикинул, какая разница, от кого смерть принимать - от
солдат сейчас или от матери через час и побежал восьмёрками! Второй раз может не
повезти. Тем более, голодных сейчас больше, чем тараканов в столовой!
Выкурив по последней сигарете, и поговорив за жизнь еще немного, мы разошлись до завтрашнего дня. Я пошел к Лешке Суворову, у которого мы с Лейлой имели кров и пропитание.
2. Пристанище и хозяин. Федя становится Фредди.
Появились соперники. Сборы в дорогу.
Старый мой приятель и однокурсник Лешка Суворов жил один в бараке на улице Дзержинского. Поблизости так и остался стоять бюст Сокола Революции. В юности я не раз задавал Лешке вопрос о необходимости присутствия около его дома бюста Лучшего Чекиста Прошлого, Настоящего и конечно - Будущего.
И Алексей Суворов сурово мне отвечал:
" Он стоит здесь затем, чтобы ни одна любопытная сволочь не проникла на мою улицу и не узнала, как я живу!"
Деревянные бараки для русскоязычных переселенцев стали появляться в Душанбе на заре Советской власти. Люди, с помощью которых теоретики марксизма - ленинизма готовили прыжок из феодализма в коммунизм, прибывали со всех концов Советской страны. Родители Лёхи также приехали строить Светлое Будущее. Но они не дожили до своей Мечты. Может это и к лучшему...