Бег в золотом тумане
Шрифт:
Все хохотали до слёз. Даже Житник! Серёга катался по траве, Федя побежал в кусты... Я был доволен. Релаксацию получили не только мозги, но и тела моих дорогих товарищей!
***
Ближе к ночи, сверх нормы была распита еще одна бутылка водки и чайник чая. Мы сидели у костра и лениво перебрасывались словами. Луна была еще не видна, но её лучи уже серебрили верхушки
деревьев, обрамлявших сине - черные окошечки неба. Звезды в них мерцали красиво и таинственно.
Поняв, что
ушел на свой боевой пост, где он оборудовал уютное гнездышко из скошенной травы.
Мы с Лейлой улеглись в большой спальный мешок. Наташе дали два одеяла. Бабеку досталось одно. Он завернулся в него и улегся на палатку рядом с Сергеем и Юркой.
7. Прорвёмся или нет...
Под утро стало холодно. Я проснулся рано, хотел встать, чтобы готовить завтрак, но Лейла спала так сладко, что я решил повременить, потому - что без меня она замерзла бы и проснулась.
Через некоторое время я все же осторожно выполз из спального мешка и начал разжигать костер. Когда пламя побороло влажную от росы древесину, я повесил над костром чайник и кастрюлю с остатками загустевшей ухи. Еще через полчаса мы уже сидели: кто - где и молча скребли ложками алюминиевые миски.
Всех нас расстроил Бабек, сказавший, что в эту зиму снега в горах выпало необычайно много и будет не так-то легко пройти перевал высотой 3800 метров... Может быть, даже придется возвращаться в
устье Арху и идти вкруговую через перевал Хоки, а это более 50 км пешего пути.
В старые времена автодорога через Хоки на Кумарх открывалась в конце июня, и мы хорошо знали, как тяжело было нашим бульдозерам пробиваться на перевале через снежные заносы, приводить в порядок раскисшие и оползшие от избытка влаги крутые серпантины.
Это удовольствие ожидало нас на северной стороне Гиссарского хребта. Южная же сторона была согрета летним солнцем и казалась заманчиво доступной.
Свернув лагерь и нагрузив ишаков, мы налегке, с полупустыми рюкзаками тронулись в путь. Впереди всех шёл ишак Пашка. Следом шел Бабек. Он, как и я, перевал не пересекал. Сергей вел второго ишака, названного по цвету шерсти "Черный". Я был против, но Юрка отомстил мне за "Кентавра", присоединив свой голос в пользу этой клички. За "Черным" шли Наташа, Житник, Федя, Лейла.
Цепочку замыкал я...
Километра полтора тропа петляла в зарослях кустарника. Затем она начала забирать круто вверх. Наше продвижение замедлилось.
Самым слабым оказался Федя. Он шел еле-еле, тяжело дыша и часто останавливаясь. Мы не торопили его, так как понимали, - через час или два все будем в таком же положении.
Я знал, загадывать о чём - либо в горах, -- пустой номер.
Проверено: стоит только пообещать, уходя по маршруту, что вернешься к десяти вечера, -- доберёшься утром.
обожают ходить по горам: вверх и вниз, взад и вперед. Во-первых: это миф! А во-вторых: труд! По правде сказать, - пройти пару километров вверх, - полезно не столько для тела, сколько для души...
Моя первая жена Ксения не могла преодолеть расстояние, равное длине самой короткой автобусной остановки. Я взял ее в партию техником - геологом, начал посылать в самые тяжелые маршруты, чтобы никто не обвинил меня в "радении родному человечку". И что же? Очень скоро она стала весьма выносливой дамой! Окрепла и телом, и духом... Даже слишком! Но более всего влияет на человека красота и величие гор!
...Идешь, пот градом, рюкзак то вдавливает в тропу, то тянет в обрыв. А как поднимешь глаза к небу, и увидишь белоснежную вершину... сердце заходится от счастья! Эта красавица не сразу подпустит к себе! Не надейся! Она позволит приблизится только тогда, когда поймёт что имеет дело с упрямым и волевым человеком!
Вот и сейчас заснеженный Гиссарский хребет резко делит небосвод.
Чуть в стороне от перевала застыл над пропастью висячий ледник.
Легкий, холодный ветерок, струящийся с гор, вселяет сомнение в наши, много испытавшие за последние дни, сердца.
"Может быть, надо было идти через Хоки? Снега столько же, но там грунтовка и я знаю каждый ее изгиб, -- думал я.
А здесь, судя по всему, ни одной отары не прошло".
Наверняка об этом думали все. Но отступать никто не собирался. Все знали -- стоит расслабиться, и мы окажемся в Душанбе у своих разбитых корыт.
Глядя друг на друга, мы собрали нервы в один комок и продолжили путь. Житник, то и дело оборачиваясь, разговаривал с Наташей.
Серега любовался окрестностями. Я не просто шёл, а собирал вешенки. Хотел угостить Лейлу и Наташу грибным супом.
Когда Юрка стал говорить Наташе, что в опасных местах следует идти,
держась за хвост ишака, я вспомнил одну из своих полевых историй. Сгорая от желания скорее рассказать ее, я подобрался к ним поближе.
– - Однажды, на Майдане, -- начал я, -- золотоносном
рудопроявлении невдалеке от Кумарха, мне посчастливилось
найти отставшего от отары барана. Понятно, -- что с воза упало, то к геологу попало! Долго я за ним гонялся! Наконец, с пятой или шестой попытки, поймал. Веревки, чтобы поводок ему сделать, не было. Так я, сидя на баране, вытащил из капюшона штормовки тесемку, обвязал ею, снятую с рюкзака застёжку, и надел упрямцу на шею, чтобы не бегал больше самостоятельно. Повернул его на тропу и ногой под зад ударил. Баран -- ни с места! Поздно уже, вот - вот светило закатится, а он, как дерево. Довёл меня до истерики. Я его прутиком по спине, по яйцам...