Бег в золотом тумане

Белов Руслан

Юрке же идея понравилась. Он сам пару месяцев носил титановые стяжки, закреплённые винтами. Его предложение связать Федину кость

нихромовой проволокой, завалявшейся у него в бардачке, мне показалось правильным...

От наших "мясницких" разговоров Федя очнулся и замычал. Мы тут же влили в него ещё полбутылки водки. Он моментально замолк и безропотно отдал себя в наше полное распоряжение. Я стянул ему руку выше перелома. Житник достал свой хирургический набор, прокипятил на костре и мы, обработав

кожу в области перелома и свои руки йодом, начали оперировать.

Наташа светила нам китайским фонариком, Лейла, не выдержав

вида крови, ушла к палатке готовить ужин. Всё оказалось до безобразия

просто. Не задев крупных сосудов, мы обнажили кость, и с помощью

плоскогубцев и пинцета обвязали ее в двух местах прокаленной проволокой.

Теперь оставалось зашить и перевязать рану. Моя и Юркина ловкость потрясла всех, наблюдавших за нами.

– - Хирурги сраные!
– - от всего сердца похвалил нас Сергей, когда всё было закончено.
– - Через пару дней отрезать будете.

Я и без Серёгиной иронии понимал, что этот экспромт может выйти боком! Но другого решения в сложившейся ситуации не видел.

Каждый из нас не раз слышал, леденящие кровь, байки об оторванных от Большой земли геологах, отпиливающих друг другу пораженные гангреной конечности при помощи ножовки и водочной анестезии. Представить себя героем аналогичных событий я даже не мечтал! Но Жизнь, как говорится, диктует свои правила...

Поразмыслив, я предположил, что воздух стерилен, и ничего нового в рану попасть не могло, а завтра можно сгонять в горы и набрать мумие. Вот тогда заживет, как на собаке.

Уставшие от потрясений, выпавших на нашу долю, мы сели ужинать. С

водкой, конечно. Нарезали баранины и нажарили вполне приличных шашлыков. Молодая баранина тем и хороша, что ее не надо мариновать и долго жарить. Вспрыснул разведенным уксусом или, как мы, лимонкой, подержал минуту над углями -- и порядок!

***

Федя, замученный новоиспечёнными хирургами, спал.

Температуры у него не было. Я сидел, обняв Лейлу. Она ещё не отошла от усталости и беспокойств минувшего дня. Было видно, что в душе она не может смириться с издержками нового для нее образа жизни:

"Ты можешь погибнуть. И с кем я останусь? Я не смогу жить без тебя. А когда-нибудь ты не сможешь выбраться на тропу" -- читал я в её глазах.

Сидела бы сейчас в Захедане и смотрела фильм об особенностях хайкинга в горах Эльбурса. А я бы в тюрьме персидской, как говориться, пайку хавал. Все равно бы через полгода мамочка вытащила...

Наташа сидела рядом с Житником. Она заснула, и ее голова

потихоньку

опустилась на Юркино плечо. Видимо, она сделала свой выбор. Приняв обстоятельства к сведению, решила идти не за, убегающим от нее Сергеем, а к идущему навстречу Житнику.

Истинная женщина!

Бабек о чем-то думал. Казалось, что-то камнем лежало у него на душе. И вообще, он был несколько странным. Совсем не обращал внимания на женщин. Не было у него, обычного для всех мужчин, многозначительного взгляда, устремленного в сторону наших прелестниц.

– - Наверное, мечтает о жене, - думал я. Как она там, в городе?

Ишаки, забыв об ободранных боках, сосредоточенно поедали густую

молодую травку, покрывавшую берега. Им явно было лучше всех...

***

На следующий день, рано утром мы отправили Бабека за мумие. Километрах в трех отсюда он знал пещерку, в которой было это природное лекарство, чудодейственно сращивающее кости и заживляющее раны. Собственно говоря, мумие -- это, высушенный горным воздухом и солнечными лучами, мышиный помет. Стараниями полевок мумие постоянно воспроизводится. Из одной и той же пещеры можно каждые три года набирать примерно одинаковое количество снадобья. Я не всегда верил в лечебные качества

мумие, но как-то однажды, играя в футбол, я поранился. Вернее - мне наступили ботинками на кисти обеих рук. Я смазал их мумие и. к моему удивлению, уже на следующий день ранки зарубцевались!

Отправив Бабека в горы, мы занялись медосмотром пациента. Он чувствовал себя неплохо, лишь немного жаловался на головную боль.

Поразмыслив, мы выдвинули две версии: Это могло быть следствием сотрясения мозга, или похмельный синдром. От обеих болезней помогает водка, которую Федя и получил в количестве двухсот пятидесяти граммов.

– - Эх, мужики! Не бережёте водичку! Что делать будете через неделю, когда все вылакаете?
– - сказал в сердцах бережливый Юрка.

– - В Нагз побежите? Там магазина нет...

– - Через неделю мы будем ведрами пить французское шампанское в Душанбе, а может быть -- в Москве, а может быть -- в Париже... Правда, Федя?
– - спросил я опохмелившегося больного и продолжил серьезно.

– - Не подведешь, дружище? Дотянешь до респектабельного морга?

– - Все путем!
– - Бодрясь, ответил он и, вдруг помрачнев, спросил:

– - Слушайте, братва, на хрена я вам? Почему не бросили меня под скалами? Простой вопрос требовал такого же ответа. В голову полезло как всегда патетическое, и я не стал себя сдерживать:

– - Понимаешь, Теодор! Бросить товарища - это равносильно самоубийству! Скажу красивее: "Сам погибай, а товарища - выручай!''

Это ЧП - Чудесное Правило было вбито в наши ДД - Детские Души молоденькими и красивенькими вожатыми. Вот такая, брат, чернуха! А вспомни стишки дедушки Корнея: