Бега
Шрифт:
— Просто изумительная, — улыбнулась в ответ женщина. — Даже не верится, что в Петербурге сейчас зарядили дожди.
— Позвольте поинтересоваться, давно вы из Петербурга?
— В субботу приехала.
— Как истинный патриот своего города обязан узнать мнение такой очаровательной женщины о Первопрестольной, — присаживаясь рядом с брюнеткой Сергей, как показалось Алексею, нес какую-то околесицу. Сам же он, тем временем, внимательно изучал новую знакомую. Зелёноглазая. На мизинце
— Москве не хватает Невского проспекта.
— Чем же он так дорог вашему сердцу? — не унимался Сергей.
— Чудесное место для прогулок, — лукаво улыбнулась брюнетка. — Если дама вечером гуляет по четной стороне, то дает понять, что не прочь свести знакомство. А если по нечетной, со стороны Гостиного двора — то просто вышла подышать воздухом. И никто приставать к ней не станет.
— Извините, сударыня, — несколько растерялся от такого поворота разговора Сергей. — Право не знал.
— Вы меня не так поняли, — задорно рассмеялась брюнетка. — Считайте, что мы сейчас на четной стороне Невского.
— В таком случае, позвольте представиться, — видимо вспомнив утреннюю роль, Малинин лихо щелкнул каблуками. — Ротмистр Брусникин Сергей Сергеевич.
— Алексей… э… Писемский, — не сразу нашелся Лавровский. — Литератор.
— Алексей Феофилактович, вам, часом, не родственник? — насмешливо приподняла бровь женщина. — Я без ума от его "Тысячи душ".
— Нет. Однофамилец.
— А я — баронесса Звездич, — лукаво улыбнулась брюнетка. — Нина.
Странная "кошка", мелькнула мысль у Лавровского. Русскую словесность знает — и Писемского, и Лермонтова.
Они гуляли по аллеям, пили чай в буфете.
— Ах, как хочется сейчас холодного шампанского, — мечтательно улыбнулась Нина. — Но здесь его не подают, а ходить по трактирам порядочным женщинам, увы, не принято.
— На "Славянский базар" это правило не распространяется, — начал было Алексей, но тут же придержал язык. Ужин в модном ресторане был им с Малининым не по карману.
— Нет, нет… Там могут встретиться мои знакомые по Петербургу, — продолжала, тем временем, женщина. — А знаете, что… Наверное, я покажусь вам не скромной… Ну и ладно! Поедемте ко мне. Угощу вас изумительным брютом. Мне вчера прислали дюжину из голицинских подвалов. Мы ведь с Машей, женой Лёвушки, приятельницы.
Как лихо сочиняет, подумалось Лавровскому. Лёвушка, судя по всему, это князь Лев Сергеевич Голицин. Недавно появившееся шампанское из его завода "Новый свет" знатоки ценили наравне с лучшими французскими сортами.
Выходя из сада, Нина прикрыла лицо короткой, густой вуалью. Извозчик, нанятый у входа в "Фантазию",
Малинина в сыскное.
— Она? — шёпотом спросил его Сергей.
— Ага, — ответил тот, — баронесса…
Выяснилось, что баронесса остановилась в "Лоскутной" гостинице. Гостиница эта, не смотря на своё неблагозвучное название (а получила она его от одноименного переулка, возле которого находилась) считалась одной из лучших в Москве.
По широкой лестнице, с перилами фигурного литья, поднялись на второй этаж. Нина занимала роскошный двойной номер. На улице было ещё светло, а здесь, от тяжелых занавесей и ковров, царил приятный полумрак.
— Располагайтесь, господа! — любезно предложила женщина. — А я сейчас распоряжусь.
Когда они остались вдвоем, Алексей указал взглядом на дверь в другую комнату, прошептал:
— Там кто-то ещё. Осторожность не помешает.
Сергей понимающе кивнул, достал револьвер, положил рядом с собой и прикрыл цилиндром.
С подносом, на котором стояли бутылки и бокалы, вернулась Нина. Друзья взглянули на неё и обомлели. Из всей одежды на женщине был только перстень с изумрудом.
— Что же вы, господа, до сих пор одеты? — как-то игриво-осуждающе, покачала она головой. — А ещё говорят, что только дамы не могут обойтись без услуг камеристки… Даша помоги!
В комнату впорхнула ещё одна молоденькая женщина. В отличие от Нины, пухленькая, светловолосая и голубоглазая. А вот одета она была точно так же как баронесса — в костюме Евы…
Из "Лоскутной" они вышли ближе к полуночи.
— А ниточка-то оборвалась, — устало вздохнул Лавровский — Свальный грех, французская любовь и никакого тебе хипеса.
— Ты бы посмотрел, на всякий случай, у тебя все на месте? — предложил Сергей, ощупывая карманы.
— Похоже всё. Хотя опасался, что откусят.
— Да ну тебя, в самом деле! Деньги? Часы? Проверь…
— Даже не подумаю. Ты на доску в вестибюле посмотреть догадался? — спросил Алексей, имея в виду обязательные для всех гостиниц доски при входе, на которых мелом записывали фамилии постояльцев.
— Нет, — смутился Сергей, поняв свой промах. — Не до того было.
— А я посмотрел. Баронессу нашу зовут Александра Михайловна, — Алексей замолчал, заранее предвкушая, какое впечатление сейчас произведёт на друга.
— А фамилия?
Лавровский назвал одну из самых аристократических фамилий:
— Так что ни какая она не баронесса, а светлейшая княгиня…
Малинин жил у Рогожской заставы, у сестры, бывшей замужем за купцом из старообрядцев. Идти туда было далеко, да и не хотелось.