Бегемот
Шрифт:
Алек первым делом оглядел приборную доску: огромное число незнакомых индикаторов, манометров, рычагов и рукояток. Однако манипуляторы были такие же, что и у Рухи: металлические перчатки на стержнях. Опустив Бовриля на пол, Алек сунул в них руки и сжал кулаки. В дюжине метров справа ответным движением сомкнулась громадная клешня. На шум обернулось несколько германских солдат, но их сейчас больше занимало гипнотическое мерцание пушки Теслы и воздушный корабль в вышине.
— Чего ты тянешь! — прошипел Дилан. — Давай за дело!
Алек протянул руку к башне, но клешня впустую щелкнула в нескольких
— Подтягивай нас ближе! — сказал Дилан.
Алек посмотрел на рычаги двигателей, но быстро понял, что без рельсов колеса поезда практически бесполезны. И тут ему вспомнился безногий нищий, которого он как-то видел на рынке в Линце: тот сноровисто передвигался на тележке с колесиками, отталкиваясь руками от мостовой. Алек так же упер обе грузовые лапы в землю и толкнулся. Локомотив продвинулся примерно на метр и вновь рухнул на каменистую землю.
— Ближе, — одобрительно сказал Бовриль.
— О! На нас уже обращают внимание, — пробормотал Дилан, выглядывая из окна.
— Сам с этим разбирайся, — сказал Алек, снова упирая лапы в землю.
Вагон, нещадно скрежеща металлическим днищем о скальную породу, продвинулся еще немного.
Снаружи слышались тревожные возгласы; в дверь, запрыгнув на лесенку, колотил прикладом кто-то из солдат. Дилан ударом в живот сбил на пол зашевелившегося машиниста и встал над ним с ножом наготове.
Алек снова оттолкнулся.
На этот раз лапа дотянулась до нижней распорки пушки Теслы. Едва клешня обхватила ее, как кабину огласил громкий треск. Металлические перчатки завибрировали у Алека на руках, и невидимая сила охватила грудь пульсирующим обручем. У Бовриля встала дыбом вся шерсть.
КРУШЕНИЕ БАШНИ
— Дьявол! — крикнул Дилан. — Нас током ударило!
Со всех приборов и стен кабины сыпали искры, а солдат на подножке, ахнув, мгновенно соскочил. Алек, стиснув до боли зубы, крепче обхватил рычаги. Локомотив вздыбился, как гусеница, а распорка башни, медленно выгибаясь, отозвалась протяжным металлическим стоном. От основания башни, ярко сияя в ночи, устремился вверх по спирали белый огненный болид.
— Сейчас пальнет! — крикнул Дилан.
Алек что есть сил тянул на себя манипуляторы. И тут локомотив внезапно содрогнулся. Лапы вмиг стали безжизненными, а свет в кабине, моргнув, погас.
— Ты сейчас ее цапнул, а пушка возьми и… — Дилан цепко вглядывался. — Слушай, а она ведь раскачивается! Вся как есть, черт ее дери, качается!
— От одной сломанной распорки? — не поверил Алек и, подскочив, тоже выглянул в окно.
Башня медленно, словно нехотя, кренилась, и округлый болид молнии перетекал по фермам обратно, в нижнюю часть. Там, блестя и переливаясь неземным светом, припал к опорам какой-то громадный силуэт, окруженный сияющим электрическим коконом со змеистыми прожилками молний.
— Это?..
— Да, — выдохнул Дилан. — Это Рухи.
Каким-то образом Завен сумел довести подбитый шагоход до самой башни. Теперь он действовал как проводник, вбирая в себя смертельную мощь пушки. Вокруг шагающей курдской богини солнца нарастало зеленоватое сияние, разгораясь все ярче и ярче, так, что нестерпимо было смотреть.
— Ему там не выжить, — сказал Дилан.
Алек молча кивнул.
Через несколько секунд пушка Теслы начала грузно заваливаться.
•ГЛАВА 40•
Обломки рушащейся башни погребли под собой солнечную богиню Рухи; все исчезло в шкале белого огня. Жгутами брызнули во все стороны верткие протуберанцы, отплясывая на недвижном Джинне и элефантине, на других поверженных шагоходах и на останках «Восточного экспресса». Искрящаяся паутина электрических разрядов опутала локомотив.
Когда неистовство молний стало понемногу иссякать, воздух наполнил грохот рушащейся башни. Падающая опора ударила дэва по голове: разом вылетели стекла, прогнулся потолок кабины, взвыл металл, а в воздухе заклубился дым вперемешку с пылью. Все это длилось пять-шесть нескончаемо долгих секунд, а затем наступила мертвая тишина.
— Ты в порядке, Дилан? — как сквозь воду послышался голос Алека.
— Ага. А ты как, зверушка?
— Завен, — тихонько откликнулся Бовриль.
Дилан бережно взял существо на руки.
— Слушай, а «Левиафан»-то по-прежнему в небе.
И вправду: приглушенный рокот моторов воздушного корабля вновь послышался над безмолвным полем сражения. По крайней мере, все это безумие оказалось не напрасным.
— «Левиафан», — словно смакуя, выговорил Бовриль.
Алек дотащился до окна. Изломанные останки пушки Теслы громоздились как хребтина некоего вымершего циклопического чудовища. Возле боевой элефантины погибшим рыцарем лежал Джинн; оба шагохода были покорежены градом обломков.
Алека пробил холодный озноб: похоже, все германские солдаты оказались под развалинами башни.
— Надо посмотреть, как там Лилит, — выговорил он. — И Клопп с Бауэром.
— Ага, — сказал Дилан, усаживаясь. — С кого начнем?
Алек растерянно смолк, понимая, что его спутников, возможно, уже нет в живых, как, несомненно, и Завена.
— С Лилит, наверное. У нее отец…
— Конечно.
Открыв кое-как дверцу, они спустились на землю, ставшую похожей на ландшафт преисподней. Густой дым душил и ел глаза. Самое ужасное, что к вони горящих машин и специй добавился тошнотворный запах паленой человеческой плоти и волос. Алек отвел глаза, чтобы не видеть, что сделал последний разряд электричества с находившимися снаружи людьми.
— Пойдем, — хрипло сказал Дилан, буквально силой заставляя его двигаться.
Когда они огибали заваленный обломками участок, поднял головенку Бовриль.
— Лилит, — сказал он, глядя куда-то вбок.
Алек посмотрел в этом же направлении. В отдалении на краю обрыва виднелась одинокая фигура, созерцающая прибой.
— Лилит! — позвал Дилан.
Фигура обернулась; они бросились к ней бегом. Прохладный бриз относил в сторону запахи боя и смерти. Водительская роба Лилит была порвана; лицо в темноте светилось матовой бледностью. У ее ног в грязи лежала холщовая сума. Когда они сблизились, девушка неуклюже упала в такие же неловкие объятия Дилана.