Беглец из Крайпруса
Шрифт:
Чем выше уровни, тем сложнее и опаснее они зарабатываются. И если первые два десятка ещё не все отмечают, то с каждым следующим уважение и авторитет в глазах окружающих начинают расти в геометрической прогрессии. А добиваться их становится не просто сложно, но и долго. Порой проходит не один год, если подходить к этому с умом и не рисковать лишний раз. Впрочем, в моей карьере тридцатого уровня я достигал дважды и происходило это, как правило, за месяц или быстрее. Сорок со мной впервые, поэтому, стоя на трупе поверженного кочевника, я смаковал новый опыт.
Бой закончился, но я не спешил куда-нибудь уходить. Солдаты бегали, суетились, искали пленных, возвращали
Зачехлив оружие, направился в сторону телеги, где собирались после боя все гладиаторы, а некоторые даже зализывали раны, благо с оторванными головами никого не было. Сражение закончилось, но, как оказалось через пару минут, это произошло только здесь. За барханом, с которого по ещё свежим следам прибежали кочевники, раздались крики. Не боя и не сражения, а женский визг. Странный такой.
Пока солдаты удивлённо перешёптывались, а десятники соображали, что делать, отряд гладиаторов уже ринулся в горку. Первыми ожидаемо бежали самые легко обмундированные: я, Воорен, Ганс и Лазарь. Маг почему-то не стал бежать за нашими спинами, несясь в бой в первом ряду. Когда из-за края бархана уже начинала открываться спрятанная низина, на верху неожиданно оказался Хир. Точнее это был человек, затянутый в эластичный чёрный костюм, предельно облегающий тело. Глефы с костяным древком не было и блондин шагал налегке. Сделав последний шаг на вершину, он приглашающе протянул мне руку, будто предлагая помощь в последних самых сложных шагах. Отказавшись от протянутой ладони, поравнялся с командиром и посмотрел вниз.
В груди что-то неприятно опустилось. Чёрный костюм легонько тронул за плечо и из-под маски произнёс:
— С юбилеем.
Убрав руку, Хир направился вниз. Воорен, Лазарь и Ганс забрались на вершину и так же уставились на разорённое стойбище бедуинов.
— Что там? — донеслось снизу, от замершего на полпути Рыжего.
— Ничего хорошего. И идти сюда нет смысла, — первым смог выдавить бородач, за что я оказался ему весьма признателен.
Сказать что-то ещё, описывающее лежащую внизу картину, я не мог. Гвард, Янг и Андро проследовали мимо нас, следуя за командиром. А Гвард на ходу ещё хлопнул меня по плечу своей тяжёлой стальной перчаткой и сказал:
— С сороковым. С новой десяткой, — вполне искренне произнёс тяжеловес и удалился.
— Ганс, спустимся? — хрипло спросил Лазарь.
— К чёрту, — произнёс бородач, довольствуясь видом и, развернувшись, зашагал на встречу хрипящему от усилий Дерису.
— А вы? — маг повернулся к нам.
— Пошли, — произнёс Блек и две фигуры начали спускаться.
Не сумев отказаться, как это сделал Ганс, я последовал следом.
Кочевники жили в громадных хитиновых панцирях каких-то брюхоногих моллюсков, размерами не уступающими мелким и средним телегам. Естественно, панцири были вычищены от прежних хозяев и использовались как хорошо защищённое убежище, в котором при необходимости можно было закопаться. Некоторые панцири сейчас ещё торчали в песке, присыпанные песчаной бурей. Другие были расколоты и их обитатели лежали внутри. Импровизированные дома ставились кругом, и в центре в небольшой ямке должен был быть костёр, но, по всей видимости, кочевники стояли здесь не долго и ещё не успели развести огонь.
Первым на подходе нас встретил труп юного кочевника. На вид лет около десяти. Довольно худое тело почернело и сморщилось, придавая ребёнку ещё более жалостливый вид. Прекрасно понимая, что за копьё могло нанести такую рану, я подошёл и медленно перевернул тело, закутанное в подобие маленького балахона, сшитого по подобию взрослых. Колотая рана виднелась в области сердца, при этом ребёнок лежал на деревянной рогатине, сделанной всё с той же целью подражания старших.
Оставив труп ребёнка в покое, прошёл пару метров, чтобы наткнуться на засыпанный до середины панцирь. Сверху его пробили чем-то достаточно тяжёлым и закололи прятавшихся там троих женщин. У центра ямы виднелась ещё одна тоненькая чёрная фигурка, но подходить для осмотра не стал.
Понимание, для чего это сделалось, у меня было. Ведь я и сам не так давно вернулся с рейда с Краупруса, где заставил умыться кровью тройку независимых кланов зверолюдов. Но это были почти что звери, а сейчас, передо мной лежали растерзанные и убитые в мучениях трупы людей. Пусть они глупы и дики, но ведь это люди. Такие же жители Бестреара, как я, Янг или король Ильтазяр. Только с материальным составляющими и силой им не повезло. Их вырезали всех. Так же, как я пытался вырезать кланы на Крайпрусе. Всех под чистую, чтобы не взращивать живущих местью подонков, которые когда-нибудь вернутся в твою жизнь, чтобы отомстить за их геноцид.
Найдя что-то полезное, Лазарь закопался в странного вида кожаных свёртках кочевников. Воорен обошёл лагерь по кругу и направился к вершине бархана, где стоял немым столбиком Рыжий, не послушавшийся мудрого в этом деле бородача.
— Женщины и дети… Надеюсь то, что с ними случилось, было не самых худшим раскладом для них, — развернувшись спиной, я тоже зашагал к вершине, не желая оставаться в эпицентре геноцида.
— Царство трупов, — выдавил мёртвым голосом Воорен, когда мы поравнялись на вершине бархана. — Нужное, конечно, дело, но тяжёлое. Что-то неправильное в этом было, есть и будет всегда.
— Ты что ли не убиваешь в своих походах? — подивился я.
— Убиваю, а как ж иначе, но… — Блек будто задумался и сбился с шага. — Да нет, всегда убиваю. Нечего оставлять лишние очки стиля и будущих врагов за спиной. К тому же, в моём деле это ещё и свидетели, — резюмировал пират и окончательно смолк.
Шагая рядом, я чуть преисполнился его мировоззрением. Тягостные мысли отступили и на их место пришла какая-то нездоровая озлобленность. Она кричала, что правильно, нечего жалеть этих ублюдков. Не ты их, так они тебя. Они враги. Все враги.
Под этим напором колыхнувшиеся где-то в глубине чувства жалости скукожились. Спрятались, будто семена, попавшие в неблагоприятную почву. И сейчас они не росли, они прятались, чтобы дождаться того часа, когда земля станет пригодной и распустится огромным цветком. Или даже деревом, это позже. Не сейчас. Сейчас ещё не время. Сейчас землю населяют вредители и если деревцу суждено распуститься, они несомненно съедят его корни.
Добравшись до лагеря, забрались в телеги и принялись отдыхать. Делать нам сейчас было нечего, а жариться на палящем солнце не хотелось. Пускай солдаты роют ямы, раз так нелепо проворонили нападение, пусть и под покровом бури. По пути лишь остановил одного десятника, спросить сколько трупов. Точных цифр он не назвал, но сказал, что десяток Сарка и десяток Гогана оказались вырезаны подчистую. А десятки Рууза, Иана и Пике не досчитались половины отряда. Сколько точно убитых, ещё выясняли. Попутно с этим деля трупы на «своих к захоронению» и «чужих к распятию». Ставить кресты и вешать тела никто, естественно, не собирался, поэтому ограничились, бросив тела напавших через каждые десять метров по пути своего маршрута.