Беглец из Крайпруса
Шрифт:
Первому подранку хватило, и он упал на задницу, потянувшись за склянками в поясной сумке. Не дав ему этого сделать, тут же ударил в шею, нанося страшную рану. Кочевник завалился. Тут же на моей шее появляются острые, как бритва, края загнутых в форме шеи клинков. Нужно отдать должное завышенному восприятию, потому что реакции хватило, чтобы, вжав подбородок в грудь, с силой опуститься. Призванный плащ уберёг шею, а пропитанный капюшон из плотной ткани сберёг уши. Выскользнув из удилища, перехватил оружие за древко и дёрнул вверх.
Напавший со спины второй балахон оказался обезоружен, применяя нелепые попытки, чтобы опустить оружие с высоты
По инерции зверь падал ещё метров пять, пока пинок и тут же удар двуручника не разделили его жизнь надвое. Рыжий, как заправский мясник, разрубил шакала пополам.
Почувствовав движение рядом с собой, обернулся и в последний момент успел поймать руку раненного кочевника с кинжалом, направленным мне в шею. Вывернув руку, выбил оружие и сам ударил рапирой, вонзив клинок по гарду в грудь разбойника. Захрипев из-под балахона, ко мне обратился чей-то старческий голос:
— Кто…кхе… ты такой?
Провернув оружие в ране, изящным пинком отбросил труп в сторону и направился к следующему кочевнику, отмечая в голове, что уровень убитого был на десять выше моего, а значит мне почитается удвоение пяти тысяч очков стиля, сразу до десяти двухсот. Ещё парочка таких убийств и можно приподнять сразу оба своих умения, а то и прикопить на третье.
Крутанув в руке рапиру, я подивился вещам, ещё недавно снятым с двенадцатиуровневого каштака, но актуальным и против пятидесятки. Окинув взором открытое пространство, оценил, что выбравшиеся из телеги гладиаторы искромсали уже добрый десяток кочевников, а это примерно столько же, сколько за всё время боя смогли убить солдаты армии. Впрочем, привыкших к строю служивых можно было понять, ведь кроме простеньких дуэлей на мечах их вряд ли особо сильно натаскивают в боях один на один. И уж тем более в куче-мале, в которой только опытный гладиатор сможет сориентироваться, успевая сражаться во все стороны и во всех плоскостях.
Шагая вдоль выставленных в круг телег, я разглядывал сражающихся, прекрасно понимая, что влезать в их бой мне нет никакого смысла. Либо трое солдат теснили одного-двух кочевников, либо один гладиатор филигранно вырезал парочку разбойников. Чего стоил только Эддур — молчаливый мечник из отряда Лазаря. На моих глазах он тремя сокрушительными ударами зарубил бедуина, а потом четырьмя такими же срубил его шакала.
Вдруг взгляд заметил прореху в рядах телег. Одна из них стояла метрах в двадцати от остального круга, и в этом месте подозрительно много лежало трупов. Будто прорыв оцепления случился именно здесь. Впрочем, это была лишь догадка. Один из балахонов как раз возвращался оттуда своей хищной походкой. У бедуина не было даже оружия, его копьё было воткнуто в шею одного из лежащих на песке солдат. Тот с ужасом сжимал свой меч в дрожащей руке, направив на приближающегося кочевника. Я уже собрался было выдвинуться навстречу, чтобы помочь, но знакомый окрик заставил отвлечься:
— Крас, сзади!
Согнувшись вдвое, наотмашь ударил рапирой за спину, удачно задев клинком бедро противника. Рана заставила его отпрыгнуть, в том числе и потому что его обезглавливатель просвистел у меня над головой. Не став мешкать, я быстро перешёл в наступление, пользуясь своей выдающейся скоростью и ловкостью. Два быстрых росчерка по рукам, и на песок упала пара срезанных пальцев, а по древку племенного оружия засучилась струйка крови. Да, кочевники были сильны тем, что нападали неожиданно и могли быстро лишить жизни почти любого, просто отсеча голову грубой силой, но против опытного в боях и подвижного врага они сильно пасовали, потому что не умели сражаться с такой целью. Впрочем, для таких случаев они, скорее всего, использовали своих ручных шакалов.
Отпрыгнув назад, кочевник начал обходить меня по часовой стрелке, выставив вперёд своё оружие. Опыта, чтобы пользоваться любой ситуацией и не зевать, у меня было в избытке, поэтому, когда он обошёл меня полукругом и попытался атаковать, резким выпадом вернувшись назад и ударив по странной траектории в шею, у него ничего не получилось. Разбойник лишь удивлённо растянулся на песке, подставившись под удар. Он опустил голову, чтобы посмотреть, что же схватило его за ногу, и в этот момент пропустил удар в затылок.
Если пробить человеку мозг в одном месте, он запросто ещё может выжить, потому что в такой критической ситуации вторая половина возьмёт на себя все функции раненой, но если ударить через затылок в шею и пробить таким способом ещё и горло, человек очень быстро рискует скончаться от потери крови. Выдернув из раны оружие, я посмотрел на сражение кочевника и солдата, которого изначально хотел спасти.
Солдат был убит, а бедуина рубила парочка гвардейцев, тех самых, что должны сопровождать полководца. Его личная усиленная гвардия. Уровни от шестидесятых, ниже туда не берут. Глядя, как они заправски рубят двое на одного более мелкоуровневого противника, я лишь хмыкнул. Показушники. Да, для своего уровня они были хорошо подготовлены и тем более экипированы, однако, стоит такому выйти на арену, он не справится даже с сороковым. Чего стоит его уровень, если у него отсутствует реальная смекалка боя и неповторимый опыт.
Кочевник под ногой что-то захлюпал и я, на всякий случай, пырнул его ещё пару раз.
Никто из гвардейцев не участвует в боях на арене, потому что их уровень, в том числе и показушный фарс, для демонстрации перед другими королевствами. Я обернулся, чтобы найти взглядом реального воина, который без проблем сможет одолеть и троих гвардейцев, но Блека видно не было. Однако, на краю зрения замаячили совсем другие надписи.
Получен новый уровень
+5 свободных очков характеристик
— Вот как? — произнёс я вслух. — Значит, вот как чувствуется сороковка, — хмыкнул, отмечая новые воодушевляющие ощущения.
Глава 40 Я — воин [Кса]
Не веря в случившееся, с ошалелым взглядом я всматривался в сообщения перед глазами, упираясь в шкуру поверженной твари дрожащими окровавленными руками.
— Что это со мной вообще было?! — по слогам проорал я, таращась в пустоту.
— Неистовство, — ответили мне надсадным голосом орка.