Беглецы и Преследователи
Шрифт:
Официально, это был почётный уход на пенсию, а в действительности - позорное увольнение. После стольких лет преданной работы Блэк вышвырнул его из полиции, обозвав предателем. Винсент вернулся в свой дом, где его никто не ждал, и теперь не знал что ему делать дальше. Конечно, как пенсионеру, ему каждый месяц будут подбрасывать небольшие подачки, чтобы Уорд совсем не подох с голода, потому что само понятие пенсионер отнюдь не являлось почётным. Таких людей обычно содержали их дети, если конечно не были эгоистичными скотами, или же чиновники, которые считали пожилых людей бесполезным хламом, которому уже давно пора на
Когда в дверь кто-то постучал, Винсент решил, что это шпионившие снаружи полицейские решили зайти к нему и поговорить о былом, однако на пороге дома стояла молодая девица в тёмных очках, которую Винсент видел первый раз в жизни.
– Так ты и есть тот самый Винсент?
– как-то разочарованно и даже немного брезгливо проговорила она.
– А чёрт его знает. Может тот, а может и не тот. Кому какая разница!
– проворчал Винсент и попытался захлопнуть дверь.
Уорду сейчас не хотелось ни с кем разговаривать (особенно с кем-то, кого он видел впервые), однако девица подсунула ногу в щель и не позволила двери захлопнуться.
– Ладно, извини если была грубой. Просто Алекс очень рассчитывает на твою помощь.
Моментально поняв о каком Алексе идёт речь, Винсент открыл дверь и позволил девице зайти внутрь. Он подозревал, что Дроу попытается попасть в дом, однако Уорд не предполагал, что он пошлёт кого-то вместо себя. К тому же, снаружи вовсю за домом следили полицейские и вряд ли они упустили из вида женщину, которая только что вошла внутрь. Однако Винсенту теперь было на всё плевать: он лишился работы, которая заменила ему семью и теперь его даже не пугала тюрьма, куда он мог попасть за пособничество террористам (хотя сам Винсент считал обвинения против Алекса абсурдными).
– Сомневаюсь, что смогу ему чем-нибудь помочь. Я знаю, что он ни в чём ни виноват, но только моё мнение никого не интересует.
– Я думаю, что Алекс сильно в тебя верит, иначе не стал бы сдаваться твоим коллегам.
Винсент вздрогнул, когда услышал последние слова.
– Сдался? Но... но почему он это сделал?
– Алекс решил, что так будет гораздо проще.
– Проще для чего? Его упрячут в тюрьму до конца жизни!
– Если мы откапаем что-нибудь на Блэка, то не упрячут. Видишь ли, тут дело вот в чём...
Даже будучи опасным преступником, Алекс Дроу вёл себя на удивление спокойно, и не создавал своим конвоирам лишних проблем. Его доставили в комнату для допросов, где охотника за головами с нетерпением ждали Диксон и Грэхам.
– Как он себя вёл?
– поинтересовался Диксон.
– На удивление нормально. Не буянил, в драку не лез, на несправедливость не жаловался!
– ответил конвоир.
– Сними с него наручники, - неожиданно распорядился Грэхам.
Диксон посмотрел на коллегу с удивлением, но перечить не стал, решив, что охотник за головами всё равно не сможет сбежать. Как только конвоир закрыл дверь с другой стороны, Алекс сел напротив детективов.
– Я читал твоё досье, Дроу. В нём написано, что ты человек неглупый и рассудительный, - начал Дональд издалека.
– Поэтому предлагаем тебе сразу во всём признаться, дабы облегчить свою участь!
– подключился Диксон.
"Эта парочка - всего лишь пешки. Они все правды не знают", - догадался Алекс.
– Советую во всём сознаться, ведь тебе не на что рассчитывать!
– продолжал напирать Диксон.
– Хотел бы я во всём сознаться, да только не знаю в чём именно. Может, подскажете?
Диксон счёл подобный ответ банальным издевательством, в то время как Грэхам был готов услышать подобное.
– Хочешь знать перечень своих геройств, Дроу, тогда слушай: пособничество террористам и организация антиправительственного заговора - мне продолжать?
– Не обязательно. Участники заговора, я так понимаю, это охотники за головами?
– Именно. Слишком многие задержанные назвали твоё имя, что наводит на мысль, что среди заговорщиков ты занимал одно из первых мест.
– Весьма неплохо. Вчера я был всего лишь одним из пособников, а сегодня уже предполагаемый лидер всей банды. Такому карьерному росту можно только позавидовать, - проговорил Алекс с сарказмом, а потом как-бы невзначай заметил: - Кстати, по поводу карьерного роста: как поживает ваш начальник?
– Это к делу не относится, - сухо ответил Грэхам.
– Лишь на первый взгляд, но если хорошенько присмотреться...
– Заткнись! Всё о чём ты говорил со Спайроу - ложь от первого до последнего слова! Эти обвинения яйца выеденного не стоят!
– вмешался Диксон.
На лице Алекса появилась ехидная улыбка.
– Вот оно как. Значит, вы слышали запись разговора, и полагаю, сразу же от неё избавились. Оно и понятно, ведь если вы начнёте глубоко копать, с вами неожиданно случится несчастный случай. Блэк произнесёт горькую речь, и может быть даже пустит слезу.
Диксон вскочил с места и попытался врезать охотнику за головами по зубам, но Алекс с лёгкостью перехватил его руку, встал с места, а потом оттолкнул от себя.
– Подумайте сами: действия Широ были направлены против правительства, но как бы имели стихийный характер и были слишком плохо продуманы. Он был заведомо обречён с самого начала. И кто в конечном итоге выиграл от всего этого?
– поучительно проговорил Алекс, будто это были прописные истины, понятные даже младенцу.
– Охрана!
– прокричал Диксон, и конвоир тут же открыл дверь.
– Уведи его обратно в камеру!
Как только Дроу исчез за дверью, Диксон встряхнул руку и с негодованием посмотрел на Грэхама.
– Зря ты приказал снять с него наручники! Я бы мог выключить камеру и этот засранец во всем бы признался!
– начал наседать он.
– Вряд ли. Он не похож на человека, готово так просто отступиться, - возразил Дональд.
– Тогда почему же он сдался?
На этот вопрос у Дональда не было ответа. Дроу не собирался признаваться в инкриминируемых ему преступлениях, а начал обвинять во всём Гордона Блэка. Это можно было назвать актом отчаяние, если бы во время произнесения данных слов охотник за головами не был спокоен как удав. На самом деле, доказательством виновности Алекса Дроу были лишь слова людей, не вызывавших особого доверия и тот факт, что Дроу скрывался от правосудия.