Бёглер
Шрифт:
– Жутковато тут, - оглядываясь по сторонам, вполголоса признал Маркус, - на всякий случай подготовьте арбалеты, самое время.
– Зарядив оружие посеребренными болтами, охотники направились к центру поселка. Рысью проскакав по безжизненным улочкам - мимо темных одноэтажных домиков, мимо ухоженных дворов, - экспедиция неожиданно оказалась перед добротным зданием с красноречивой вывеской над крыльцом: «Питейное заведение „Топор без топорища“. В окнах питейного заведения мерцал слабый свет - похоже, в здании кто-то был. Вполне возможно что и оборотень, в его человеческом обличии.
– Патрик, остаешься с конями, - спешившись, тихо приказал сержант.
–
– Так-так, - улыбнулся Маркус, опуская арбалет.
– Милое явление!
– Сам ты явление, - огрызнулась девушка, подбирая корзинку.
– Напугал чуть не до смерти… Вы кто такие, почему с оружием в дом ломиться собрались? На разбойников вроде не похожи, - она подняла фонарь повыше, с сомнением разглядывая лица приезжих.
– Мы не бандиты, - успокоил ее сержант.
– Охотники мы, приехали вашего оборотня убивать. Говорят, он многих здесь покалечил.
– Ах, оборотень, - успокоилась девушка. Рассмеялась: - Тогда вы опоздали, господа охотнички, наши мужчины уже обнаружили логово секача и пошли его разделывать. Наточили топоры и отправились: можно подумать, будут они ждать помощи от всяких разных и безусых, как же!
– А прочие жители где?
– подал голос Дастин.
– В эвукуа… эваки… - девушка раздраженно топнула ножкой, - короче, ушли в соседнее село, переждать эту ночь. Пока колдуна-оборотня не убьют.
– А ты-то что тут делаешь, милая селянка?
– промурлыкал Маркус.
– Как тебя зовут? Я - Маркус.
– Милли, - представилась девушка.
– Дочь хозяина заведения. Папаша меня никуда не отпустил, сказал, чтобы я при кухне была, ну-ка придут мужчины с охоты - голодные и до выпивки охочие! Наказал приготовить всякого побольше и чтобы из дому ни шагу. А как тут ни шагу, когда в огороде зелень нарвать надо… Ладно, я и сушеными травами обойдусь.
– Милли с улыбкой оглядела гостей, приглашающе повела фонарем в сторону двери: - Ну, раз битва с оборотнем у вас не задалась, то милости прошу, заходите, накормлю-напою. Или все же поедете на него охотиться, в темноте да лесной сырости? Там, верно, человек тридцать крепких лесорубов, боюсь, вы им только мешать станете. А здесь, поверьте, вам будет гораздо лучше, - она лукаво подмигнула Маркусу.
– И то дело, - легко согласился сержант, с жадностью глядя на девушку.
– Ладно, накрылось наше преддипломное развлечение, да и черт с ним, отработаем на полигоне как все. Патрик, привяжи коней к коновязи, достань из моей сумки пару бутылок вина и поднимайся в дом - будем ужинать.
– Не надо вашего вина, - отмахнулась Милли, - у нас свое имеется, знатное, многолетней выдержки. Попробуете - не пожалеете. До конца жизни помнить будете!
– Девушка вдруг звонко рассмеялась невесть чему, будто хорошую шутку услышала, развернулась и скрылась за дверью.
– Пошли, - коротко приказал Маркус, - дама ждет. Арбалеты оставить, нечего с ними в ресторации делать.
– Подавая пример друзьям, он разрядил свое оружие, приторочил его
– Шпаги не снимать, мало ли как лесорубы воспримут наше появление.
– Отряхнув темно-зеленую полевую форму и протерев пучком травы запылившиеся сапоги, Маркус, насвистывая, вновь поднялся на крыльцо, открыл дверь и вошел в питейное заведение.
В „Топоре без топорища“ царил полумрак: на длинном струганном столе, среди заранее расставленных тарелок, откупоренных бутылок и чистых стаканов горело с пяток свечей в глиняных подсвечниках. Что творилось далее стола, было непонятно - стены ресторации тонули в темноте, лишь огоньки свеч тускло отражались в стеклах окон. В помещении оказалось неожиданно зябко, куда прохладнее чем на улице: Дастин невольно поежился, удивляясь столь неуместному холоду. А еще в зале вовсе не пахло едой, словно ее тут давным-давно не готовили.
– Минуточку!
– крикнула из темноты Милли, - у нас сегодня только холодные закуски, не управляюсь я одна и с печкой, и с готовкой. Рассаживайтесь, мальчики, я сейчас, - голос девушки смолк. Маркус, Томас и Патрик по-хозяйски уселись за стол, с грохотом пододвинув к нему табуреты.
Дастин, вошедший последним, прикрыл за собой дверь и остановился в нерешительности. Вроде бы все шло как надо, вроде бы все верно, но… Но что-то было не так. И крепко не так. Но что именно и почему, Дастин не понимал. Возможно, просто сказывалось долгое напряжение, ожидание скорого боя с оборотнем. Да и усталость после скачки тоже наверняка давала себя знать - пожав плечами, кадет уселся рядом с друзьями.
– Уже несу!
– из темноты вынырнула Милли с большим, уставленным снедью подносом в руках.
– Угощайтесь, славные воины, - она поставила поднос на стол, села напротив гостей. Строго выпрямившись и чинно сложив руки на коленях, девушка молча смотрела как „славные воины“ метут с подноса что под руку попало. Томас разлил вино по стаканам, Маркус произнес какой-то витиеватый тост - смысл его странным образом проскользнул мимо сознания Дастина. Кадеты выпили, закусили… опять выпили, закусили. Дастин больше пить не хотел, он и без того чувствовал себя препаршиво, будто только что заболел невесть чем или вот-вот заболеет - однако рука сама поднимала очередной стакан и вино, сладкое, липкое, текло в рот, тяжестью оседая в желудке.
Все плыло перед глазами Дастина: пламя свечей то удлинялись, то укорачивались, становясь то ярче, то темней - вместе с пламенем плыл и сумрак в зале, то сгущаясь, то почти рассеиваясь, и тогда Дастин видел голые человеческие тела, как попало брошенные у стены за спиной доброй девушки Милли. Сухие, невероятно тощие, будто провяленные на солнце мумии.
– Там… - заплетающимся языком попытался сказать Дастин, но у него не получилось: рука немедля заткнула рот стаканом с вином. Маркус все еще продолжал что-то говорить, но речь его стала рваной, пустой, одни лишь бессмысленные обрывки фраз, не более. Томас и Патрик сидели болваны болванами - тусклый взгляд кадетов был направлен в никуда.
– Какие забавные дети, - ровным голосом сказала Милли.
– Бойцы с нечистью. Герои. Смешно, да.
– Она привстала, потянулась через широкий стол к продолжающему безудержно болтать сержанту - потянулась, странно удлиняясь телом - и поцеловала Маркуса в шею.
Сержант умолк.
До боли скосив глаза, Дастин посмотрел на друга: тот таял и худел, истоньшался будто надувная игрушка, из которой выпускали воздух. Через минуту на лавке сидел окостеневший труп, мумия в обвисшей мешком полевой форме.