Бёглер
Шрифт:
– За что, ваша святость?
– всполошился доброхотный дурак, - я же верой и правдой! Я же по справедливости!
– Что еще собирался поведать гражданин правдолюб, Крис не узнал, да и знать не хотел: прокравшись вдоль стены до угла дома, он свернул на другую улицу и припустил, не жалея ног, куда подальше от опасного места. О дядюшке Шмуле парень не думал, да и некогда думать, когда ветер шумит в ушах, а позади вот-вот начнется погоня. Если уже не началась.
Крис бежал без определенной цели, куда убежит, туда и ладно… Однако вскоре ноги сами собой принесли его к конной станции. Хотя, конечно, дело было вовсе не в ногах, а в подсознательной
Крис остановился возле посадочной площадки, перевел дух, затравленно огляделся по сторонам. Позади него располагался ярко освещенный зал ожидания, сквозь оконные стекла виднелись ряды пустых кресел и амбразура кассы в дальней стене. Но идти туда было нельзя: разумеется, когда начнется расследование, то первым делом допросят кассира. А тот наверняка вспомнит и Криса, и куда он брал билет - один-единственный полуночный покупатель, это запоминаемо…
На посадочной площадке стоял междугородний дилижанс, который вот-вот должен был отъехать: возница уже занял свое место и разматывал кнут, нервируя застоявшихся лошадей, а его напарник-сменщик собирался поднимать складную лесенку. Куда направлялся дилижанс, в какую сторону, Крис выяснять не стал, да и безразлично оно ему было - подбежав к ступеням, он в два прыжка влетел в многоместную карету.
– Эй-эй, - опешил напарник, - а билет? Нет, так дело не пойдет! Ну-ка слезай!
– Плачу наличными, причем вдвойне, - вспомнив о зажатой в руке сумочке с деньгами, выпалил Крис.
– Вы же сейчас уедете, зачем мне тогда билет? А ехать надо позарез! Очень срочное дело, очень.
– Гм. И куда тебе?
– с сомнением поинтересовался собеседник.
– До самого конца, - честно ответил Крис.
– Ладно, - подумав, согласился напарник.
– Езжай, - поднял лесенку, захлопнул дверь. Возница щелкнул кнутом и дилижанс медленно тронулся с места, увозя Криса в неизвестность.
Дастин
Начальник военно-магического училища имени Сигурда Победителя генерал Матиас стоял у окна кабинета и смотрел с пятого этажа штабной башни на расположенный внизу училищный комплекс. Генералу было под пятьдесят, но выглядел он гораздо моложе: рослый, плечистый, коротко стриженный, в повседневном синем мундире с планками наград, он смотрелся лет на сорок, не более. Единственное, что выдавало возраст - седые виски, которые штатские модники непременно покрасили бы у цирюльника в соответствующий шевелюре цвет.
Под окном серел асфальтированный плац, расчерченный вдоль и поперек белыми указующими линиями: по плацу, вразнобой горланя строевую песню, маршировало около полусотни кадетов. Судя по канареечно-желтому цвету формы, подготовительный - он же «нулевой» - уровень воинского обучения; одаренный молодняк, дети дворян и офицеров, авансом зачисленные на первый курс. Сержант-старшекурсник, идя рядом с «нулевиками», то и дело выкрикивал команды - строй на ходу менял направление движения. Приказания выполнялись отвратительно, без малейшей четкости и лихости: марширующая толпа новобранцев больше напоминала стадо баранов, управляемое собакой-пастухом, нежели воинское подразделение. Впрочем, чего еще можно требовать от «нулевиков», всего-то неделю как в училище… Однако воинской дисциплине и умению ходить строем, в конце концов, можно обучить любого, но вот магии - никогда, если к этому нет предрасположенности, особых природных данных.
Но генерала не интересовало молодое пополнение - он смотрел не на плац, а на дорогу, что вела к стенам училищного расположения через бескрайнее, до горизонта, поле. Лесопосадок поблизости не было, не положено: все зеленые насаждения давным-давно вырубили в целях безопасности после нескольких страшных пожаров, учиненных практикующимися в боевой магии кадетами. С тех пор «полевые» занятия проводились действительно в поле, милях в пяти от территории училища на полигоне, оснащенном специальными защитными средствами. Возможность которых позволяла - в случае крайней необходимости - даже полное самоуничтожение того полигона вместе с присутствующими там лицами.
По вымощенной каменными плитами дороге к училищу ехал знакомый генералу Матиасу экипаж: серая, будто от пыли, видавшая виды казенная карета с парой запряженных в нее жеребцов мышиного цвета, с курьерской эмблемой на боковых дверцах: бегущая гончая на фоне почтового рожка. Кучер, разумеется, тоже был в сером… Для первого летнего дня, жаркого и солнечного, не самая лучшая форма одежды, - с усмешкой отметил про себя генерал, - да и в карете, верно, душно до невозможности. Но служба есть служба, уж кому, как не Матиасу знать!
Карета подъехала к решетчатым воротам контрольно-пропускного пункта, остановилась. Дежурный по КПП подбежал к ней - из-за оконной занавески высунулась рука с развернутым пропуском, - изучил документ, отдал честь и кинулся открывать ворота. Экипаж въехал на территорию училища: обогнув плац с будущими армейскими колдунами, карета направилась к штабной башне - по объездной аллее с вечнозелеными пихтами, мимо спортивного городка и двухэтажной казармы.
Матиас подошел к столу, позвонил в колокольчик; мигом возникший в дверях адъютант застыл по стойке «смирно», выслушивая пожелания генерала:
– Давай-ка, братец, организуй по быстрому гостевую сервировку - кофе, бутерброды и прочее… ну, ты знаешь, - вышколенный адъютант молча кивнул и исчез. Генерал подошел к шкафу-бару, открыл дверцу: похмыкивая, оглядел шеренгу разнокалиберных бутылок, выбрал початую бутыль отменного коньяку - Канцлер пил только коньяк. Даже в столь жаркий день.
Не прошло и десятка минут, как адъютант вернулся с загруженным подносом. Расставил на письменном столе тарелочки с закуской, поставил две чашечки, пару пузатых бокалов, водрузил посреди кофейник, предусмотрительно пододвинул к столу второе кресло - и вновь исчез, будто испарился. В воздухе запахло вкусным ресторанным духом, не хватало лишь табачного дыма и аромата хорошего спиртного, ну да это было делом скорым, поправимым. Усевшись в кресло за столом, генерал закурил трубку, выжидательно поглядывая на дверь.
Ждать пришлось недолго: в кабинет, вежливо постучав в дверь, вошел Канцлер. Роста выше среднего, излишне худой и обманчиво кажущийся слабым, с извечной полуулыбкой и намеренно дружеским взглядом, он казался легкой добычей - за эту ошибку его противники зачастую платились жизнями. К власти Канцлер пришел через множество смертей и поломанных судеб; разумеется, Матиас помнил те старые добрые времена: ох и молоды они тогда были! Отчаянные, готовые на любую авантюру… Впрочем, приход к власти, тем более столь значительной как у Канцлера, никогда не обходится без жертв. Такая вот историческая неизбежность.