Бёглер
Шрифт:
– Отвечаю по порядку, - молвил было колдун, но тут внезапно очнулся Папаша Во, рванул на груди халат, просипел задушено: "Вай! Какой-такой гнусный шайтан мне голову морочит? Убью!" - а гнусный шайтан, не глянув на бунтаря, крутанула ладонью - словно невидимые вожжи на нее покрепче намотала - и все, утих Папаша Во, обмяк по новой.
– Итак, - спокойно, будто ничего не случилось, продолжил «монах», - войти в замок гранд-колдуна я не могу, потому что… короче, не могу. Под страхом мгновенной и необратимой смерти. Я, собственно, и в губернии-то до вчерашнего дня появиться не мог, не пускали меня сюда - вон, гранд-колдуна уже вторые сутки как на
– впрочем, ничего иного у меня ныне не осталось. Только терпение и предвкушение некоего долгожданного сюрприза для моих славных друзей и любимых родственников… ну да не о том сейчас речь.
Вещь, которую ты должен так или иначе вывезти из замка, для тебя, вор, неинтересна и бесполезна - это магический артефакт, которым может воспользоваться только прирожденный колдун. Мой наследный жезл всевластия… ах да, тебе это ничего не объясняет. Грубо говоря, жезл выглядит как короткая буковая палка с резной рукоятью и хранится на втором этаже замка, в кабинете отца… ээ… гранд-колдуна, в зеркальном шкафу, на второй сверху полке, в обитым черном бархатом ларце. Также в ларце лежит небольшая книжка в кожаном переплете - по возможности захвати и ее тоже. Но, надеюсь, тебе не придется тайком исследовать кабинет - если гранд-колдун сдержал данное им некогда слово, то артефакт ты получишь и без того, по завещанию. Как само собой разумеющееся.
Что же до твоей излишне приметной внешности, Барт-Красавчик, то это не проблема, я все предусмотрел.
– Колдун сунул свободную от невидимых вожжей руку под полу рясы, вытащил оттуда холщовый мешочек.
– Вот тебе маска. Надень ее, - отрывисто приказал он.
– Не бойся, ничего худого с тобой не случится.
Барт осторожно развязал мешочек, достал из него маску, расправил ее на ладонях и едва не выругался вслух, вовремя сдержался - назвать это «маской» можно было лишь с очень и очень большой натяжкой.
На ладонях Барта лежало мужское лицо - молодое, живое и теплое; длинные ресницы, слегка потрескавшиеся губы, проступающая после недавнего бритья светлая, по-юношески мягкая щетина. На левой скуле коричневое родимое пятно размером с фасолину - неужто колдун похитил чей-то облик, зачаровав и обезобразив какого бедолагу? С него, подлеца, станется… Недаром мать с детства наставляла Барта избегать колдунов как заразы и никогда не иметь с ними дел. Потому, что обманут в любом случае. Потому, что ничего, кроме горя, обычному человеку знакомство с колдуном не принесет. Потому, что беда и колдун ходят одной тропинкой. Потому, что… Много их было, тех "потому, что".
Колдунов мастер-вор опасался сызмальства.
– Не беспокойся, я никого не убил и не изуродовал, - словно прочитав мысли Барта - а, может, и впрямь прочитав - сказал «монах».
– Это мое лицо. Потому будь с ним предельно осторожен, мне вовсе не нужны лишние шрамы и увечья.
– Сколько же вам лет?
– не удержался от ненужного вопроса мастер-вор, спохватился, но слова уже были произнесены.
– У колдуна всегда тот возраст, который он сам пожелает, - уклончиво ответил собеседник.
– Во всяком случае, внешне. Надевай… ээ… маску. И вот еще что: в замке никому ничего не говори. Молчи в любом случае! Беседовать за тебя буду я… ты же во время беседы обязательно
– Понятно, - Барт на всякий случай огляделся по сторонам - не увидит ли кто случайный его преображения? Однако в корчме никого не было, разошлись все, разбежались, будто их взашей вытолкали: вон там - недопитое вино в кружках пьяниц, а там - брошенные карты шулеров. И кастеты-ножи на месте, лежат, ждут хозяев.
Да и полового за столом-прилавком тоже не оказалось, однако ж оттуда явственно доносился негромкий храп: спал половой, прикорнув под тем столом, уморился отчего-то. Перетрудился.
– Пока мы не закончим наше дело, в корчму никто не войдет, - заметив изумление Барта, любезно пояснил колдун.
– Просто не захочется. Или не получится. Ну же, действуй!
– Мастер-вор кивнул и, поджав губы от омерзения, приложил к лицу маску; чужая личина как живая - впрочем, почему "как"?
– липко растеклась, расползлась до горла, ушей и зачесанных назад волос, меняя облик Барта. Мастер-вор, проведя по щеке ладонью, вдруг понял, что чувствует прикосновение к маске точно также, как если бы дотронулся до своего лица.
– Да, - подтвердил наблюдавший за ним «монах», - мое лицо приросло к твоему. На время, конечно. А теперь займись этим, - он пинком вытолкнул из-под стола завернутый в мешковину тюк, небрежно перевязанный бечевкой.
– Соответствующая печальному событию одежда: ты же не поедешь на оглашение завещания в своем простолюдном рванье? Переоденься, а после возьмешь моего жеребца - гнедого, у коновязи - и немедля отправляйся в замок, скоро уже совсем стемнеет… Коню обязательно дай понюхать мою перчатку, - вовремя вспомнив, предупредил колдун.
– Иначе он тебя к себе не подпустит. Искусает.
Барт разорвал бечевку.
Черные кожаные штаны, того же цвета шелковая рубаха и жилет с многочисленными карманами, черные сапоги - на тонкой подошве, мягкие, исключительно для верховых поездок, - кружевные перчатки, бархатный берет и плащ из вороньих перьев. Все, разумеется, тоже черное, траурное.
– Я буду ждать тебя здесь, мастер-вор, - веско промолвил колдун, наблюдая, как переодевается Барт.
– И не вздумай меня в чем либо обмануть, очень не советую. Я ведь буду видеть и слышать все, что увидишь и услышишь ты.
– И в мыслях подобного не держал, - соврал Барт.
…Низкая белая луна висела над кронами лесных деревьев, заливая дорогу серебристым светом и выделяя глубокой тенью каждый бугорок, каждую ямку-рытвину на утоптанном грунте. Гнедой шел ровно, не обращая внимания на чуждого ему седока; свернув на мощеную тесаным камнем дорогу, что вела от главного тракта к замку губернского колдуна, Барт пришпорил коня - надо было торопиться. Не хватало еще опоздать к оглашению завещания!
Замок покойного гранд-колдуна находился в лесу, милях в пяти от главных городских ворот. Никаких чародейных препон или заслонов на пути к тому замку не имелось: приезжай, кто хочет. Но желающих посетить обитель колдуна находилось мало, к тому же не многие из тех смельчаков возвращались домой. Поговаривали, что владелец замка мог бесплатно помочь любому, кто обратится к нему с просьбой - но только если просьба заинтересует его своей необычностью. А ежели она, на взгляд колдуна, окажется пустяшной и вздорной, то быть беде! Залихоманит, заворожит-обратит невесть в кого или во что… Дабы иным другим неповадно сталось по мелочной ерунде великого мага беспокоить.