Бёглер
Шрифт:
– Мы тоже рады видеть тебя, Леонардо, - с запинкой, громко сообщил с другого конца стола дядюшка Винни.
– Как здоровье, как сердце?
– заботливо поинтересовался он.
– Не шалит случаем?
– Не дождетесь, - вызывающе усмехнулся Леонардо.
– Как бы ни старались. Плевать мне на ваше общинное заклятие, дорогие вы мои! На каждый яд есть свое противоядие.
– Ага… гм, - скрипучим голосом отозвался дядюшка.
– Жаль. Ну, коли у нас произошла некоторая перестановка действующих лиц, то, пожалуй, надо начать все сначала, - и, вернувшись
Барт скучающе глядел на колдунов: ему были неинтересны как завещание, так и сборище магов-чародеев, всяких родственников-друзей его странного заказчика. Забрать жезл всевластия и сваливать отсюда как можно скорее - только это заботило мастера-вора более всего. И, конечно же, желание не попасться.
– …Завещаю замок моим сестрам Хани и Мани, надеюсь, они достойно распорядятся им, - дядюшка Винни остановился, глянул поверх очков на сестер.
– Тут, кстати, имеется сноска по поводу столового серебра.
– Далось ему то серебро!
– немедленно возмутилась одна из девиц, - ну, украла я полвека тому назад пару вилок, дьявол попутал. И что, теперь обязательно надо вспоминать мои былые грехи?
– Тем более, что вилки оказались мельхиоровыми, - флегматично добавила вторая девица, - с погнутыми зубцами.
– Потому серебро отходит к Дарцу, - глядя только на пергамент, сказал дядюшка.
– Здесь так написано. Далее…
Барту уже случалось бывать ранее на оглашении завещаний - и как другу родственника покойного, и как подслушивающему, чтобы знать куда и кому ушли драгоценности. Но подобной меркантильности он не встречал еще ни разу.
– …Конюшня, библиотека и все угодья отходят к моему младшему сыну Терри, - продолжал бубнить седобородый дядюшка, - с обязательным наставлением держать все в порядке… винные, казематные и пороховые погреба отходят к моему брату Винни. То есть ко мне. Также я наследую… - монотонный голос дядюшки почти усыпил Барта, когда наконец-то прозвучало ожидаемое.
– Жезл всевластия назначается… - тут колдун Винни оторвал взгляд от пергамента, достал носовой платок и, подышав на стекла очков, протер их; тетушки нервно заерзали на неудобных стульях, навалился на стол локтями братец Терри и громко засопел кузен Дарц; волнуясь, сцепили руки двое безымянных. Маска на лице Барта едва ли не окаменела.
– Старшему сыну Леонардо, - нехотя возвестил седобородый. И поспешно добавил:
– Опять сноска: в случае, если он, Леонардо, жив. В ином другом варианте жезл достается младшему сыну гранд-колдуна Терри… - здесь дядя Винни прервался. Потому что младший сын гранд-колдуна метнул в Барта через весь длинный стол огненный шар - бросок был сделан настолько быстро, что мастер-вор не успел увернуться.
Перья бартового плаща вздыбились: алый шар остановился, повиснув у груди мастера-вора, сухо треща и разбрасывая частые бенгальские искры. Повисел, да расплылся красными всполохами, будто никогда его и не было.
– Я попрошу!
– строго глянув поверх очков и постучав по столу костяшками
– Запрещаю убивать друг дружку до окончания чтения документа. Что за детские дела, честное слово, никаких тормозов, - и, поднеся к глазам пергамент, продолжил оглашать завещание гранд-колдуна.
– Быть большой разборке, - едва слышно шепнул Леонардо, - эй, вор, готовься. Вижу, что по-хорошему жезл мне не отдадут.
– Я так не договаривался, - нервничая, шепнул в ответ Барт.
– Магическая битва - не мой профиль.
– Не бойся, я все предусмотрел, - тихо произнесла маска.
– Колдовской плащ, колдовская одежда… И твой гонорар повышается до тысячи золотых. Нормально?
– Нормально, - вынужденно согласился мастер-вор.
Дочитав до конца завещание, дядюшка Винни отложил пергамент в сторону и, скрестив на груди руки, тяжело вздохнул: театрально значимая пауза явно затягивалась.
– По поводу жезла всевластия, - помолчав, сказал седобородый дядюшка, - мы тут на всякий случай кое-что заранее обсудили, было время для разговора… И считаем тебя, Леонардо, недостойным наследства.
– Вздор, - резко сказала маска.
– Не имеете права.
– Не имеем, - вынужденно согласился дядюшка Винни, - но ты - особый случай. Отдать тебе жезл все равно, что вручить деревенскому пастушку-недоумку вместо кнута огненную плеть-змеевку - да он все стадо немедля сожжет! И деревню заодно… Ты же сумасшедший, Леонардо, и все про то знают.
– Видал я психов и пострашнее меня, - раздраженно хохотнула маска, - с подачи моего любимого папеньки целых двадцать пять лет в наглухо закрытой магорезервации, среди чокнутых колдунов-отступников с их особой магией - о, там действительно можно или окончательно рехнуться, или научиться очень-очень многому!… Вам ли судить, здоров я или нет?
– Об этом и пойдет речь, - подала голос одна из сестер, то ли Мани, то ли Хани, Барт не знал наверняка кто именно.
– Ты ведь безумен по рождению, Леонардо. Еще в утробе матери был, говорят, проклят колдуном Виссарионом, старинным другом и, позднее, злейшим врагом твоего отца! Тебе раньше никто об этом не говорил, так знай же, - сестра высморкалась в батистовый платочек, спрятала его в сумочку. Сказала неприязненно:
– И твоя былая связь с горожанкой… Как ты мог наплевать на все запреты и сойтись с немагичкой? Тем более с обычной прачкой, фи.
– У Барта внезапно учащенно забилось сердце.
– Не вашего ума дело, - огрызнулась маска.
– Что вы понимаете в великой любви, старые девы! Мани, заткнись пока я не разозлился окончательно.
– Говорят, она родила от тебя, - хихикнув, подала голос вторая сестра.
– Мальчика, вроде бы.
– Плевать и еще раз плевать, - жестко сказал Леонардо.
– Какое мне дело до выродка, которого я никогда не видел?
– А ведь только что говорил о большой любви, - осуждающе покачала головой Мани.
– Экий ты непоследовательный, племянничек.