Беглянка и ее герцог

Черная Мстислава

Рука подрагивала, но он смог вытянуть ее, хотел провести по щеке Натали, подбодрить, пообещать, успокоить.

Натали вдруг осела, будто у марионетки ниточку подрубили.

— Я люблю тебя, Натали, — сказал он то, что собирался сказать прежде всего, то, что было важнее всего.

Сказал. Но опоздал. Она не успела услышать, покачнулась и стала падать на грязные камни раньше, чем он начал и закончил фразу.

— Натали?! — Дан едва успел подхватить отяжелевшее тело. Обморок?

— Мардедио! Целителя! — заорал он. Люди Края должны помочь,

среди них обязательно должен быть лекарь! Да где их носит?! Даниэль склонился над женой. Надо устроить ее удобнее, надо…

— Отойди от нее, — вдруг приказал пятилетний мальчишка, с которым Натали возилась. — И штаны надень, чего голяком-то рассекаешь.

— Что?

Даниэль даже подумал, что ослышался.

— Я слуга Аррааны, — уверенно выдал малец и поднял руку, показывая засветившийся вокруг запястья ободок татуировки-браслета. — Отойди и не мешай свершиться воле моей богини.

Таким не шутят: богиня услышит и либо душу заберет, либо покарает. И ее знак не подделать. Раз сказал, значит, так и есть. Да и тон слишком уверенный, ни капельки не детский. Только почему-то в нем слышится что-то еще кроме уверенности. Боль? Сожаление?

Только какая разница?

— Какое мне дело до твоей Воровки?! Это моя жена!

— Это больше не твоя жена. Эта женщина заключила сделку с моей повелительницей и отныне принадлежит богине.

— И? — подозревая нехорошее, подтолкнул Даниэль.

— Да раскрой ты глаза! — вызверился мальчишка. — Слепой, что ли?! Не видишь? Мертвая она! Провалила сделку. Вместо того чтобы убить свина, убила жрицу и спасла тебя. Теперь все, встанет гончей. Так что не суйся под руку, в момент превращения может задрать. Не смывай в сточную канаву ее жертву!

— Гончей?! — охнул Даниэль. У него закружилась голова, и отчетливо стало понятно, почему обмякшее тело жены кажется таким тяжелым. Просто не хотелось верить, не хотелось… Гончая?!

Вообще-то об этих тварях только в легендах и страшных сказках рассказывают. Мертвое тело поднимается и, не зная усталости, идет к своей жертве и будет преследовать ее, пока не убьет. Даже огонь не остановит гончую — магия защищает.

Нет!

Не может быть! Натали…

Только вот кожа еще недавно такой живой и теплой женщины сейчас почему-то обрела белизну самой качественной бумаги, а на ощупь казалась ледяной и твердой, как мрамор. А между потемневшими губами вдруг сверкнули иглы нечеловеческих зубов.

Тело дернулось, одним рывком отбросив Даниэля едва ли не на три шага. Не открывая глаз, Натали села, шумно принюхалась.

— Что за сделка? — лихорадочно спросил Дан, поднимаясь с земли и чувствуя в груди одновременно леденящий ужас и яростный огонь последней надежды. Но ему все же хватило выдержки и ума подхватить с земли то, что когда-то было его дорогим и хорошо сшитым костюмом. — Да говори ты! Ей ведь нужны убийцы Эмильена? Да?! И это тот, свиномордый?! Точно? А если я убью вместо нее?!

— Я не знаю, — растерялся мальчик. — Да, ей нужен убийца, но я не знаю,

что будет, если ты исполнишь ее контракт до того, как она попробует кровь. По идее, первая кровь, которую пробует гончая, — всегда кровь того, кому гончая мстит. Не будет жертвы — не будет крови. Я не знаю, что будет тогда с гончей, но, может, и…

Даниэль даже слушать не стал. Если это шанс, он его не упустит. Он лихорадочно натянул штаны, ботинки, плюнул на разодранную чуть ли не в клочки рубашку — и так сойдет!

Тело Натали с закрытыми глазами двигалось куда-то в темноту вдоль пирса. Каждый ее шаг становился увереннее предыдущего, текучее, гибче и все меньше напоминал движения живого человека. Она явно чуяла жертву.

— Мардедио!

Он со всех ног бросился следом. Попытался придержать гончую за плечи:

— Натали, это же я, Натали!

Она не отреагировала, лишь с неожиданной силой стряхнула с плеч помеху. На ногах Даниэль устоял, но отчетливо понял, что, если сейчас гончая бросится в погоню, он не сможет ей помешать. А значит, надо быть первым. У него нет чутья гончей, зато есть ум.

Свин, где он? Раз Край мелькнул и выглядел относительно спокойным, значит, свина взяли. И скорее всего, Край лично за ним присматривает.

— Возьми!

Мальчик по земле пустил в сторону Даниэля странный нож, кажется, тот самый, который совсем недавно держала в руках его жена. И Дан не стал отказываться — пригодится. Свинью зарезать очень пригодится. Плевать, что он жрец! Плевать, что у него может быть магия!

На маленькой площади у причала никого уже не было, но Дан вспомнил, что еще совсем недавно тут сновала куча народа, был сам Край, кого-то, кажется, вели… или ему показалось? Корабль, тот, что швартовался у дальнего края уходящего в темное море волнолома, никуда не отплыл, значит, свина еще можно догнать. Или уже догнали?! Натали явно движется в ту сторону.

— Где Крайчестер?! — Даниэль схватил какого-то бегущего мимо полицейского за рукав.

Парень оказался сообразительным, не стал вопить «что вы себе позволяете?!», а махнул рукой. Гончая — продолжать называть ее Натали язык не поворачивался — ускоряла шаг, вот-вот перейдет на бег, а у него, как назло, опять закружилась голова и потемнело перед глазами. Даниэль зажмурился, глубоко вдохнул, усилием воли заставил ползающих внутри муравьев присмиреть. Надо к целителю, но потом. Потом, я сказал!

С усилием открыв глаза, Даниэль понял, что слабость дорого обошлась: гончая уже преодолела почти половину расстояния до корабля.

— Нет!

Откуда ясность и силы взялись? Даниэль сам не осознал, как пролетел несколько десятков шагов, как обогнал гончую и первым взлетел по сходням на палубу.

Где тут команда, куда делся капитан, да и сам лорд Крайчестер — он даже не пытался рассмотреть. Свин, закованный и пристегнутый к мачте, был здесь. На шее блокиратор, во рту кляп.

На миг Даниэль испугался, что потерял нож. Нет, не потерял, сжимает рукоять.