Беглянка с секретом
Шрифт:
Наконец слуга вернулся, изрядно забрызганный грязью, запыхавшийся и весьма злой.
— Там досматривают все повозки, что едут в Сингурул и из него, — сообщил на ходу, садясь обратно.
— И для чего? — недовольно буркнул мужчина. — Не припомню, чтобы при въезде в город нужно было отчитываться о том, что ты везёшь с собой. Или это какая-то прихоть де ла Фиера?
— Нет, там королевская стража и маги. Какую-то девицу ищут, — пожал плечами мальчишка, вмиг разрушив все его рассуждения. — Говорят, из Пьятра Гри сбежала. Я не знаю. Может, спёрла что?
— Спёрла, — проворчал хозяин. — что за выражения, Василе?
Мальчик покривился виновато и пропал в недрах повозки.
— Спасибо, унбар, за беспокойство, — только и выдавила я, снова прячась под пологом.
Щёки страшно пекло, а пальцы дрожали. Я оглянулась — позади нас помалу подпирали другие повозки. Скоро будет не развернуться — и поток понесёт нас прямиком навстречу моей погибели. Если меня поймают — распотрошат. Вряд ли милость Венцеля будет столь велика, чтобы не наказать меня всем в назидание. Повозка всё двигалась, теперь, кажется, слишком быстро. Вот уже виден стал далеко впереди въезд в город: высокие ворота в конце перекинутого через неширокую реку моста. А там — самое большое скопление людей, какое не бывает, верно, в самые торговые дни.
Великая Рассветная Матерь, что же делать?
Мне осталось всего несколько мгновений на раздумья. Поеду вперёд — и если маги не обнаружат карты под моей кожей, то аманту узнают легко. Но, если вернусь, это наверняка покажется подозрительным. А уж скверное ко мне отношение Альдора и вовсе может всё усугубить.
Я покусала губу и, выдохнув, просто откинула полог, дыша часто и глубоко.
— Какая же духота! Ужасно, — воскликнула нарочито громко. — Унбар! Что-то мне дурно. Прямо дышать нечем…
Я мученически откинулась на спинку сидения, когда кучер повернулся ко мне, хмурясь. Пришлось для полноты эффекта обмахнуться платком и облизнуть и правда сухие губы.
— Попейте воды, офате! — заметно испугался мужчина.
— Я уже пила, — пожаловалась ему, стараясь не смотреть на дорогу. А расстояние между нашей повозкой и воротами города всё сокращалось. — Я не выдержу здесь больше. Рассветная Матерь! Мы можем повернуть назад? Переждать всю эту суматоху. Может, потом станет свободнее?
— Мы почти доехали, — кучер вновь вопросительно взглянул на меня через плечо.
Я судорожно попыталась придумать хоть ещё один жалостливый аргумент в свою пользу, но тут мимо нас вдруг понеслась большая, гружёная тяжёлыми мешками повозка. Неведомо на что рассчитывал возница: может быть, проскочить быстрее — но кто-то в раздражении замахнулся на его лошадей хлыстом, и те прянули в сторону. Отвлекшись на меня, Ранс не сразу заметил, как телега дёрнулась к нам. Задние колёса столкнулись, зацепились, и нашу повозку развернуло поперёк дороги. Что-то треснуло, когда лошади рванули неведомо куда, яростно фыркая и прядая ушами. Но вот ободы расцепились, и несносный темноволосый кучер погнал свою приземистую телегу дальше.
Ранс ругался, на чём стоит свет, уже даже не стесняясь меня. Он спрыгнул с козел и обошёл повозку, остановившись возле пострадавшего колеса.
— Носятся тут всякие! — гаркнул вслед пропавшему впереди вознице. — Не видит, что ли…
Он махнул рукой и вновь полез на козлы. Крепкое, хоть и приглушённое ругательство, что сорвалось с губ кучера, стало доказательством тому, что неспешное, тягучее путешествие, которое за почти половину утра не продвинулось и на пару лангов, тоже начало его утомлять.
— Что там случилось?
— Трещина в ободе, — проворчал Ранс, окончательно поворачивая чуть успокоившихся лошадей назад. — Надо сменить. Иначе далёко не уедем. За Сингурулом дороги гораздо хуже, чем здесь.
— Знаете, — поторопилась я поддержать его решение. — Знаете, я подумала над предложением унбара де ла Фиера, и мне кажется, этот затор — знак. Что мне надо вернуться. Рассветная Матерь не каждому посылает свою волю.
Кучер приподнял бровь, видно, решив, что я вдруг рехнулась. Да всё равно, что он будет обо мне думать.
— Не. Раз так, то тем более, — он, кажется, уже и так смирился внутренне с тем, что возвращаться всё же придётся. А может, даже тому и обрадовался. В нарастающей жаре ожидать того, как это испытание закончится, вряд ли покажется приятным.
Я с облегчением кивнула. Теперь только бы выдержать взгляд и новые подозрения Альдора. Может быть, хоть Рэзван меня поддержит? Пусть и тревожила новая отсрочка в исполнении навязанных мне планов, а это лучше, чем прямиком угодить в руки королевской стражи. А ещё хуже — кого-то из приближенных принца Венцеля. А на постоялый двор “Одинокий бук” можно передать весточку. Если Доната всё же там, то она поймёт.
Благо таких, как мы, нетерпеливых на дороге было достаточно — многие предпочитали не ждать невесть сколько, а повернуть и объехать город окружным путём. Неизвестно, что ждало там — скорей всего тоже проверка. Раз пропал столь важный артефакт, внимание ко всем проезжающим в этой стороне девицам будет невероятно пристальное. И как надолго затянется — о том и думать не хотелось. Хотелось в укрытие пусть и неприветливых, но хотя бы на вид надёжных стен. И пусть меня разъест ядом Альдора де ла Фиера, когда он узнает, что я вернулась, а вряд ли это более смертельно, чем виселица или остро заточенный топор.
Кое-как удалось прорваться между повозок, люди в которых ещё не знали, в чём причина задержки и потому продолжали упрямо ехать вперёд в надежде, что скоро всё закончится. Ругань кучеров как будто осела на повозке и одежде липкой жижей. Но скоро я перестала её слышать. К тому же стало чуть свободнее, и лошади побежали быстрей — снова к холму, а там вверх — туда, где торчала самой макушкой башня Анделналта, с которым я уже успела попрощаться.
Я уговаривала себя, что это всего лишь на несколько дней. Когда всё утихнет и внимание людей принца переместится куда-то в другое место, расплещется тонким слоем по другим городам, где найти меня будет уже не так легко — я снова отправлюсь в путь. А там, возможно, удастся избавиться от карты.