Бегство из сумерек (сборник)
Шрифт:
Подчеркнув и эту запись красной линией, Райн нажал кнопку на пульте управления и повторил в микрофон написанное в журнале, предварив сообщение словом «отчет». Затем, проговорив условную фразу «конец связи», отключился от машины.
Та превратила отчет капитана в радиоволны, и они тут же устремились к Земле.
Райн всегда любил разнообразие. Поэтому даже рутинную процедуру отчета старался каждый раз выполнить как-то иначе: во всяком случае, в следующий раз он сначала наговорит его в микрофон, а только потом запишет в журнал.
Еще раз взглянув на показания стрелок, Райн убедился, что они по-прежнему замерли на
Райн не лукавил, сообщая о хорошем здоровье капитана: оно действительно отменно для человека, прожившего уже три года при пониженной гравитации. С момента старта он существенно потерял в весе, а замкнутое пространство космического корабля высосало живые краски со щек: его лицо, несмотря на регулярное облучение под искусственным солнцем, выглядело неестественно бледным. Физическую форму Райн поддерживал, занимаясь на тренажерах; питание было калорийным и насыщенном витаминами. Однако окажись он на Земле, вряд ли смог бы, например, передвинуть мебель или пробежать хотя бы стометровку: невостребованные мышцы постепенно атрофировались. Жаль, если такая участь постигнет и мозг — компьютеризованный корабль не требовал усиленной работы мысли.
Однако космос не может лишить Райна силы воли — он твердо верил в это, — поскольку только от нее зависит, приведет ли капитан свой корабль в намеченную точку пространства. А впереди еще три года полета…
Между тем Райн снова склонился над дневником-журналом — его шариковая ручка принялась заполнять фиолетовыми буквами белую гладь листа.
«Сегодня Алексу исполнилось десять лет — и он уже в третий раз пропустил свой праздник. Это очень печально, но, к счастью, он не знает об этом. Как и остальные. К сожалению, за все надо платить — и такова наша дань за попытку достичь лучшей доли. Мне, однако, с каждым днем все труднее переносить одиночество — безумно тяготит отсутствие семьи и друзей, а теперь пропала и связь с Землей, поскольку сигналы оттуда уже не в состоянии достичь нас. Думаю — и наоборот. Единственное лекарство от депрессии — книги и видеозаписи. И конечно, ответственность за доверившихся мне людей. Во всяком случае, нельзя расслабляться — в осуществлении поставленной цели помогут только твердость духа и железная дисциплина. Я снова написал это, потому что надо собраться с духом, чтобы в очередной раз выполнить свой долг, почти непереносимо терзающий нервы. Еще три минуты — и я сделаю все необходимое, как бы больно мне ни было».
Словно намеренно затягивая время, Райн, не спеша, закрыл журнал, тщательно расположил его в ящике — корешок строго параллелен стенке и, задвинув ящик, убрал в карман ручку. Все в той же замедленной манере он еще раз обвел взглядом приборы и лишь тогда решительно повернулся к двери.
Выйдя из главного отсека, Райн направился вдоль коридора к видневшейся в его торце двери, своей основательностью сделавшей бы честь даже банковскому хранилищу. Райн набрал комбинацию кодового замка, и дверь неохотно отворилась. Чуть замешкавшись на пороге, Райн вошел внутрь.
Свет в этом сравнительно небольшом помещении включился в тот момент, когда открылась дверь, — обычно здесь царил мрак. Скрытые за панелями светильники озарили металлические стены и тринадцать узких и длинных контейнеров. Больше в комнате ничего не было.
Крышки боксов, изготовленные
На случай аварии или другой экстремальной ситуации была предусмотрена программа досрочного прерывания сна.
Установленные в изголовье каждого бокса приборы контролировали состояние спящих и обеспечивали их относительную жизнедеятельность. Их показания, выведенные на общую индикаторную панель, позволяли судить о состоянии человека, имя которого, дата рождения и время погружения в анабиоз были приведены тут же. Одна из строк индикаторной панели имела обозначение «Сон» — и возле всех контейнеров эта строка светилась ровно и неподвижно.
Проходя мимо боксов, Райн со щемящей нежностью вглядывается в безмятежные лица.
«Джозефина Райн. 9.9.1960. 7.3.2004». Золотистые волосы, нежный овал лица, чуть покатые плечи — образец женственности и обаяния, его жена.
«Руперт Райн. 13.7.1990. 6.3.2004». Старший сын, до боли напоминающий его самого и смуглым лицом, и разворотом худеньких плеч.
«Александр Райн. 25.12.1996. 6.3.2004». Это младший. Его голубые глаза почему-то остались открытыми, и теперь этот вопрошающий взгляд безмерно ранил отцовское сердце. А еще и день рождения…
С трудом сглотнув непрошенные слезы, Райн переходит к следующему контейнеру.
«Сидней Райн. 2.2.1937. 25.12.2003». Старик — о чем свидетельствуют тощие костлявые плечи, морщинистое лицо и белая пластмасса вставных зубов в приоткрытом рту. Его дядя.
«Джон Райн. 15.8.1963. 26.12.2003». Это его брат. В них обоих сейчас более отчетливо прослеживалось фамильное сходство, поскольку Райн сильно похудел и осунулся: овал лица заострился, узловатые плечи стали еще уже, и лишь густые брови не изменились. Немного неприятно было видеть в этом зеленоватом растворе свою копию.
«Изабель Райн. 22.6.1962. 13.2.2004». Это первая жена Джона. На узком бледном лице, обрамленном бесцветными прядями волос, до сих пор сохранилось сердитое выражение, подчеркнутое неприятным оскалом мелких зубов. Райн тут же вспомнил, как она обычно встревала в любое дело, вдалбливая замечания высоким металлическим голосом. Вид молчащей Изабель приятно согрел душу, и Райн не испытал угрызений совести за крамольные мысли.
«Джанет Райн. 10.11.1982. 7.5.2004». Вторая жена Джона. Вот этот выбор брата легко понять — даже теперь ее облик полон очарования. Нежное создание с черными кудрями, она и здесь слегка улыбалась пухлыми губками, словно сонные грезы лишь забавляли ее.
«Фредерик Мастерсон. 4.5.1950. 25.12.2003». Далеко не атлет — впалые щеки, худые плечи. Глубокая морщина между бровями придавала вытянутому лицу выражение озабоченности.
«Трейси Мастерсон. 29.10.1973. 9.10.2003». Жена Фредерика — милая и чуть глуповатая. Это видно с первого взгляда.
«Джеймс Генри. 4.3.1957. 29.10.2003». Мог бы претендовать на роль в фильме ужасов: вполне тянет на рыжеволосого утопленника с выпученными зелеными глазами.
До конца обхода еще два контейнера. Райн останавливается перед двенадцатым.