Бегство… Следствие… Когда время…
Шрифт:
– Да, бывает. Только я уже не Костик, а Славик.
– А раствор пьёшь регулярно?
– До тошноты. По-моему, и так уже хриплый, как у Высоцкого.
– Ещё не совсем. Продолжай пить.
Мозгун никак не мог настроить себя с полной серьёзностью относиться к происходящим с ним переменам. А может быть, и следовало, ибо хандра-депрессия не проходила. Хотя и не было теперь прежнего упадка сил, но всё же он пребывал в том состоянии, когда возврат к прежней жизни казался невозможным.
– Со сменой
– Ну и что? Возможно, лучше дурочку валять, чем за три сотни горбатиться. – Мозгун, покряхтывая, улёгся на кровать и закрыл глаза.
– Да у меня работы практически на пару часов или чуть больше. Зато на свежем воздухе. Трудно пыль смахнуть с мебелей да жратвушечку разогреть?
– Если бы я два часа пыль смахивал, то умер бы, вероятно, – со вздохом сказал Мозгун.
– Тебе к врачу надо. Как только станешь одноразовым, я имею в виду раз в неделю, то сама вызову «неотложку» и сдам тебя.
– Спасибо, ты очень добра.
– Надеялась, меня на работу отвезёшь.
Мозгун сморщился.
– Ты с ума сошла. Возьми денег и – на такси.
– Так зарплату и проезжу. Хотя если на дороге ловить…
Спустя час Натка была уже у края мостовой. Однако как только она подняла руку, тотчас из стоявшей поблизости иномарки высунулся мужчина и махнул ей рукой.
– Девушка!
Натка подбежала к машине и нагнулась к окну.
– Мне в Подмосковье надо, – сообщила она. – Сколько будет, если…
– Договоримся, – перебил её Лом, вышел из машины и открыл заднюю дверцу. – Прошу.
Когда Натка забралась в салон, Лом попросил её подвинуться и уселся рядом. Натка насторожилась, однако протестовать не стала. Сказала только:
– Ну-ну!
– Вас удивило, почему не на прежнее место, а сюда сел, к вам? – поинтересовался Лом.
– В общем, да. Клеиться, видно, собрался? А? Но я, увы, несвободна. Я всего лишь хотела добраться до места работы. Кстати, мне нужно…
– Да мы знаем, куда вам нужно, – опять не дослушал Лом. – Как знаем и то, что вы несвободны. Хотя и не замужем.
Натка побледнела. Бандиты! Они нашли его! Он сменил внешность и документы, а они, тем не менее, вышли каким-то образом на него.
– Что вам от него надо? – закричала она. – И остановите же! Никуда я с вами не поеду!
– Нам он пока не нужен. Пока, – сказал Лом, сочтя необходимым подчеркнуть это слово. – Он будет нужен в том случае, если не исполните нашу просьбу.
– Какую просьбу? Чего вы хотите? И не надо меня пугать! – Натка сунула руку в сумочку и принялась шарить в ней в поисках маникюрных ножниц.
– Дайте сюда! – Лом вырвал из её рук сумочку и бросил на переднее сиденье. – У нас к вам серьёзный разговор, Наталья Семёновна. Вы понимаете? Мы – серьёзные люди. Не менее серьёзные, чем те, у кого вы работаете. Мы вам делаем предложение – вы его принимаете. Понятно? Пятьсот долларов. В случае отказа – два трупа. Один рядом со мной и пока ещё трепыхается, а второй – вашего дружка. Это об особых условиях контракта. Теперь по существу. Вы должны расстрелять две обоймы.
– В кого?! – отшатнулась Натка.
– Неважно. В воздух. Выйдете на балкон и начнёте палить. Одну обойму, затем вторую. Потом выбросите подальше пистолет, желательно за забор, и уйдёте в свою комнату. Дальнейшие события вас не касаются.
– Но зачем?! А охрана? Они подстрелят меня!
– Постарайтесь, чтобы они не видели вас. Пока прибегут на выстрелы, вы уже отстреляетесь и спрячетесь. Да, чуть не забыл. Ещё гранату бросите.
Стрелять из пистолета! Бросать гранаты! Натка была в шоке. А может, эти парни сумасшедшие? Да нет, не похожи.
– О чём вы думаете? – усмехнулся Лом. – Я же сказал – отказ исключён.
– Я стреляла только из ружья. А гранату я бросала последний раз в школе. Она была игрушечная.
– Сейчас сделаем остановку в лесу, и я покажу, как это делается.
Остановку в лесу! Всё понятно. Изнасилуют и убьют.
Лом, отметив реакцию Натки на слова о лесе, ухмыльнулся и развернул перед её лицом веер из десяти пятидесятидолларовых купюр.
– Извольте получить.
– А изнасилование и убийство – на тот случай, если будешь неправильно себя вести, – обернулся к Натке Плясун и продемонстрировал счастливую улыбку.
– Сделаете всё как надо, получите ещё три сотни, – пообещал Лом. – И не бойтесь. Караульное помещение с другой стороны, а в доме никого, кроме вас, не будет.
– Кроме меня и узника, – поправила Натка.
– Как?! Что?! – вскричали Лом и Плясун одновременно.
– Ну как, там же живёт какой-то. Такие грамотные, а не всё, оказывается, знаете, – не без ноток превосходства в голосе заметила Натка.
– Так кто там живёт? Вы его видели? – наконец справился с волнением Лом.
– Я не видела, потому что запретили туда ходить. Да и ключа у меня от той половины цокольного этажа нет.
– А кто кормит?
– Я. То есть я готовлю не только для себя и ребят из охраны, но и для этого человека. А кто-нибудь из охранников относит еду и забирает объедки.
– А туалет? – спросил, полуобернувшись, Плясун.
– Там всё есть. Даже сауна. Только вряд ли для него её…
– Что-то о нём охранники говорили? Кто он? Что он? Почему?
Натка пожала плечами.
– Сказали, что учёный, который над открытием каким-то работает. Но я, конечно, не поверила. Учёные ведь не только над открытиями… Они, учёные, и по аллеям и паркам гуляют.