Белая богиня
Шрифт:
NG — месяц, когда ужасный рев валов и рычание камней на берегах Атлантики наполняют сердца страхом, и тогда же ветер уныло свистит в речных камышах. В Ирландии рев моря предсказывал смерть короля. Крик совки тоже предвещал несчастье. Совки — самые голосистые птицы лунных ноябрьских ночей, а потом они умолкают до февраля. Именно эта их особенность, а также их бесшумные полеты, запах падали из их гнезд, плотоядная любовь к мышам и сверкающие в ночи глаза сделали их ночными посланницами богини смерти Гекаты, или Афины, или Персефоны: так, вместе с даром пророчества совки заработали репутацию мудрых птиц.
R — месяц, когда волны опять уходят в море и все возвращается на круги своя. Морская волна в ирландской и валлийской поэзии — "морской олень", так что год начинается и заканчивается белой косулей. В ирландской легенде такие боги года, как Кухулин и Финн, борются с волнами мечом и копьем.
Соответствующий текст в "Сказании о Талиесине" скорее
В Я был сильным быком и желтым оленем.
L Я был кораблем в море.
N Я мчался… в пенистых водах.
F Я был каплей в воздухе.
S Я летал как орел.
Н Бог сотворил меня из цветка.
D Я был деревянной ручкой сошника.
Т Я летел как грозный наконечник копья, к тем, кто ждал грозы.
С Я был голубым лососем.
М Я был пятнистым змеем на горе.
G Я мчался, как ощетинившийся вепрь, замеченный в овраге.
NG Я был волной, бьющейся о берег.
R В бескрайнем море я плыл по воле волн.
Ключ к этому алфавиту отыскался в упоминании Амергином дольмена. Это — алфавит, который лучше всего объясняяется, когда он построен в виде дольмена из согласных с порогом из гласных. Дольмены напрямую связаны с календарем в легенде о бегстве Граине и Диармойда от Финна Мак Коола. Бегство продолжалось один год и один день, и любовники каждую ночь останавливались возле нового дольмена. Бесчисленные "ложа Диармойда и Граине" есть в Корке, Керри, Лимерике, Типперэри и на западе, и каждое из них отмечено дольменом. Таким образом, этот алфавит-дольмен послужит и как календарь с одним столбом для весны, другим — для осени, перемычкой — для лета и порогом — для Новогоднего дня. Итак:
Сразу же бросается в глаза, что S — ястреб или гриф на утесе и что М — холм поэзии или вдохновения — холм, у подножия которого — буквы смерти R и I, а на вершине — С, то есть мудрость. Таким образом, текст первой части песни Амергина может быть расширен следующим образом:
Бог говорит и повторяет:
Я — олень семи отростков. Над затопленным миром, Я рожден ветром, Я весь в слезах, как в росе, и лежу, сверкая, Я лечу вверх, как гриф, в мое гнездо на утесе, Я расцветаю среди прекрасных цветов, Я — и дуб, и молния, убивающая его. Я внушаю храбрость копейщику, Я учу советников мудрости, Я вдохновляю поэтов, Я блуждаю по холмам, как голодный вепрь, Я грохочу, как зимнее море, Я возвращаюсь вновь, как уходящие волны. Кто, кроме меня, откроет тайны неотесанного дольмена?Если поэма действительно состоит из двух строф, каждая из которых включает две триады и одно утверждение, тогда первый из вопросов: "Кто, кроме меня…" — не соответствующий остальным пяти, заключает вторую строфу и задается богом Нового года. Это Дитя представлено священным порогом дольмена, центральной триадой гласных, то есть О, U, Е. Однако надо читать их наоборот, по ходу солнца, чтобы они обрели смысл. И получается священное имя Диониса, ЕUО, которое по-английски обычно пишется ЕVОЕ.
Очевидно, что "бог" — опять Небесный Геракл, а дитя-поэт Талиесин куда более подходит для сочинения этой песни, чем Амергин, милетский вождь, если только Амергин не является глашатаем Геракла.
Какая-то тайна заключена в строке: "Я — сверкающая слеза солнца", — потому что Деоргреине (слеза солнца) — это имя Ниав Золотоволосой, прекрасной богини, упомянутой в мифе о Лаегойре Мак Кримтойнне. Небесный Геракл, когда появляется в месяце F, месяце ольхи Брана, становится девицей. Это напоминает истории о таких солнечных героях, как Ахилл [127] , Геракл и Дионис, которые некоторое время жили, одетые по-девичьи, на женской половине дома и пряли шерсть. Это также объясняет "я был девицей" в некоторых произведениях, сопоставимых с Амергиновым циклом и приписываемых Эмпедоклу, мистическому философу пятого века до нашей эры. Смысл в том, что солнце половину этого месяца все еще под опекой женщин (критские мальчишки, которые еще не доросли до возраста, когда можно носить оружие, назывались Scotioi, то есть живущие на женской половине), а потом оно, как Ахилл, получает оружие и с царственным видом, как гриф или ястреб, летит в свое гнездо.
127
Сэр Томас Браун в "Urn Burial", называет среди "труднейших вопросов, которые все же имеют ответы", вопросы о том, "какую песню пели сирены и какое имя принял Ахилл, прячась среди женщин".
Согласно Светонию, ученые мужи, с которыми император Тиберий беседовал по этому поводу, ответили "Керкисера" из-за прялки (kerkis), на которой работал Ахилл, "Исса" из-за его быстрых движений (aisso, наверное), "Пирра" из-за его рыжих волос, и это поддерживает Гигин. Я думаю, что Ахилл назвал себя "Дакриесса" (плачущая) или, что еще лучше, "Дросоесса" (росистая), так как drosos — поэтический синоним слез. Согласно Аполлонию, его первое имя "Лигурон" (плачущий) было изменено на "Ахилл" его учителем Хироном. Тогда можно предположить, что культ Ахилла пришел в Фессалию из Лигурии. Гомер каламбурит, связывая "Ахилл" с achos (несчастье), а Аполлодор производит его имя от а (не) и cheile (губы), что сэр Джеймс Фрэзер называет абсурдом, хотя "Безгубый" — вполне подходящее имя для пророчествующего героя.
Но почему дольмен? Дольмен ведь погребальное сооружение, "чрево земли" (состоящее из двух или более вертикально поставленных камней и еще одного положенного на них сверху), внутри которого мертвого героя хоронили в скрюченном виде, напоминающем положение ребенка в чреве матери. В Крепости со Спиралями вход во внутренний покой всегда узкий и низкий, символизирующий вход во чрево. Однако в Меланезии дольмены используют (как сообщает профессор У. X. Р. Риверс) в качестве священных дверей, через которые посвящаемый во взрослую жизнь проползает во время обряда повторного рождения. Если, что вполне вероятно, их использовали подобным образом и в древней Британии, то Гвион пересчитывает фазы своего прошлого и будущего. На Слив Мис стоит аккуратный ряд дольменов. Они стоят между двумя священными метеоритными камнями с надписями, сделанными огамом, как считается, посвященными милетской богине Скоте, которая, не исключено, похоронена там, или, как пишет в "Дольменах Ирландии" Борлаз, они посвящены "Бере, королеве, которая пришла из Испании". Но Бераи Скота, по-видимому, тождественны, поскольку милеты явились из Испании. Бера известна также как Ведьма из Беары.
Оставшиеся пять вопросов соответствуют пяти гласным, однако их произносит не Богиня пяти ипостасей, которой посвящен белый лист плюща, как можно было бы ожидать. Скорее всего они заменили первоначальный текст, рассказывавший о Рождении, Инициации, Любви, Покое, Смерти, и принадлежат к более позднему периоду. Собственно, они очень близки к emvoi к первой части ирландской "Saltair Na Rann" (десятый век), похожей на христианизированную версию языческой сентенции.
Любой мудрец желает Пять знаний каждый день — От самого глупца До самого святого. О солнце, о луне И о морском приливе, О дне, календаре, О праздниках святых.Вместо "святых" надо читать "богов", и больше не требуется никаких поправок. Сравните с сочинением Амергина:
Кто, кроме меня, знает, где заходит солнце? Кто предскажет жизнь луны? Кто приведет скот из дома Тетры и разделит его? Над кем смеется скот Тетры? Кто точит оружие от одного холма до другого, от одной волны до другой, от одной буквы до другой, от одного места до другого?